унимается, со своими вопросами пытается залезть глубоко под шкуру, не унимается.
— Не важно. Хотя… Помнишь, я рассказывал тебе про Марка? До меня дошли слухи, что он хотел вернуться в маттат, искать иглу.
— Закончить начатое Владимиром? — Эта новость ошарашила и напугала меня, хотя само существование последователей в данном случае вполне логично.
— Да. Он не верит, что те трое, что выжили, не позволят родиться новому миру, с настоящими хранителями.
— Что значит настоящими?
— Не испорченными. — Эту фразу Виктор произнёс неприятно скривив лицо, будто пытался скрыть отвращение, но не смог.
— А ты в это веришь?
— А ты?
— Я лишь слушаю истории, сама не берусь судить. Так как не могу даже представить чтобы кто-то, могущественный, сравнимый по силе с божеством, мог представлять из себя что-то мерзкое и отвратительное. Как может работать мир, где у руля гнилые существа?
— А по-твоему мир работает? — Его лицо стало совсем отталкивающим, смесь улыбки и гримасы омерзения, еще и голос такой с нотами помпезности и высокомерия. Он заговорил делая паузы между фразами, на столько притом короткими, что слово вставить невозможно, ими он будто пытался добавить вес каждому слову, подтвердить свою позицию, чтобы она не звучала как поток бесконтрольных мыслей- На Земле бесконечные войны, политические конфликты, болезни, рак. Дети уже рождаются больные и убогие. То, что должно приносить удовольствие, извращено и превращено в товар. Людей, которых заботит что-то кроме собственного благополучия днем с огнем не сыщешь. Люди перестали созидать. Даже искусство теперь лишь крик и попытки сожрать, переварить и высрать что-то некогда прекрасное. А еще они разучились любить. Светлые чувства в девяноста процентах случаев лишь плод не проработанных психологических проблем и попытки получить дозу гормонов. Выученные фразы и действия, там погладь, тут потри, чтобы брызнуло. Омерзительное стадо. Поделились на тех, кто пытается выделиться, калеча собственную психику и лелея это травмы, и на тех, кто отказывается видеть собственную убогость, живет, копошась на самом дне выгребной ямы, устраивая интриги с такими же отбросами, ведь как-то развеселиться хочется. Измены, подставы, зависть. Это даже упадком не назовешь, ведь это слово подразумевает движение, а люди давно остановились. В развитии. И общество в целом и его лица, его голоса. Достойных людей планеты можно сосчитать по пальцам и те не в силах глобально что-то изменить.
— Похоже эта тема тебя задела. — Воспользовалась я чуть более длинной паузой.
— Мне просто отвратителен облик современного общества и прогнил он, как говорится, с головы. Твой мертвый знакомый настоящий герой этого времени, жаль, не сумел довести дело до конца. — Тут мой собеседник осекся. Его пламенная, полная эмоций речь чуть притихла, а глаза, до этого бегающие по всей комнате, впились в мое лицо неморгающим, пугающим взглядом. — Надеюсь ты понимаешь, что об этом разговоре не должна знать ни единая живая душа?
— Понимаю. Мне и дела нет на самом деле до твоей позиции в этом вопросе. Мы имеем разные взгляды на мир.
— Объясни.
— Не бывает полной тьмы или только света. Каждый человек многогранен и достоин своего жизненного пути. Может ты и прав, что если смотреть на Землю в целом, то облик народа не принцесса-Лебедь, но это и не черти. Повторяю, я не могу знать, на самом ли деле Хранители так ужасны, что заслужили смерть, но это уже случилось. И мы должны помочь людям справиться с трудностями, которые их ждут сейчас.
— Какая прелесть, строишь из себя альтруистку только чтобы высказать противоположное мнение? Давно ли ты стала такая правильная? Будто это не ты ненавидишь отражение в зеркале, потому что на тебя смотрят только отбросы, а хочется секса покачественнее. Будто это не ты с омерзением проходишь вдоль противоположной от попрошайки стены, лишь бы он не обратился напрямую к тебе. И не ты ли при каждом удобно случае поливаешь грязью своих родных, хотя сама понимаешь, что это ты портишь им жизнь, а не они тебе?
— Ты перегибаешь палку. — Я еле справилась с тем, чтобы сохранить ясную голову и не зарыдать. Хорошо, что этот человек мне абсолютно чужой, иначе его слова задели бы куда сильнее. — Не помню, чтобы просила от тебя психологической консультации. Мои грехи никак не противоречат моей же позиции. Нет ничего чисто белого на земле, но много прекрасного. Не знаю, откуда у тебя информация, но мои проблемы с родными не отменяют того, что я их люблю. Недовольство собой и секс никак не связаны с отношениями, а про попрошаек вообще не тема для осуждений. Я могу отбелить любую грязь, что ты попытаешься на меня вылить, не сомневайся, но делать этого не позволю.
Резко встав с дивана, я попыталась сконцентрироваться, чтобы перенестись домой, на Землю, но сделать это быстро не получилось. Виктор встал за мной и схватил за руку.
— Постой, я не хотел тебя оскорблять. — Я вырвала руку, продолжила попытки уйти, но мне что-то будто мешает извне. — Да подожди ты. Остановись, не уходи. Дай объяснить.
— Я же сказала, нет. — резко взмахнув руками перед собой, как если бы хотела отмахнуться от нападения, я сделала необдуманный, размашистый шаг назад, ударилась голенью о стеклянный стол, не удержала равновесие и упала между столом и красным диваном, довольно сильно ударившись телом о стеклянный край и головой о диван. Виктор подбежал, навис надо мной и протянул руку, чтобы помочь встать.
— Зачем ты так. Давай помогу, поднимайся.
И тут я к собственному удивлению расплакалась. Будто кран сорвало от удара. Виктор помог мне, сжимающей челюсть, поджавшей губы и зажмурившейся в попытках тут же остановить слезы, подняться и сесть на красный диван. Он рукой, движением от запястья к кончику большого пальца провел мне по лицу, от глаз к подбородку, через скулу. Такое движение, как если бы я сама вытирала собственные слезы. Такая ранимость и сентиментальность давно для меня является проявлением слабости, которую я позволяю только с близкими людьми, но тут что-то пошло не так. Я показала слезы чужому, неприятному человеку. Вывел на эмоции? Но зачем? Сейчас он с глазами, полными сопереживания и раскаяния, смотрит на меня в упор и извиняется. И как реагировать? Я попыталась вспомнить, для чего вообще нахожусь здесь, но не смогла. Будто в мозгах хорошенько покопались и навели беспорядок, что не можешь найти такие нужные сейчас файлы. Неприятно. Хочется в безопасное место. Не очень вежливо будет сейчас взять и испариться, после сцены, что я устроила, но настоящая проблема в том, что я и не могу этого сделать. Что-то снова
