Книга Мы потребуем крови - Девин Мэдсон

– Верно, Рах э'Торин. Именно так.

Эзма улыбнулась, не дав мне ощутить ни малейшего удовлетворения, взяла с колен тарелку и стала есть, больше не обращая на меня внимания. Левантийцы все так же окружали ее, ловя каждое несказанное слово. Позади меня Тор неохотно снова взялся за книгу.

Из-за костра подошла левантийка с тарелкой еды.

– Честь тебе, – сказала она, ставя тарелку рядом со мной, и сделала долгий приветственный жест.

Она ушла, прежде чем я успел ответить, но тут же подошел другой левантиец. Вторая тарелка и еще более долгое приветствие.

– Честь тебе, – сказал он и исчез.

Тор уставился в книгу, решительно настроившись ничего не говорить. Эзма сурово наблюдала за очередным подходящим.

Она сказала, что здесь есть кое-кто из моих бывших Клинков, но я никак не был готов увидеть Амуна, несущего мне тарелку. Амуна, который отказался сражаться за чилтейцев. Амуна, которого бросили и считали мертвым.

– Честь тебе, капитан, – сказал он, сложив кулаки, когда поставил тарелку, и ушел, прежде чем я нашелся с ответом.

Встретившись взглядом с Эзмой, я поразился мелькнувшей в ее глазах ненависти. Я ничего не сделал. Ничего не сказал. И все же заклинательница разгневана выказанным мне уважением.

– Что ты читаешь? – спросил я Тора, чтобы хоть как-то отвлечься от назревающей неловкой сцены.

– Священную книгу чилтейцев. – Он показал мне обложку. – Дишива дала мне перевести ее, и это до ужаса сложно. Я не знаю многих слов, причем одни кажутся буквальными, а другие – просто какая-то выдуманная чепуха.

– Дишива дала? С чего бы вдруг?

– Она точно не сказала, но доминус Виллиус убил Матси, потому что не хотел, чтобы левантийцы прочли ее, а значит, это важно.

Я поискал на его лице признаки того, что он лжет.

– Лео Виллиус убил Матси? Матсимелара?

– Ядом красношапочника, намазанным на обложку. Ой, я забыл, что Лео тебе нравится. Похоже, в списке твоих ошибок появилась новая строка.

– Мне нравился не он сам, – солгал я. – Он собирался освободить нас. Позволить вернуться домой.

Я взглянул на неподвижный силуэт заклинательницы Эзмы позади пляшущих языков пламени. Уже почти стемнело, и ее лицо больше освещалось огнем, чем дневным светом. Отдаленный гул разговоров должен был расслаблять, напоминая о доме, но от слов Тора я похолодел. Даже легкий ветерок стал леденящим.

– В этом предложении нет никакого смысла, – сердито буркнул Тор. – Что еще за «чазине»? Не «враг», не «друг», не «солдат» – этим словам меня научили. Обычно я могу хотя бы предположить, исходя из остального предложения, но тут может быть что угодно. Кто-то или что-то ударило его ножом в спину.

– Императрица, – произнесла заклинательница Эзма.

– Чего? То есть, прости, что ты сказала, заклинательница? – исправился Тор, вспомнив, с кем говорит.

– Слово, которое ты не понимаешь. – Лицо Эзмы было будто охвачено пламенем. – Это слово «императрица». Вельда ударила в спину императрица. Хотя это и не лучший перевод.

– Ты знаешь, что написано в книге? – пораженно спросил Тор.

– Я здесь довольно давно, юный Тор, так что да, я знаю, что написано в этой книге. И о чем она на самом деле.

Она встала и направилась к одной из хижин. Вернулась она с другой книгой в руках. Сначала я принял ее за записную книжку заклинательницы лошадей, но в свете костра увидел темно-синюю обложку. Левантийские книги, функциональные и прочные, предназначенные для постоянно меняющихся условий в степи, никогда не раскрашивали.

Ни слова не говоря, Эзма протянула книгу Тору, он вопросительно посмотрел на заклинательницу, взял книгу и начал листать страницы.

– Но это же… – начал Тор и остановился, вглядываясь в слова. Эзма нависала над ним с горящими глазами голодного зверя. – Это такая же книга. Или почти такая же. Только на языке темпачи.

Тор посмотрел на Эзму, и она кивнула.

– Так и есть. Она досталась мне от бродячего торговца несколько лет назад. Чилтейцы хотят, чтобы все считали их центром мира, чтобы верили, что культ Единственного истинного бога зародился здесь и Бог говорит устами их священников, но на самом деле они одни из самых последних новообращенных. Эта книга старше вашей и ближе к оригиналу.

– И мы можем ее прочесть! – Тор взволнованно листал страницы в поисках нужной. – А, вот она! – пробормотал он, водя пальцем по строчке. – И женщина, которая была и богиней, и предводительницей, вонзила клинок ему в спину! Все ясно, «богиня и предводительница», как кисианский император или императрица. – Он поднял голову. – Я должен сказать Дишиве. Если отправлюсь сейчас, то смогу догнать капитана Йитти. Да, так будет лучше, я…

– Нет.

Спокойные слова Эзмы были тверды как сталь.

– Нет, заклинательница?

– Нет, – повторила она. – Мы не вправе вмешиваться.

– Но если я не предупрежу ее…

– Это один из вопросов, по которым религия Единственного истинного Бога и догматы заклинателей сходятся. Мы не вправе вмешиваться в судьбу. Мы должны наблюдать, записывать, направлять, когда просят совета, но не вмешиваться. Не менять ход истории.

– Даже если погибнут люди?

– Даже если так, юный Тор. Тебе еще многому нужно научиться, и я рада, что это произойдет под моим присмотром. – Она протянула руку, и Тор, поколебавшись, вернул книгу. – Ты хороший парень, Тор. Может, мы еще сделаем из тебя заклинателя. А пока, думаю, Раху нужно хорошенько отдохнуть. Почему бы тебе не отвести его в хижину, чтобы он мог поспать вдали от суеты и шума.

Тор встал и сложил кулаки.

– Да, заклинательница, я так и сделаю. Но Дишива просила меня дать ей знать, если…

– Нет, – улыбка Эзмы растаяла. – Дишива э'Яровен должна идти своим путем без нашего вмешательства. Ты многого не понимаешь, но, как твоя заклинательница, я настоятельно советую не делиться содержанием книги ни с кем, кто связан с Дишивой. – Она убрала руки за спину, пряча книгу. – Раха отведет кто-нибудь другой. Если тебя уже одолевают тяжелые мысли, лучше не подвергать тебя дурному влиянию.

– Дурному…

– Деркка! – На резкий окрик обернулось множество левантийцев. Ученик поспешно подошел. – Раху э' Торину нужен отдых, – сказала Эзма, когда тот жестом показал свою готовность служить. – Помоги ему перейти в хижину. А Тор поможет мне с вечерним обходом.

– Да, заклинательница.

Эзма собралась уходить, но посмотрела на меня, пригвожденного к земле ранами.

– Тебе нет здесь места, Рах э'Торин. – Ее голос леденил кости, которые, как я думал, уже не могли стать холоднее. – Ни ранга, ни чести. Ради своих людей я позабочусь, чтобы так оно и оставалось.

5

Два дня без дождей в сезон бурь – это необычно, а три – редкость. Четыре казались уже подарком богов, и, сидя в темноте с луком на коленях, я возносила молчаливую молитву благодарности. Вокруг перетаптывались солдаты, шмыгая носами и кашляя в ожидании рассвета.

– Почти пора, ваше величество, – прошептал генерал Русин, чьи очертания я различала в бледном свете. – Уверены, что хотите остаться?

– Да, генерал.

– Как пожелаете.