Я вышла из комнаты, и тут же пожалела о том, что мой предусмотрительный босс не выдал мне навигатор. Пришлось немало побродить по коридорам, пока я не нашла кухню. Впрочем, назвать это кухней было бы кощунством. Я, вообще-то, считала, что чего-то добилась в этой жизни, и моя квартира представлялась мне большой и весьма респектабельной. Вот она как раз была размером с эту кухню. Рабочая зона, барная стойка, стол с мягкими диванчиками. И кажется, она еще была немножечко приспособлена для того, чтобы кататься тут на роликах. Во всяком случае, места хватало.
Стол был сервирован без особых изысков, чувствовалась не слишком умелая мужская рука. А еще чувствовалось, что голод этому дому не грозит. Того, что стояло на столе, хватило бы, чтоб позавтракать небольшой семье. Человек эдак из пятнадцати лесорубов с женами и детьми.
Джеймс Коллинз уже переоделся в джинсы и футболку. Он пригласил меня к столу с таким гордым видом, что сомнений не оставалось: завтрак соорудил он сам.
– Благодарю, – сдавленно прошептала я.
Надеюсь, он не заявит что-то вроде: «Пока не съешь, из-за стола не выйдешь».
Я придвинула к себе чашку с кофе и подцепила с тарелки бутерброд.
– Сейчас мы позавтракаем, а потом вы отвезете меня домой, – осторожно сказала я и добавила: – Правда ведь?
– Домой? Зачем? – Он сделал вид, что не понял, а может, и правда не понял. Теперь я уже ни в чем не могла быть уверена.
– Вообще-то, мне сегодня на работу.
– Ерунда, – отмахнулся он. – У тебя три выходных за счет организации. Твой босс решил, что ты слишком мало отдыхаешь, и предоставил такой вот внеплановый отпуск.
– Отпуск? Отлично… – через силу улыбнулась я, уже представляя, как среагируют на это в отеле. Разговоров будет на год вперед. – А можно я проведу этот отпуск дома? Ну, понимаете, в более привычной обстановке? Мне кажется, так мне удастся лучше отдохнуть…
Коллинз посмотрел на меня хмуро.
– То есть ты хочешь сказать, что я тебе совершенно не нравлюсь?
Он смотрел на меня своими невыносимо синими глазами так пристально, словно хотел проникнуть взглядом в самую душу. И ему удавалось. Потому что в моей душе от этого взгляда все переворачивалось, дрожало и вибрировало.
Я, конечно, могу скрывать это от кого угодно, но от себя уж точно скрыть не получится: несмотря на всю свою невыносимость, Джеймс Коллинз мне нравится, чертовски нравится.
– Нет, не нравитесь. Ни капельки, – даже глазом не моргнув, соврала я. И тут же заметно напряглась. Кто знает, как среагирует босс на это неприятное известие.
На какое-то мгновение тень пробежала по его лицу, а потом он улыбнулся своей фирменной нахальной улыбочкой.
– Чушь полная, – выдал он свой вердикт.
От неожиданности я поперхнулась кофе. Он что, мне не верит?
– Еще вчера ты могла меня обмануть. Но я точно знаю: с теми, кто не нравится, так не целуются.
– Как – так? – Я вовсе не собиралась ни в чем признаваться.
– С энтузиазмом!
– Это шампанское, – напомнила я.
– В самом деле? Ну почему же тогда ты целовалась со мной, а, к примеру, не с тем здоровенном блондином, который всю дорогу нарезал вокруг тебя круги?
Тут я немного растерялась. Ответа на этот вопрос у меня не было.
– Вы… вы просто оказались ближе, – выпалила я.
– Ну вот, отлично, – обрадовался чему-то Джеймс Коллинз, хотя, как по мне, радоваться тут было категорически нечему. – Я и теперь буду ближе, на всякий случай.
– А я не буду пить шампанское, тоже на всякий случай, – парировала я.
– Договорились, – сказал он.
– Эй, стоп, о чем это таком мы говорились? Я по-прежнему настаиваю, чтобы вы отвезли меня домой.
– Отвезу обязательно, – пообещал Джеймс Коллинз. – Но чуть позже. А сейчас у нас по плану просмотр кинофильмов… Здесь отличный домашний кинотеатр! И попкорн есть. Вот какой у тебя любимый фильм?
Он что, издевается? Я бросила быстрый взгляд на Коллинза. Если он и шутил, то великолепно притворялся.
– Я вообще не люблю фильмы, обычно я читаю книги, – заявила я.
И если в моем голосе Джеймс Коллинз не услышал угрозы, это могло значить только одно: он глухой. Впрочем, мне он ответил с самым невинным видом:
– Хочешь, чтобы я тебе почитал?
– Хочу, чтобы вы отвезли меня домой, – сказала я очень серьезно.
Какое-то время он молча сверлил меня долгим взглядом, а потом вдруг легко согласился:
– Хорошо, отвезу. Поехали.
Он двинулся по коридору.
– Мистер Коллинз… – растерянно проговорила я.
– Ты передумала? – быстро повернулся ко мне он.
– Нет, конечно. Но мне нужно забрать сумочку и одежду. Не могу же я поехать в халате.
Джеймс Коллинз пожал плечами. Похоже, ему было совершенно безразлично, в чем я поеду.
Переодевалась я очень быстро, можно сказать, стремительно. Кто знает, вдруг он появится на пороге и заявит, что снова передумал. Но нет, за те три-четыре минуты, что я отсутствовала, мнение моего босса не поменялось. Мы проследовали по длинному коридору, вышли на широкое крыльцо. Я окинула взглядом виллу. Красота, конечно. Удачное сочетание дерева и камня, и так много зелени… все как я люблю. Но боюсь, эта красота не для меня. Мне куда больше подходит моя уютная квартирка, пусть даже она размером с местную кухню.
Какое-то время мы ехали в напряженной тишине.
– И по поводу отпуска… ну вот этого самого, трехдневного, – робко заговорила я.
– Отпуск отменяется, – резко оборвал меня Джеймс Коллинз. – Завтра чтобы была на работе.
– Понятно.
– А мне вот не понятно. Почему ты не хочешь со мной встречаться?
– А должна хотеть?
– Обычно все хотят! – самодовольно заявил этот гад.
– Потому что вы будете мне изменять и разобьете сердце, – на одном дыхании оттарабанила я. – Вы бабник, мистер Коллинз. Понимаете? Плейбой, Казанова. А я от таких предпочитаю держаться подальше.
– И только? – почему-то решил уточнить он.
Я хотела добавить: «Еще и потому, что вы пытались меня похитить, пообещали отпуск, а потом его лишили и вообще иногда бываете жутко неприятным типом».
Но мне показалось, что это уж как-то чересчур, тем более что первой причины было более чем достаточно. Поэтому я кивнула.
– С чего ты это вообще взяла? Что-то я не помню, чтобы ты меня на чем-то таком ловила.
– Мистер Коллинз, мы же не в каменном веке живем. Я почитала о вас в интернете. Сплошные романы и скандалы.
– Ты веришь какому-то там интернету? И не веришь живому человеку, который сидит перед тобой? – укоризненно проговорил он.
