вопрос, несмотря на его прямоту и грубость, следовало прояснить на берегу до отплытия, чтобы потом не рвать судорожно волосы. Я, как же это слово-то?.. О! Толерантен! Да я просто образец толерантности! Я даже Элтона Джона слушал и Фредди Меркьюри сильно в юности уважал! Но подойди ко мне знаменитый занзибарец с чем-то непотребным — в рожу получил бы не хуже остальных. Что поделать, вырос в рабочем районе, и этим все сказано.
— Нет-нет-нет! — Светлана Владимировна чопорно поджала губы и посмотрела на меня так, словно я ее оскорбил в лучших чувствах, — Как вы, Миша, могли такое подумать! Там другая проблема — он ведь состоявшийся человек, видный мужчина. Симпатичный к тому же. Подчиненные у него тоже интересные мальчики. Вот и начинают девушки вместо помощи ему и другим глазки строить, а у него правило — работу с личным не смешивать!
Такой принцип был мне понятен. Заочно зауважал мужика: уже сразу, исходя из занимаемой должности, однозначно не дурак. Где-то на периферии — да, могло быть. Никаким матриархатом в здешнем обществе не пахло, наоборот, почти в любом деле женщине предпочитали мужчину, иногда даже в ущерб этому самому делу. Но не в столице, здесь за место под солнцем боролись без оглядки на пол. А еще Татьяна рассказывала, какие круги ада прошла, чтобы только ее в МГУ взяли. И не передком пробивалась — этого добра вокруг навалом — а исключительно умом. Как бы я к ней после сегодняшнего расставания ни относился, отказать бывшей любовнице в наличии серого вещества язык не поворачивался. И то, что знакомец библиотекарши, выдержал эту зверскую конкуренцию, уже свидетельствовало в его пользу. И что у нас с ним уже совпала хотя бы одна жизненная позиция — не допускать «левака» на работе — еще выше поднимала его в моих глазах.
— Оплата, правда, и впрямь, чисто символическая, — продолжила тем временем Светлана Владимировна, — но вас же это не смущает?
— Если интересная работа, то не смущает, — подтвердил я свои прошлые рассуждения, — Но, Светлана Владимировна, лучше я сразу признаюсь: у меня сто сорок четыре искры, на худо-бедно сносное существование я могу заработать элементарным донорством. Поэтому я ищу интересную — именно мне интересную работу. И если вдруг мне у вашего знакомого не понравится, вы ведь на меня не обидитесь?
— Какие обиды, Миша? Бог с вами! — успокоила меня библиотекарь, ставя последнюю роспись в читательском билете, — Но я почему-то думаю, что вам там понравится. У Ивана Дмитриевича такие, чисто мужские штучки. Мне кажется, вы с ним хорошо друг другу подойдете.
Так я и оказался здесь. И пока что не пожалел.
Помимо лежащего монстра тут и там стояли приборы, агрегаты, из которых торчали механические руки-ноги. Подключенная к стенду механическая кисть небезуспешно пыталась подражать прототипу из семейки Адамс. В углу одиноко притулилось нечто, похожее на экзоскелет. По полу змеились скрутки кабелей, на отгороженном верстаке валялись инструменты, которыми явно часто пользовались.
— И как вам? — умывшийся завлаб с гордостью окинул взглядом самый значимый экспонат на этой выставке тщеславия.
«Лютый хардкор!», но, подозреваю, озвучивать свои мысли не стоило. Не найдя вразумительных слов, цензурно описывающих впечатления, издал несколько возгласов, воспринятых хозяином благосклонно.
— А почему он лежит? — наконец-то сформулировал самый очевидный вопрос.
— Хлопец, если бы он у меня стоял, цены б ему не было! — Пришлось отвернуться и склонить голову, чтобы скрыть ухмылку, потому что мой собеседник произнес фразу без малейшего намека на иронию, — Что-то неверно рассчитали, развесовку нарушили, у меня ниже спины трещины пошли! Новая деталь уже в пути, но пока не привезут, вертикально не поставишь: снова поведёт — грохнется, все труды насмарку! А через два месяца комиссия из генштаба, опять дамочек в погонах понаедет, как пить дать, захотят посмотреть, и что я им покажу, если у меня ничего не стоит⁈
По мере экспрессивной речи приходилось отворачиваться все дальше, ржать хотелось уже в голос: действительно, беда у человека какая! И задница треснула, и не стоит! Инвалидность!
Испорченным был не я один: краем глаза заметил, как один из парней за стендами, зажимая рот, унесся из зала, а по закоулкам прошлась эпидемия кашля. Сзади сдавленно хмыкнула Светлана Владимировна. Оглянулся, а она незаметно развела руками, дескать, предупреждала же, что личность своеобразная!
— Иван Дмитриевич! С вашего позволения, мне обратно на работу бежать пора, — библиотекарь прервала горестный монолог своего знакомца. Пока они меж собой расшаркивались, подошел к монстру поближе. Примерно семиметровый робот почти полностью повторял пропорции человеческой фигуры. У него даже по пять пальцев на каждой руке имелось! Зачем⁈
— А почему такой вид? — все же не удержал в узде любопытство, когда шел в кабинет начальника на беседу.
— Твари, Михаил! — «понятно» объяснил Иван Дмитриевич, и, видя, что я не догоняю, развернул ответ, — За противников твари воспринимают только людей. Взять, к примеру, Индию, там ведь давно уже слонов приручили, специальные боевые породы вывели, в теории такой массивный зверь даже Войну стоптать должен. Сколько средств вложили в ту программу! Годами дрессировали и натаскивали! А на практике вышел пшик, твари весь слоновий зоопарк еще на подходе обезвредили, даже не посчитав за противников! Вот и вынуждены мы под их видение мира подстраиваться.
Покивал с умным видом в ответ. А мысль, что твари вряд ли спутают человека с семиметровым болваном, мужественно придержал — мне к этому дядьке еще на работу устраиваться!
Собеседование оставило нас одинаково довольно-недовольными. В итоге на работу меня взяли, этот факт радовал нас обоих: меня — понятно почему, где я еще такое найду? А Ивана Дмитриевича, если верить моей крестной фее, что закрыл штат, и никакую девицу в его закрытый мужской клуб сверху не навяжут. Обоюдное недовольство проистекало из моих выявленных слабых знаний физики и математики. Закрывая пробелы по гуманитарке, я как-то не сообразил, хоть и видел конспекты Серого, да и у Татьяны материалов по специальности хватало, что фундаментальные законы могут называться другими именами и обозначаться другими буквами, оттого и плавал на опросе. Но все равно остался при мнении, что хотя бы на уровне второ-третьекурсника-технаря в теме шарю, и данный косяк легко исправляем.
Окончательно весы Фортуны склонились в мою пользу, когда в рамках испытаний поползал по монстру с отверткой и пассатижами, чего бы точно не смог сделать прежний Масюня. Заодно несколько раз, подлезая в неудобные места, ловил себя на мысли, что уже почти верно оцениваю собственные габариты, прекратив пасовать перед узкими проходами, что тоже порадовало, но диссонанс между реальным и подсознательным восприятием себя пока
