щедрость.
Мотор заурчал, Лют вывернул руль, и мы помчались в обратном направлении. Я глядела прямо перед собой на мелькающую разделительную полосу дороги и слушала гипнотизирующий голос.
— Такие, как мы появились вследствие секретных генетических экспериментов около сотни лет назад. Кто-то из власть имущих захотел улучшить природные данные отдельных представителей своего класса, и вот результат, — в его речах звучало неприкрытое самодовольство. — Эксперимент оказался удачным. Благодаря ему вывелась совершенно новая порода людей со сверхвозможностями… Честно, я рассказываю это впервые. Для меня наша встреча такая же неожиданность, как и для тебя.
— Это всё прекрасно, — выдохнула я, желая поскорее уже очутиться дома, — но что с Ритой?
Лют снисходительно усмехнулся.
— Одна из наших специфических способностей — умение выбирать себе идеальную пару. Мы чуем её сразу, стоит только приблизиться на расстояние нескольких метров. И поэтому тогда возле клуба я сразу понял, кто ты.
— Ты почуял? Я что, пахну как-то не так?
— Наоборот, — рассмеялся он, сверкнув зубами, — очень даже так. Ты пахнешь лучше всех, Лили. И потому мне сейчас очень трудно удержаться, чтобы… ну вот, опять эти испуганные глаза. Не переживай, я не животное. Ну, по крайней мере, не совсем.
Закусив губу, я снова отвела взгляд, с каждой секундой чувствуя себя всё неуютней.
Мы выехали за ворота так называемого Логова и теперь мчались по объездной дороге в сторону моего посёлка.
— Твоя подруга, — продолжил он, — теперь пара Алана. Он нашел ее в тот же день, когда и я тебя. Тогда у нас была небольшая межклановая встреча. Он, видишь ли, принадлежит к другому, и мы не в самых лучших отношениях, но периодически приходится встречаться для переговоров, чтобы сгладить кое-какие острые углы. Так вот, Рита теперь принадлежит ему. У нее даже метка уже есть. И когда только успели…
— Та рана на шее?
Он кивнул.
— Это совсем не больно, не переживай. Немного больно бывает сразу после, пока действует яд…
— Яд?!
Так он ещё и ядовит? Ма-а-амочки… Однако память услужливо предоставила картину больной Риты, которую корчило на кровати до тех пор, пока её новый хозяин не принес ей сладкого лекарства.
— Да. Но не все так страшно, как кажется. После того, как я поставлю тебе метку, мы будем связаны навсегда, станем чувствовать друг друга и не сможем долго находиться порознь…
Его улыбка была восхитительной. Если бы я не сидела, то мои колени точно бы ослабли
Но мне ни капли не понравилось то, что его слова прозвучали, как уже решенный вопрос. А меня, собственно, ты спросить не забыл? Да, этот мужчина поистине великолепен, от него просто глаз не отвести. Но эти феодальные замашки… Я не его собственность, и становиться ею не собираюсь. Только как бы ему об этом помягче сказать, чтоб не обидеть?
Глава 7
Как бы ни был прекрасен мужчина, его внешность отходит на последний план, если тот желает сделать из тебя дуршлаг. Причём дуршлаг зависимый. Я была категорически против подставлять шею для перфорации, а жизнь — для вечного пребывания рядом с самодовольным Лютом. Возможно, если бы он избрал иную тактику, и пугал меня фактами своей биографии плавно и постепенно, мне было бы чуть проще принять то, что он не совсем человек. Но сейчас я буквально кожей чувствовала танцующие на спине ледяные мурашки. Они спускались все ниже и ниже к главному индикатору приключений, как бы предупреждая, что дальше будет только хуже. И потому прекрасная фигура светловолосого мужчины напротив слегка утратила свое очарование. Интересно, а блохи у его шерстяной ипостаси есть? Хотя это, наверное, не так важно, как то, что Лют претендует на мою свободу и целостность кожи на шее.
— А Рита, она что, сама согласилась на эту метку?
— Разумеется. В организме на тот момент должен быть минимальный уровень гормонов стресса. Иначе яд мог просто ее убить.
С каждой минутой всё веселей…
— То есть, никто меня не заставит, если я сама этого не пожелаю?
— Конечно, — его тёплая ладонь легка на мои сцепленные на коленях руки, — прости, я, наверное, до жути тебя напугал. Просто для меня это всё уже настолько привычно и естественно, что мне трудно представить, каково это может быть для тебя.
Ну мог бы и заранее пофантазировать, чтоб уж наверняка… А так он прав, сейчас мне хотелось быть чем дальше от Люта Стужева с его страшными сказками, тем лучше.
К моему невероятному облегчению вскоре мы подъехали к знакомым воротам. И я могла бы с легкой душой выдохнуть, да поскорее скрыться в доме, но отчего-то мне быстро этого перехотелось. Наверное, оттого, что с другой стороны ворот замер знакомый тёмный автомобиль. Лют явно тоже его узнал, а если и не узнал, то номер машины громко кричал о своей принадлежности. KOLTER — гласили готические черные буквы на красном фоне.
— Эмиль здесь, — констатировала я, не представляя, как этот день может стать еще хуже. И, тем не менее он сильно на это претендовал.
Лют скрипнул зубами.
— Хочешь, съездим куда-нибудь еще? Кино, ресторан? Я ни словом больше не обмолвлюсь про…
— Нет, спасибо, — наверное, я ответила слишком быстро, раз его брови вдруг сошлись на переносице, а взгляд нехорошо потемнел, — давай в другой раз, хорошо? Это был очень длинный день.
Я даже ресницами похлопала для пущей эффективности. Жалкая попытка, но всё же лучше, чем ничего. И ледяной взгляд оттаял, а мужчина коротко кивнул, вызывая у меня невольный выдох облегчения. Да… с таким всю жизнь придется ходить по лезвию ножа! Ну уж нет, увольте. Хотя красив, и пахнет чудесно, и… М-да, жаль, жаль.
Выбравшись из машины, я бросила последний взгляд на Люта и робко помахала ему рукой. Что-то подсказывало, что избавиться от него будет крайне трудно… Но я всё же постараюсь. Ведь он меня тоже совсем не знает.
* * *
Незаметно юркнуть в свою комнату никогда б не вышло, сунься я вдруг через парадный вход. Меня тут же под белы руки проводили бы в гостиную, где пришлось до полуночи развлекать дорогого гостя. А этого сейчас хотелось меньше всего. Поэтому я обошла дом со двора, чтобы залезть к себе на мансарду по цветочной решетке. Она выручала всегда, когда я приходила налегке и не хотела видеться с домашними. И затея в очередной раз возымела бы успех, не схвати меня вдруг чьи-то сильные руки.
Едва сдержавшись, чтоб не заорать, я возмущенно обернулась.
— Лют! Что ты здесь делаешь?
Мы же
