был кирпичный двухэтажный с террасой и красивой зелёной территорией.
– Ну что, девчонки, вы по своим комнатам отдыхать или на пробежку? – взглянув на часы спросила мама.
– На пробежку, – отозвалась обе.
– Тогда, давайте шустро, папа с Димкой посидит, а я мясо на вечер замариную, шашлыков сделаем, посидим, Карен приедет.
Вечером приехал Карен, провели тихий семейный вечер, насмеялись, шашлыками объелись.
– Завтра с утра поедем на стадион, длительную тренировку придется провести, – озвучила Марго планы.
– Папа вас отвезёт, ему будет полезно в горах погулять, а я с Димкой посижу и чего-нибудь вкусненького организую, блинов напеку.
Давид смотрел все соревнования. Он купил большой телевизор себе в комнату. В общем зале смотреть не хотел, это была только его личная тайна. Делиться ею не хотел.
Переживал за нее весь сезон, как она такая худенькая выдерживает такие нагрузки, если бы мог, отдал ей часть своей силы. Когда она после гонки лежала уставшая на снегу и тяжело дышала, он водил кончиками пальцев по экрану, так ему казалось, что становится ближе к ней.
В таком ритме и прошла его зима: боевые выходы, тренировки и четкое по часам выверенное расписание ее соревнований.
Когда не мог сам посмотреть из-за выхода в горы, шел к Сакуляну за записью гонки.
Первый раз это делать было неудобно, зашёл и мялся на пороге, не зная, как начать.
– Ну и зачем к нам такого красивого дяденьку занесло? – не полез за словом в карман Сакулян.
– Просьба у меня к вам, личная.
– ЕдритМадрит, бирюк наш не то что с людьми заговорил, так ещё и снизошёл чтобы с просьбой обратиться, держите меня семеро, – скаламбурил доктор.
– Я, наверное, пойду, – сразу стушевался Давид.
– А ну стоять. Я как старший по званию тебя не отпускал. Обиделся как благородная девица. Да, сядь, ты не стой над душой, – махнул на Давида в сердцах.
Давид прошел и опустился на кушетку, затылком упёрся в стену
– Говори, что ты там хотел?
– Вы только об этом не распространяйтесь, я очень прошу.
– Я что тебе бабка на лавочке сплетни собирать.
– Я в горы ухожу, а сегодня соревнования ночью, вы же будете смотреть, сделайте мне запись, если не сложно.
– Все маешься, может не надо было Гору тебе про те соревнования рассказывать, как говорится: "Меньше знаешь, крепче спишь". Давид, а ты вообще спишь?
Давид по-обыкновению решил отмолчаться.
– Нет, ты раз уж пришёл сам, то будь любезен со мной пообщаться. Итак, уже больше полгода ни с кем толком не разговариваешь. С отцом хоть помирился?
– Он не звонит, да и не позвонит первый, порода такая. А я неправым себя не чувствую, чтобы извиняться и на поклон к нему идти, он человека мне небезразличного обидел.
– Да она сама кого хочешь обидит, язык как бритва. А ты опять пытаешься ее защитить, не спросив, а оно ей надо? Твоя защита?
– Вы правы, скорее всего нет, у нее вон Егор Александрович скала нерушимая, куда мне.
– Не прибедняйся, ты тоже неплох. Ладно, вижу разговор по душам у нас тобой сейчас не склеится, иди, тебе собираться пора. Запись я сделаю, не волнуйся.
Наступил конец весны. В горах это особенно красивое время. На заставу въехало две машины, одну Давид узнал сразу, батин Патриот перепутать с каким-нибудь другим сложно, только Вовчик такие виражи на въезде закладывает. Вторая машина-большой черный крузак кому принадлежала Давид не знал. Из опасений, что могло большое начальство подвалить, приближаться не спешил, даже дыхание затаил.
Из крузака лихо выпрыгнула знакомая фигура, правда облаченная в штатское. Хотя в обычной одежде Егор смотрелся не менее грозно, чем в камуфляже.
– Привет, Дава, – по-свойски обратился к Давиду Егор, на ходу стягивая затемнённые очки.
– Здравия желаю.
– Ты правда такой солдафон, или просто прикалываешься? – весело усмехнулся Егор.
– Егор, кончай балаган, Алиев ко мне в кабинет.
Давид и Егор потянулись за батей. У Давида даже никакой зацепки не было, что могло понадобиться от него начальству.
– В общем, так, – с ходу начал комбат, – у тебя отпуск две недели, дела передашь Лежненко, сам на время отпуска поступаешь в распоряжение капитана Соколова. Ясно?
– Так точно, разрешите уточнить, это боевая операция или?
– Точно, операция, по захвату заложников, нет, лучше по розыску потерянного имущества, – юморил Егор.
– Весело тебе, ну, ну, я посмотрю, как ты повеселишься, когда тебя отец в шею прогонит и будет между прочем в своем праве, – злобненько ответил Егору батя.
– Я тоже так-то в своем праве. А при лейтенанте будем надеяться сильно бить не будут, он если что меня спасет, правда?
– Конечно, помогу, – недоумевал Давид.
Весь разговор казался странным, зачем ему ехать к отцу Егора, он со своим разобраться не очень может, но во-первых комбат велел, а во-вторых перед Егором у него долг. Поэтому выбора особо не было.
– Вот и ладушки, – сейчас ужинаем и выдвигаемся, если все тип-топ к утру доберёмся, иди собирайся пока.
Давид развернулся к выходу.
– Дава, вещи бери гражданские поприличнее, надеюсь такие в гардеробе есть? На смотрины все-таки едем.
– Баламут, – дал Егору подзатыльник комбат.
Давид не дожидаясь развязки вышел за дверь, мысленно перебирая свой гардероб.
Глава 14
– Пусть мне ещё кто-нибудь скажет, что в армии плохо кормят, – рассмеялся Егор, глядя на Давида.
Вещи в гардеробе были вполне себе приличными, но оттого, что он нарастил почти за два года службы мышечную массу, рубашка смотрелась в обтяг и пуговицы грозили в любой момент отлететь.
– Снимай эту порнографию, а то маменьку удар хватит. Сейчас из своих вещей тебе приличную футболку найду, к джинсам сойдёт. Придется заехать в магазин, прикупить тебе вещичек.
– Я просто с заставы почти никуда не выезжал, а здесь только спортивки и камуфляж, – оправдывался Давид.
– Вот и будем тебя окультуривать. Садись уже.
Егор ездил быстро, поэтому до сумерек добрались к городу, по магазинам пробежали быстро, но эффективно.
Давид купил пару футболок и рубашек, и одни джинсы. Дальше шли в детский отдел, набирали игрушек целую кучу, от детского коврика до машин на пульте управления.
Багажник забили под завязку. Егор захлопнул багажник и отряхнул руки:
– Вроде все, цветы купим утром на подъезде, а то завянут.
–Ты, может, обрисуешь ситуацию куда мы направляемся? – обратился Давид к Егору.
– Едем мы в Сочи, я к жене и сыну, а ты… Ну, скажем со мной за компанию.
– Ты женат и у тебя есть сын? – Давида чуть на сиденье не подкинуло.
– Есть такое дело, только сына я ещё ни
