опытный некромант и смог бы его призвать. Но я не некромант, да и два года прошло. Дух уже давно ушел на перерождение.
— Жалко. Мы не узнаем, как его убили? — разочарованно протянул Брендан.
— А что тут узнавать? И так же все понятно, — пожала я плечами.
— Вот как? Может быть, обменяемся мнениями и догадками? — спросил Маркграф.
Он продолжал осматривать остатки домика, тело, и то немногое, что осталось от мебели.
— Ну, думаю, что его кто-то вызвал сюда, в глухой лес, и в заброшенный дом для секретной беседы. Скорей всего разговор шел о деньгах.
— О деньгах? Почему? — удивился Брендан.
— Потому что только деньги, большие деньги, могли заставить оборотня отказаться от участия в походе. Поход — это всегда выгодно. Добыча и приключение. А тут прямо накануне он от этого отказывается и уходит. Что же ему предложили настолько выгодное? Скорее всего, деньги за что-то, — продолжила я рассуждать.
— Да, соглашусь, — кивнул Маркграф.
— А дальше все просто. Он пришел и был очень неосторожен и расслаблен. Он повернулся к своему собеседнику спиной. Очень может быть, что тот ему стал на что-то указывать на улице за окном. Или как-то по-другому его отвлек. Но суть в том, что он стоял спиной к своему убийце. А тот его ударил, — завершила я.
— Я согласен, — кивнул Маркграф.
— Есть что добавить?
— Кое-что. Ударил он его не как старую Клару небольшим кинжалом. Это был короткий клинок для ближнего боя. Короткий, но широкий. Крови было много. И еще. Убитый оборотень был очень силен. Я его помню. Могучее телосложение и физическая мощь. Скорей всего убийца менее развит, поэтому действовал со спины.
— Это мог быть человек? Может быть, поэтому повернулся спиной? Не верил, что он может представлять реальную угрозу? — спросила я.
— Возможно, хотя вряд ли. Не знаю, что могло объединить оборотня и человека. И при чем тут старая Клара?
— А может быть эти два убийства не связаны? — влез Брендан.
— Это вряд ли. Я что-то не верю в такие совпадения. А тут и время, и способ убийства. Везде удар в сердце, проверенный и надежный. Да, оружие разное, но вот удары похожи. Хотя трудно судить по тому, что я вижу и то, что вы мне описали, Лика. Но все же сходство есть, — ответил Маркграф.
— А как вообще можно об этом судить? Тут же скелет почти? — не унимался Брендан.
— Ну, посмотри по одежде? И по остаткам кожи на трупе. Отверстие достаточно широкое, но не глубокое. Да и не сумел бы он достать незаметно большой меч, а для кинжала слишком широкая рана. Отсюда вывод — это был короткий меч для ближнего боя, — спокойно пустился в объяснения Маркграф.
— Никогда бы не сообразил. Я и половину бы выводов не сделал, — почесал голову парень.
— Лика? А вас не смущает еще кое-что? — спросил меня Маркграф.
— Что? Меня так много всего тут смущает, что я даже не знаю, за что хвататься, — нахмурилась я.
— И все-таки? — упорствовал Маркграф.
— Например, почему не закопал труп? Я еще могу понять со старой Кларой. Дом ведьмы. Испугался и убежал. Да и как бы он закапывал тело на глазах у целой деревни? Кто-то что-то всегда может увидеть. Но тут то? Почему? — в недоумении пожала я плечами.
— Я знаю! — вдруг обрадовался Брендан.
— Ну?
— Ему стало лень. Идти в лес, копать, тащить, пачкаться. Сюда никто не ходит. Зачем столько всего, если труп все равно никто не найдет?
— Ну, вот я нашла, — возразила я.
— Он не мог знать, что у нас новая ведьма появится. Ваше появление — удивительное волшебство, — с придыханием глядя на меня ответил мне парень.
— Эй, парень. Ты полегче с такими мыслями. Мал ты еще, чтобы в ведьм влюбляться, — осадила я его.
Вот в самом деле. Только влюбленного Брендана мне не хватало. Будет еще мне серенады петь. Я же умру со смеху. А у меня дел невпроворот: ягоды и грибы не собраны, убийца не найден, с лесом что не так не выяснено. Какая такая любовь? Не до нее.
Маркграф открыл рот, чтобы что-то сказать, но услышав мои слова, передумал и довольно улыбнулся.
— При всем при этом в словах Брендана есть резон. Есть и еще версии помимо лени. Он не успевал. На носу был поход, и он принял в нем участие, это наверняка. Сразу тело он не закопал, а потом не хватило времени. Дел перед отбытием много. Так что это тоже возможно, — Маркграф еще раз обвел комнату взглядом, как будто что-то искал.
— Ну, тогда не следует исключать то, что он мог испугаться, — предложил Брендон.
— Испугаться? Убийца? — не поверила я.
— Ну, вы же сказали, Лика, что у ведьмы он мог испугаться. А тут тело в заброшенном доме, в лесу. Мертвецы — они страшные, — выдал парень.
Я кивнула. Я не боялась мертвецов, но вполне понимала страх перед ними. Но все же образ убийцы у меня не вязался со страхом. Скорее со злостью и ненавистью.
— Очень может быть, что все эти факторы повлияли. А что же смущает вас, Маркграф? — спросила я.
— Место. Меня больше всего смущает место убийства. Зачем было тащиться такую даль? Не проще ли было убить поближе к замку и прикопать под ближайшей елкой? Или засыпать снегом в горах на охоте? Или столкнуть со стен замка? Можно было устроить несчастный случай? Все это проще, чем заброшенный дом в лесу, — и он снова прошелся по комнате, перешагивая через обвалившиеся доски крыши.
— А мы все осмотрели? Тут подвала нет? — оживился Брендан.
И мы дружно принялись исследовать пол.
В итоге повезло Брендану. Откинув в сторону мусор, он обнаружил в углу люк.
— Погреб?
— Подвал?
— Тайный лаз?
Почти одновременно выдали мы.
— Лика? Что чувствуете? Проклятья? Ловушки?
— Нет. Там все чисто. Более того, туда давно никто не спускался. Лет пять точно. Если проклятья и были, то за это время рассеялись. С ловушками сложнее. Но я не ощущаю западню, — ответила я.
— Примерно в это же время чудак, что тут жил, его покинул, — кивнул, подтверждая мои слова Маркграф.
— А кто тут жил? — спросила я то, что следовало выяснить уже давно.
— Один чудак. Мы его звали сказочник Вилли. Он был очень нелюдим, постоянно что-то бурчал себе под нос. Жил здесь лет десять. А потом ушел. Никто не знает, куда он направился. Впрочем, откуда пришел тоже. У нас в деревне его все любили, а еще он сказки детям рассказывал, — ответил Брендан.
— Однажды он поклонился мне и сказал
