Гейбриел настолько опешил, что на миг забыл о цели своего визита.
Вдруг он услышал за спиной громкий шепот гостей, очевидно, удивленных не менее, чем он. Слишком поздно пара осознала, что за ними наблюдают несколько десятков глаз. Дама шумно вздохнула и оттолкнула, наконец, мужчину. Повернувшись ко всем спиной, она бросилась к двери в глубине комнаты, стараясь убежать от позора.
Но мужчина остался на месте. Он поправил шейный платок, слабая улыбка заиграла на его губах, но вид у него был такой, как будто он ничуть не сожалел о случившемся. Взгляд его темных мрачных глаз скользнул по лицам шокированных гостей и остановился на лице лакея. Глаза его сузились.
Неужели этот мрачный тип был его отцом? Какое же между ними сходство?
— Прошу прощения, сэр, — быстро бормоча и нервничая, пояснил слуга. — Я ждал сигнала, но тут ворвался этот джентльмен, прежде чем я успел…
Эпплби поднял руку, призывая его к молчанию. Взгляд лорда уперся в лицо Гейбриела.
— Вам что-то нужно? — вызывающе спросил он.
В голосе его был заметен северный английский акцент.
Гейбриел вошел внутрь и захлопнул за собой двери. Облачко обеспокоенности пробежало по лицу лорда Эпплби.
— Вы явно не один из моих гостей, — нахмурился лорд. — Я задаю вам все тот же вопрос: что вы хотите?
— Я хочу знать, почему вы украли мое наследство.
Вместо тревоги в глазах Эпплби сперва блеснуло удивление, а потом веселая усмешка. Подобная быстрая перемена настроения удивила Гейбриела сильнее, чем откровенный гнев. Эпплби вынул из коробки на инкрустированном столике сигару и закурил ее.
— Как я предполагаю, передо мной Гейбриел.
— Да.
Гейбриел возвышался над лордом подобно грозной башне. Эпплби молча рассматривал его, прищуривая глаза сквозь сигарный дым.
— Вы не очень похожи на меня, мой мальчик, хотя в вашем облике проглядывают черты родственников со стороны моей матери.
Гейбриел с трудом удерживал раздражение.
— Сэр Адам не оставляет вам в наследство ничего, почти ни единого пенни? — ухмыльнулся лорд Эпплби, покуривая сигару. — Ничего страшного, у меня достаточно хорошей денежной работы. Я владею множеством заводов, на которых для вас найдется место и дело.
Глаза Эпплби с презрительной насмешкой скользнули по Гейбриелу.
— Я не нуждаюсь в ваших наставлениях, верните то, что принадлежит мне по праву.
Эпплби пыхнул сигарой:
— Нет.
— У вас нет никакого права…
— А у вас? Только право рождения? Нет, вы не получите назад свое наследство. Кроме того, у меня есть кое-какие планы. Теперь, когда вы получили ответ на свой вопрос, убирайтесь вон из моего дома, пока вас не выбросили прочь мои слуги.
— Я не ваш сын.
— Не мой? Если нет, то вам следовало им быть. Ваша мать была хороша в постели, мы были любовниками. Было бы очень удивительно, если бы она не забеременела от меня.
Гейбриел размахнулся и ударил его по лицу, разбив в кровь нос.
Сразу все вокруг превратилось в кошмар. Эпплби начал кричать, созывая слуг. Капли крови из разбитого носа пачкали дорогой ковер. Опять двери в комнату открылись настежь, в их проеме виднелись встревоженные слуги и прячущиеся за их спинами гости. Гейбриел вынужден был отступить.
— Пошел вон, чертов щенок! — ревел Эпплби. — Я сотру тебя в порошок. Можешь не сомневаться, я уничтожу тебя.
Гейбриел знал, что он действительно погиб. Такой человек, как лорд Эпплби, конечно, имел немало влиятельных друзей, которые поспешат прийти на помощь по первой же его просьбе. Гейбриел вышел на улицу опять под дождь и застыл в растерянности, не зная, куда идти…
Но был в городе один дом, где его всегда ожидал радушный прием, несмотря на репутацию женщины, его владелицы, и прошлое, которое связывало ее с сэром Адамом. Чуть погодя Гейбриел вспомнил, что она тоже была несчастлива в любви. Кроме того, когда он был совсем желторотым птенцом, мучительно переживавшим свою первую несчастную любовь, она дала ему хороший совет. Совет, за который он был благодарен ей до сих пор. С такими мыслями Гейбриел направился в один из самых известных лондонских борделей — клуб «Афродита».
Мерный звон часов встряхнул его, вывел из задумчивости. Гейбриел сидел в темноте, уставившись перед собой ничего не видящим взором; перед ним мелькал образ женщины, которую держал в руках Эпплби.
Только сейчас он понял, кто находился в объятиях Эпплби. Антуанетта Дюпре, вот кто! Ее темно-каштановые волосы, трогательный изгиб шеи, соблазнительные формы… Увы, у него не оставалось ни тени сомнений, что она была любовницей лорда Эпплби.
Глава 7
Антуанетта оперлась подбородком о ладонь и уставилась в ночное небо, ее длинные волосы рассыпались по спине и плечам, она сидела в спальне на потертом ковре, подогнув под себя ноги. Спать ей не хотелось. Непонятное внутреннее возбуждение овладело ею, ее обостренные чувства о чем-то ей шептали, но о чем именно, она не могла разобрать, такого никогда прежде с ней не происходило. И причиной подобной перемены был незнакомец — более того, грабитель с большой дороги.
Антуанетта терзалась, не зная, как ей быть — то ли целиком отдаться новым охватившим ее чувствам, то ли вырвать их с корнем из сердца и напрочь обо всем забыть.
Положение осложнялось тем, что рядом с ней не было ни Сесили, ни преданной гувернантки, и Антуанетте было страшно одиноко. Но именно этого и добивался лорд Эпплби.
Он хотел сломить ее дух и так испортить ее репутацию, чтобы ни у кого не возникало сомнений в том, что они любовники.
С этой целью он и заманил ее в Лондон, в свой роскошный особняк. Он хотел жениться на ней, и когда она отказалась, он все подстроил так, чтобы скомпрометировать ее, чтобы все поверили в их надвигающуюся свадьбу.
Она содрогнулась, невольно передернув плечами при одном воспоминании о происшедшем. Какой это был кошмар: его толстые пальцы на ее плечах, прикосновение влажных губ к шее, его дыхание на лице, крепкие объятия, из которых она никак не могла вырваться. Сначала она была так потрясена, что не знала, что ей делать, а потом двери раскрылись и в дверном проеме возникли головы гостей, с откровенным любопытством взирающих на мнимую любовную сцену. От такой картины на душе у нее стало холодно и мерзко. Да, она правильно поступила, что убежала, а что ей еще оставалось делать. Даже если бы у нее хватило мужества остаться и все объяснить, никто не поверил бы ее объяснениям.
Она не сомкнула глаз всю ночь; наутро настало время откровенного неприятного разговора.
— Ничего страшного, — спокойно сказал ей Эпплби, — вам понравится быть моей женой, Антуанетта. Я очень щедр и великодушен с теми, кто не перечит мне, а идет навстречу моим желаниям.
