его использовали для тестирования оборудования.
* * *
— Всё-таки не пойму, чем эта машина принципиально отличается от моего старого игрового симулятора, — задумчиво проговорила Оля, критическим взором оглядывая собранное Ариной Родионовной устройство, возвышавшееся посреди гостиной. На вид обычное кресло с высокой спинкой и подлокотниками, обитыми светло-коричневой синтетической кожей.
— Ну, во-первых, это не моя старая самоделка, собранная из всякого мусора, а заводская работа, причём прототип, ещё не пущенный в серийное производство, — Арина закончила сборку и теперь производила окончательную настройку. — Во-вторых, машина разработана специально для тебя, у неё есть некоторые расширенные опции, недоступные другим пользователям. В-третьих, технология и программная архитектура тут принципиально другого уровня, представляющего пользователю новые, просто невообразимые возможности, которых не давал ранее ни один симулятор, поступавший в широкую продажу. Но для того чтобы их оценить, надо испробовать машину. Ты не возражаешь?
— Ещё бы я стала возражать, для меня же делали! — Ольга с уверенным видом запрыгнула в кресло. — Надо же, какое удобное!
— Введите пусковую фразу, — произнёс равнодушный женский голос.
Девочка на секунду задумалась:
— Прыг-скок!
— Пусковая фраза введена. Аппаратура готова к работе.
— Арина, ты со мной?
— Я встречу там тебя.
— Понятно. Прыг-скок!
На невообразимо короткую единицу времени окружавшее пространство сложилось крошечными яркими треугольниками калейдоскопа, и спустя секунду Оля уже стояла посреди площади в центре незнакомого ночного города. Небо закрывали тёмные низкие тучи, по стенам высотных зданий прыгали огни реклам, спешили куда-то люди, их речь складывалась в сплошной бессвязный поток английских слов, рядом бежали сотни и тысячи старинных бензиновых автомашин. Где-то Ольга уже видела всё это, причём не раз.
— Ну как?
Откуда-то из пустого пространства рядом с Ольгой материализовалась Арина. На ней не привычный комбинезон, а женский деловой костюм и дорогая сумочка. Только тут Ольга заметила, что и сама она переодета в яркую детскую куртку и с рюкзаком на спине.
— Нью-Йорк, Таймс-Сквер, середина девяностых двадцатого века, ведь так?
— Именно. Площадь Таймс Сквер, такая, какой она была почти сто лет тому назад. Башни Близнецы ещё стоят, и, если хочешь, мы можем дойти до центральной кофейни, повидать там Джо Требиани и его друзей.
— Очень даже возможно, только сначала осмотрюсь. Эти люди вокруг нас — проекции программы?
— Именно.
— И как они могут реагировать на меня и мои действия?
— В зависимости от настроек. Мы сейчас за пределами матрицы, симулятор работает в автономном режиме, так что, кроме нас, тут больше никого нет. Таймс-Сквер — ознакомительный уровень, здесь пользователь тестирует программу, подгоняя её под себя. Сейчас введена заводская настройка, так что никто из них не может прикоснуться к тебе или заговорить с тобой, пока ты сама не вступишь в контакт с ними.
Проверяя слова няни, Оля вышла на самую стремнину людского потока и, смеясь про себя, наблюдала за тем, как обходят её торопливые пешеходы, не обращая на девочку ни малейшего внимания. Интересно, что будет, если выскочить на проезжую часть?
— Хорошо. А если я, к примеру, подставлю тому толстяку подножку или выну кошелек вон у той блондинки?
— Тогда явится злой нью-йоркский коп и забросит тебя в обезьянник своей машины, предварительно хорошенько угостив по загривку дубинкой или электрошоком. Да шучу я, ничего не будет. Просто программа вернёт тебя назад, до времени совершения правонарушения. В базовом уровне закон нарушать нельзя. И правильно, надо уметь себя вести в обществе!
— Ну, положим, это в базовом уровне, а дальше каждый оператор сможет настроить программу под свои потребности, и тогда возможны варианты, мало ли какие интересы и затеи у людей.
Она и дальше размышляла над возможностями машины, но тут до её ноздрей донёсся запах сосисок и белого хлеба. Тележка с хот-догами, метрах в тридцати.
— Ого, тут ещё и запахи есть? На моём старом симуляторе они воспроизводились весьма посредственно.
— Привыкай к новому. Да, базовый уровень предоставляет полный комплект ароматов, запахов и других ощущений, причём только приятных. Никаких мусорных баков и выхлопных газов.
— Прогресс. Можно купить?
— Сколько угодно.
Оля подошла к тележке, ещё раз вдохнула аромат сосисок, хлеба и горчицы, затем обратилась к толстому чёрному продавцу на своём гарвардском английском:
— Мне, пожалуйста, один средний с горчицей и кетчупом, без лука.
— Два пятьдесят, — моментально ответил торговец.
Ольга задумалась, есть ли у неё с собой американские деньги.
— Посмотри в правом кармане, — подсказала няня.
Девочка достала из кармана две мятые бумажки по доллару и два четвертака, протянула их продавцу и получила свой хот-дог.
— В кармане всегда будет столько денег, сколько понадобится?
— Именно так, ни больше ни меньше. Все финансовые отношения воспроизведены исключительно точно, в соответствии с существовавшими в тот период расценками. Даже на Феррари хватит. Присядем?
Они прошли ещё пару десятков метров, затем няня громко скомандовала: «Скамейку!» — и из асфальта вынырнула кованая скамейка, а за ней и фонарь с жёлтыми стеклами. Никто из местных жителей этому не удивился. Оля примостилась на краю скамейки, закинув ногу на ногу, и затем принялась за хот-дог.
— Ну как?
— Вкус хорош, консистенция также передана достоверно, я почти не ощущаю разницы с настоящим, даже слюнки потекли, но после глотка ничего не чувствуешь, — девочка обескуражено развела руками.
— Да уж, виртуальная еда не насыщает. Но и растолстеть от неё нельзя.
— Угу.
Оля проглотила последний кусок, приказала появиться мусорной корзине, выбросила в неё жирную упаковку и откинулась на жёсткую спинку скамейки.
— Давай вернёмся домой, я хочу тебе кое-что показать, только сначала запомни время, твои часы показывают, сколько мы здесь пробыли.
Оля перевела взгляд на модные золотые часы на левой руке:
— Десять минут сорок секунд.
— Хорошо, возвращайся.
— Прыг-скок!
На сей раз уже Нью-Йорк сложился калейдоскопом перед её глазами, и вот Ольга снова сидит посреди гостиной.
— Засеки время, — попросила няня.
Имплантированные часы показывают точное время, на лице девочки застывает удивление:
— Мы ушли в Нью-Йорк в 21:15:03. Там провели больше десяти минут, шестьсот сорок три секунды, а здесь на часах всего 21:15:10. Ничего себе, у этой машины функция сжатия времени в стократном масштабе? Я думала, что на гражданских моделях такая опция недоступна, максимум, что они могут, — это пятикратное сжатие, — Ольга с нескрываемым одобрением оглядывает новую игрушку.
— Ну я же говорила про расширенные возможности прототипа. Машина специально подогнана под Изменённого оператора, то есть под тебя, обычному пользователю данная опция недоступна. Расширенный нейроинтерфейс обеспечивает функцию стократного сжатия временного потока при сохранении всех основных чувств. Удобно, правда?
— Ещё бы! Я могу провести внутри десять часов, делая абсолютно всё, что захочу, а здесь пройдёт всего шесть минут.
