Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
ухудшаться) годами. Но дети должны иметь возможность ходить в школу при любых обстоятельствах. Это то, на что мне лично не было бы жалко своих налогов. В отличие от войны с соседями.
Мы так боимся, что ребенка заберет у нас смерть, что забираем у него жизнь
1 июня 2016 г.
В День защиты детей принято отчитываться о достижениях и писать о том, что еще предстоит сделать ради них. Но мне хочется сегодня поговорить о том, о чем сложно и не очень хочется думать. О том, что у стремления защитить детей и позаботиться о них, об их безопасности, здоровье, нравственности, будущем, есть теневая сторона.
Сеанс черной магии с последующим разоблачением
Как еще описать эффект от потрясшей многих российских родителей статьи в «Новой газете» о подростковых суицидах (https://novayagazeta.ru/society/73089.html)?
Необъяснимые смерти детей из благополучных семей, таинственные киты, уходящие в небо, культ «сетевой святой» Рины, кадры изрезанных рук, телефонные звонки перед смертью, жуть наводящая «Ева Рейх»… Что за черные властелины и гамельнские крысоловы, не имеющие ни лиц, ни имен, уводят за собой наших детей в «иную реальность», в «постижение истины», «в небо» – а на самом деле в бессмысленную и безвременную смерть?
Автор этого нашумевшего материала – Галина Мурсалиева – выступила в роли доктора Ватсона, который и сам был под впечатлением мрачных туманов и жутких легенд Девонширских болот, и читателей мастерски загнал в это состояние. У всех уже коленки тряслись в ожидании жуткой потусторонней твари, прячущейся за клубами тумана. А потом пришел скучный Лестрейд в образе молодых журналистов из Ленты. ру и все испортил. Они, а за ними и еще многие, в один день без всякой мистики и «многомесячного погружения» докопались до того, до чего, собственно, абсолютно всегда докапываются все, расследующие разного рода «клубы самоубийц». «За занавесом» неизменно оказываются либо мошенники, пилящие на горячей теме свою денежку, либо нарциссы-социопаты, компенсирующие свою жизненную неудачливость и непопулярность властью подобного рода. Некоторые из них уже задержаны, они и не прятались особо, охотно делились с журналистами восторгом, что всех «надули» (в оригинале, понятно, другое слово). Другие начали тут же выкручиваться и зачищать следы. Естественно, сами «воландеморты» всегда цепко держатся за жизнь и благополучие, и не считают все сущее, особенно славу и деньги, не стоящей внимания суетой. Потом и Еву Рейх нашли – «черной госпоже» 13 лет, город Омск, реакция: «ачетакова».
Было много споров о самой статье. Восхищались, ругали. Противопоставляли «профессионализм» Ленты «алармизму» «Новой». Мне не кажется, что тут есть однозначный ответ.
Статья в «Новой» – безусловно, что угодно, только не журналистское расследование. Это, увы, не единственный пример, когда у журналиста этого издания есть яркая позиция, мнение и впечатление, а значит, взвешенная работа с фактами уже не нужна.
С другой стороны, не будь «черной магии» в статье, не было бы двух миллионов просмотров – не вскинулись бы разом все коллеги по цеху и не сделали бы за день то, что Мурсалиева не смогла/не считала нужным сделать за несколько месяцев. Не задумались бы тысячи родителей подростков о состоянии своих детей, об отношениях с ними. Так что, если исходить из оценки произведенного эффекта, статья несомненно «выстрелила». И зацепила те пласты темы, которые в подчеркнуто здравых «лестрейдовских» материалах совсем не звучат: что с детьми-то происходит? Пусть «за занавесом» – всего лишь закомплексованные недоумки, но дети-то почему ведутся на все это? Почему уходят из жизни, в которой у них все есть, чтобы жить и радоваться, – семья, школа, удовольствия, перспективы?
Все не так, как на самом деле
Сначала доразгоним морок. Любой ребенок гораздо больше зависит от ближайшего окружения в реале, чем от тайных сообществ в Интернете. В подавляющем большинстве случаев суицидальным попыткам предшествуют серьезные конфликты с родителями, учителями или сверстниками, депрессивные эпизоды, эмоциональные потрясения, развивающиеся зависимости и пищевые расстройства. Статистика однозначно указывает, что Интернет не только не является фактором, провоцирующим рост подросткового суицида, но скорее дает обратный эффект. Степень охваченности населения Сетью обратным образом коррелирует с количеством суицидов вообще, и подростковых в частности. Зато прямо с ним коррелирует уровень нищеты, общей неустроенности, семейного насилия, а также низкое качество образования и отсутствие социальных лифтов. Просто о гибели пятнадцатилетнего наркомана из нищего рабочего пригорода никто не напишет в центральных газетах. Попытку повеситься девочки, замученной домогательствами отчима, окружающие ее взрослые назовут «дурью», и не то что к психологам – даже к врачам не побегут, и ей запретят. Это не значит, что в подавленном состоянии не могут быть дети из «хороших семей», не страдающие от насилия и имеющие заботливых и любящих родителей.
Из статьи Мурсалиевой, в которой упорно проводится мысль, что дети – «жертвы китов» – изначально были благополучны, видно другое. Только один факт: погибшая девочка так переживала из-за фигуры, что давно уже ела только листья салата. Это говорит о том, что у ребенка было как минимум устойчивое пищевое расстройство, один из маркеров повышенного суицидального риска. Понятно, что родным погибшего обычно проще смириться с обстоятельством непреодолимой силы – зомбированием через Сеть, чем с мыслью о том, что ребенку и прежде было плохо. Но в подавляющем большинстве случаев то, что дети состояли в суицидальных сообществах, было следствием их состояния, а не причиной.
Да, сегодняшние дети ищут все ответы в Интернете. В том числе и ответ на вопрос: «Что делать, если хочется сдохнуть?» Но сам вопрос у них появляется в реале. Манипуляции с цифрами вроде «130 детей из покончивших с собой состояли в группах про китов» – не более, чем манипуляции. А еще 200 из них ходили с родителями в церковь, 350 смотрели телевизор и уж точно все 400 ходили в школу. Что ж теперь – школу запретить?
Это никак не снимает ответственности с тех, кто мог в подобных сообществах подталкивать подростков к переходу от суицидальных мыслей (которые почти возрастная норма) к суицидальным намерениям и попыткам. В сообществах на это работают и нормализация, и поэтизация самой идеи, с использованием музыки и визуальных образов, и конкретные ноу-хау, и групповое давление: «а давайте все вместе», «кто не струсит». Модераторы-социопаты тоже могут быть весьма искусными манипуляторами. Это серьезно, и привлечение к ответственности тех, кто «шутил» и «флешмобил» подобным образом, очень важно, как и распространение информации о цене подобных методов самопиара.
Но не надо себя обманывать, что все сводится к «зомбированию в Интернете». Это тот случай, когда мистический ужас мешает видеть положение дел. А оно таково,
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
