Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 24
маленькой Словении был колоссальной цифрой. Количества военных и полиции явно не хватало для того, чтобы навести порядок. Стычки вспыхивали по всей стране. Плюс был введен жесточайший контроль на границах. Бедные австрийцы, которые жили южней Зальцбурга оказались в западне. Кратчайший путь от ядерного заражения был на юг через Альпы в Словению. Но это грозило тем, что они разнесут на своих колесах ядерную пыль по всей стране. Правительство вынужденно было ставить пункты дезинфекции и контроля, отстойники для зараженных автомобилей, разворачивать полевой госпиталь, организовывать лечение. Для небольшой страны это была тяжелейшая задача. Видимо поэтому, с погромами удавалось хоть как-то бороться только внутри крупных городов, да и то за счет создания гетто. В остальном по стране, похоже, никто ничего не контролировал.
Решение пришло из вне. В дверь номера постучались. Все замерли, глядя друг на друга круглыми глазами. Стук повторился. Дима посмотрел на Керима и беззвучно одними губами прошептал: «Что делаем?». Керим пожал плечами. Дима подкрался к двери. Глазка не было. За дверью разговаривали двое. Дима вынул из кармана складной нож и выдвинул лезвие. В дверь постучали еще раз и женский голос проговорил по-английски: «Пожалуйста откройте. Это администратор». Керим встал за спиной у Димы. В руках у него была стеклянная бутылка 0,33 от Кока-колы. Дима левой рукой (правая с ножом была отведена за спину) повернул барашек замка и приоткрыл дверь.
Это была действительно администратор с ресепшена. С ней был итальянец лет пятидесяти в модном пиджаке и шейном платке.
— Добрый день. Извините за беспокойство, но нам нужно поговорить с вами.
— ОК. Конечно. Что случилось? — Дима открыл дверь шире и выглянул в коридор. Коридор был пуст.
— Вы, вероятно, знаете, что происходит в нашем городе?
Дима кивнул: «Да, конечно».
Ольга со Светой тоже подошли к двери. Дима не мог закрыть складной нож одной рукой, поэтому просто опустил его в задний карман брюк рукояткой вниз.
— У нас была встреча с представителями комитета активистов. Это люди, которые выступают от лица недовольных граждан города.
«Ничего себе. У погромщиков уже есть какой-то комитет и представители. — подумал про себя Дима. — И как они обтекаемо называют погромы. Прям как будто не людей мочат, а выражают некоторое недовольство политикой».
— Ок. И в чем вопрос?
— Они настаивают, что в этой неспокойной ситуации иностранцам лучше покинуть город. Во избежание возможных неприятных эксцессов.
Дима перевел диалог на русский для всех. Повисла пауза.
— Интересно, они всем постояльцам это говорят, или только русским? — задала вопрос Ольга.
— Это касается всех посетителей этой гостиницы? — перевел вопрос Дима.
Администратор замешкалась. Перевела вопрос итальянцу. Итальянец заговорил эмоционально жестикулируя. Спич его был довольно длинный и в нем мелькнуло слово «Russia». Все понятно. Можно не переводить.
— Мистер Морелато говорит, что в сегодняшней ситуации он сам не понимает, что происходит. Он боится, что эти люди придут сюда и разнесут всю гостиницу. По его мнению, вероятно, гости из России подвергаются большей опасности чем гости из, например, Японии. Он просит понять его. Сейчас никто не может ничего гарантировать. Он просит покинуть гостиницу сегодня. Никому не нужны проблемы.
— Может быть стоит обратиться в полицию? — задал вопрос без особой надежды Дима.
— Полиция сейчас не сможет нам дать гарантию. — администратор понизила голос. — Мне кажется, что некоторые полицейские заодно с теми людьми.
— Ок. Мы сейчас подумаем, как нам поступить и я спущусь к вам. Вы будете на ресепшене?
— Да, я буду там до четырех часов. Я очень прошу вас быть благоразумными. Никому не нужны проблемы. Всего хорошего. До встречи.
Дима закрыл дверь, доперевел для ребят остаток разговора, достал и сложил нож.
— Думаю, надо валить. Не знаю, действительно к ней кто-то приходил, или это ее инициатива, но сидеть тут дальше нет смысла. Надо ехать к нам домой. Закроемся там. Радиация, вроде, до нас не дошла и не дойдет. Отсидимся. Там на побережье русских много. Объединимся в случае чего. Еще сами шухера наведем, мало не покажется. Там вообще, по-моему, словенцев меньшинство. Кого не возьми: или серб, или босянец, или русский.
— А доедем мы? Что там на дорогах? Ты смотрел сегодня ситуацию? — задала Ольга вопрос, который беспокоил всех.
— Я пост в фейсбуке видел. Чувак пишет, что доехал вчера из Вероны до Триеста без проблем. Если Триест проедем, там уж как-нибудь. Хоть огородами, хоть еще как-то прорвемся. Это уже наш регион. Я там все дороги знаю. Поедем через Муджу вдоль моря. Там вообще никогда никого не бывает.
— Ну чего тогда сидеть? Ты иди пока к тетке на ресепшен, а мы будем чемоданы собирать. Правда Светик? Ты как себя чувствуешь?
Света сидела на кровати бледней обычного, обняв подушку.
— Все хорошо. Поедемте к вам. Мне здесь совсем не нравится. Дима правильно говорит. Там нам спокойней будет.
— Всё тогда, решили. Я поскакал чек-аут делать. Ты бутылку-то, Керим, поставь. Вояка грозный.
Глава 14
Из города выбрались без приключений. Трасса оказалась практически пустой. Обогнали две колонны военных. Зеленые грузовики, джипы и колесные броневики тянулись длинными хвостами в правом ряду.
— А почему ты сказал, что у вас на побережье словенцев меньшинство? — спросил Керим у Димы.
— История такая. Наш приморский регион до войны принадлежал Италии, а до этого Австро-Венгрии. После войны еще десять лет не могли решить кому его отдать. То ли вернуть Италии, то ли отдать Югославии. Считалось это особой зоной под управлением внешней администрации. Но жили здесь итальянцы в большом количестве, как я понимаю. У нас до сих пор официально два языка в ходу, итальянский и словенский. Ты не обращал внимание, что у нас все вывески на двух языках пишутся? Так вот, когда решили отдать этот регион Югославии, местные итальянцы не захотели строить социализм, побросали свои дома и отвалили в Италию. Ну не пустовать-же такому месту. Стали завозить людей из других регионов. А кого в Югославии больше всего? Сербов, хорватов и босанцев. Плюс остальные македонцы-черногорцы. Вот их-то и заселили. Так и живут они тут с тех времен. Только еще и родственников подтащили сюда. А когда Югославия развалилась, то из Словении никто не горел желанием возвращаться на свою историческую родину. Словения и во времена Югославии была самой богатой республикой, и сейчас такая-же. Я даже думаю, что после развала Югославии сюда еще больше людей захотело перебраться. Войны-то не было, считай, здесь. И жили богаче. И язык практически тот-же. Поэтому, думаю, чистых словенцев у нас там меньшинство. А
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 24
