Я тоже обратила свой взор туда. По телевизору шли новости.
Полноватая ведушая говорила что — то про побег. Внезапно на экране выплыли наши фотографии. И тут мы всë поняли: всë — таки до испанского телевидения дошла новость о поисках Валеры. Теперь нам с Лизой пришлось переживать вдвойне: с этого дня нас разыскивали, как главных преступников.
Что ж нам так не везет — то? Мы решили, что подруга должна знать.
Когда мы вошли в зал, Валера и Марко о чем — то мило беседовали. Через пару секунд подруга обратила на нас внимание. Внимательно посмотрев на нас и на мою руку, в которой был зажат нож, тëзка взволнованно спросила:
— Что случилось?
— Можно тебя на пару слов? — спросила Лиза.
— Но… — Валера не успела договорить, Лиза ее перебила.
— Я спрашиваю: Можно. Тебя. На. Пару. Слов?
Валера поняла, что стряслось что — то серьезное и пошла с нами на кухню. Мы рассказали ей всю ситуацию, после чего она взялась за голову.
— Нет — нет — нет! — в ужасе шептала она.
— Да — да — да! — говорила Лиза. — Хватит притворяться, что все хорошо. Все хуже, чем мы думали.
Глава 19
— Простите, я так не хотела вас втягивать! Я не знаю, что сказать… Теперь вы тоже по уши в этой передряге, — Валера опустила взгляд и сжала кулаки. Было видно, что ей очень стыдно.
Я вздохнула и положила нож на разделочную доску:
— Что же делать…
Но мою тëзку волновал другой вопрос:
— Я вас обоих понимаю, но всë же хочу услышать ответ на этот вопрос: почему ты не доверяешь Марко, Лиза?
— Почему? Я уже никому в этой жизни не доверяю! Считайте, что у меня паранойя! — откликнулась Лиза.
Возникла неловкая пауза. Лиза еë прервала вопросом:
— Ты говорила, что твой муж убил твоего отца. Из — за бизнеса. Скажи, Валер, у тебя есть на него компромат?
Валера сначала встрепенулась, но потом ответила:
— Уголовное дело не возбуждали. Мать испугалась. Компромат… пожалуй есть кое — что. После смерти отца, мать его комнату закрыла, так и не прибравшись. Там осталось всë ровно так, как было до его убийства. Там должно быть что — нибудь.
Мы обе с надеждой посмотрели на Лизу, которая приложила телефон к уху и начала говорить:
— Алло? Ага, привет, Толик! Да, отпуск по ранению. Вы как? Всë хорошо? Ну и отлично. Толь, есть у меня одно дело к тебе: помнишь Семена Павловича Седых? Нет, не помнишь? Три года назад. Посмотри. Да, из Юссы. И умер там же. Нет. Да. Хорошо. Нужно возбудить уголовное дело. Хорошо. Я поняла. Спасибо, пока!
Конечно я знала, что допрос Валеры ведется именно для того, чтобы посадить ее мужа в тюрьму. Да и Валера не дура. Но что делать теперь нам? И откуда у Лизы такие знакомые? То ли полицейские то ли патологоанатомы…
— Что там? — спросила я.
— Ждëм. Дело возбудят уже завтра утром.
— А теперь давай все с самого начала, — сказала я. — Итак. Кто этот человек которому ты звонила?
— Это мой знакомый патологоанатом. Из Юссы, кстати.
— Так кто ты, Лизаветта? Программист, хакер или полицейский под прикрытием?
Лиза хитро улыбнулась:
— Почему все, у кого есть знакомые патологоанатомы, автоматически считаются полицейскими? Хотя, ты отчасти права. Я три в одном. А если яснее, я — компьютерный гений в полицейском участке. Поэтому у меня есть кое — какие связи не только в Ярославле.
Я хмыкнула, а Валера улыбнулась. Лиза решила перевести тему.
— Вы же думаете, что на этом моя работа закончена? Нет! Я буду помогать ребятам и мы в кратчайшие сроки постараемся управиться. Что ж, а сейчас мне пора.
Только Лиза отсалютовала нам, как на кухню пришел Марко. Увидев недоготовленный борщ, он воскликнул:
— Зачем? Я не ем дома! Зачем вы готовите?
— Оо, мой дорогой, а придется! — нараспев сказала я, пародируя грузинский акцент. — Пиццу тебе теперь заказывать нельзя, а по ресторанам одному шататься, ну, не комильфо. Так что сегодня на обед — русский борщ!
Испанец сначала ошалел от моей бестактности, но потом все же согласился, хоть и не был доволен и вышел вон. А мы с Валерой быстренько доготовили начатое.
Наступило время обеда. Лиза и Марко спустились к нам на кухню. Лиза мило улыбнулась, в отличие от Марко. Он сидел с непонятным лицом и смотрел на тарелку.
— Пробуй! — сказала я ему. Сейчас меня волновало его мнение больше, чем Лизино, которая, кстати, тоже очень придирчива к еде. Испанско — российский потребнадзор, это, знаете ли, зло во плоти.
Испанец проглотил ложку. И из недовольного его лицо стало радостным и удовлетворенным. Лиза шепнула мне на ухо:
— Ну ты ведьма! Как лицо его преобразила!
Я поправила:
— Мы все немного ведьмы. Ты тоже готовила. И Валера.
И тут по кухне прошелся гулкой песенкой ряд восхвалений русской кухне и нам.
— Оо, как вкусно! Это очень вкусно! В ресторане русской кухни такую гадость готовили, а это божественно! Вы — повара от Бога!
Я махнула рукой и сказала:
— Не говори, ешь!
После этого я сама набрала ложку борща и отправила себе в рот.
Прошло несколько дней. Уголовное дело о смерти папы Валеры возбудили. Лиза все время просиживала в телефоне, «помогая своим и расследуя дело». Разумеется, из дома мы не выходили и даже не рисковали выйти во двор дома. А мало ли здесь таких добрячков, которые очень честно помогают ловить государству ни в чëм неповинных преступников?
Вот тебе и приехали в Испанию! Марко практически все время был с нами, делая небольшие отлучки на работу. Все — таки мы решили рассказать ему всё, после некоторого совещания. Он призадумался, но было ясно, что помочь он ничем не может. Лиза была настолько занята, что нам приходилось носить ей еду. На уговоры прийти и нормально поесть она отвечала:
— Вы извините, но сейчас без меня никак.
В один день мое терпение лопнуло и я просто вырвала телефон из рук подруги и побежала. Я представляла себя ребенком, который бежит по бескрайнему полю, навстречу солнцу. Но, к сожалению, пространство дома не такое бескрайнее, как поле и я впечаталась в первую же встречную стену. Лиза подбежала ко мне и отняла телефон. Внезапно ее телефон билимкнул. Она посмотрела на него и подпрыгнула от радости.
— Что там? — спросила я.
— Наконец — то! В той комнате, в доме Седых, нашли кое —
