сокращению или слову, написанному с большой буквы, то не только понимал его значение, но и всю подноготную; прежде я оперировал только на одном уровне: сознание носителя выступала для меня в роли своеобразного переводчика. Теперь, однако, я намного лучше управлялся с природой серого тумана и мог проникнуть в более глубокие дебри его подсознания.
Каждое непонятное слово содержало для меня небольшую, большую и огромную (в зависимости от уровня моей концентрации) сноску, благодаря которым в моей голове довольно скоро сформировался примерный образ окружающего мира.
Последний действительно напоминал мой собственный, разве что был немного меньше; вместо сотни разных стран здесь заправлял единственный «Союз», власть в котором делил Парламент и всевозможные государственные бюро и Корпорации.
Это не значит, что на весь мир был единственная язык и одна культура. Раньше здесь тоже существовали разные страны. Просто постепенно все они сошлись воедино.
Прямо сейчас я находился в городе под названием «Вин-дори» — это был огромный мегаполис, напоминающий Нью-Йорк и занимающий похожую макро-финансовую нишу. Впрочем, моему носителю нужно было в другой городок, «Ван-дори», что в 120 милях на север отсюда, которые он собирался преодолеть на самолёте (намечалось важное рабочее совещание).
Мне посещать данное собрание не было особого смысла; поэтому я оставил его тело и снова принял свою призрачную форму.
Наблюдая за тем, как мужчина вздрогнул, посмотрел на часы, вскочил и немедленно бросился на выход, едва не сбивая с ног других посетителей и растворяясь в гуще сером тумане, я задумался, что мне теперь делать.
Читая воспоминания своего носителя, я не обнаружил никаких признаков порождений кошмара.
Следовательно, вера местных обитателей либо была размазана по всей протяжённости местного легендариума и проявляла себя в различных мелочах — неудаче, которая возникала, если дорогу тебе перейдёт чёрный кот, или постоянно пропадающих парных носках, — либо напротив, сосредоточено в чём-то одном, настолько огромном и значительном, что простой человек не мог даже помыслить, что «это» было странным.
Я уже собирался выйти на очередной прогулку и поискать признаки странного и непонятно на улице — великолепное времяпрепровождение, ничего не скажешь, — как вдруг мой взгляд зацепился за столик, за которым я сидел.
В то же мгновение я почувствовал лёгкий холодок
Это было странное, призрачное чувство, из тех, которые возникают раньше, нежели мы в полной мере осознаём причину последних; это была слепая, звериная тревога; это было ощущение, что что-то.
было.
не.
так.
15. видят
Это было странное, призрачное чувство, из тех, которые возникают раньше, нежели мы в полной мере осознаём причину последних; это была слепая, звериная тревога; это было ощущение, что что-то.
было.
не.
так.
…Но что?
Я задумался. Опыт всех моих многочисленных экспедицией подсказывал, что в этом совершенно обыкновенном столике в совершенно обыкновенной забегаловке на котором стояла совершенно обыкновенная наполовину пустая кофейная чашка что-то было не так.
Я прищурился.
Затем обвёл глазами других посетителей, которые входили, выходили и заказывали кофе, официантку, которая наконец вернулась к работе и теперь разносила подносы и убирала пустые кружки, и вдруг «понял», и понимания пронзило меня, как разряд электричества, который немедленно накалил все мои нервы.
Эту чашку никто не прибрал…
Мой носитель сбежал довольно давно, и тем не менее за ним никто не убирал. Убирали за другими. Причём некоторые из тех, за кем убирали, пришли уже после того, как мужчина выбежал за дверь (он расплатился? Не знаю. Нет.) Почему?
Потому что место всё ещё было занято.
Кем?
Мной.
Все эти люди не просто ощущают моё присутствие, они меня «видят»:
Офисная дама сидит за столиком возле окна и напряжённо рассматривает моё отражение; другая молодая девушка уже трижды припудрила носик и теперь разглядывает меня в своё зеркальце; люди в окнах скользят по мне глазами, не останавливаясь, не замедляясь, продолжая отыгрывать безучастную толпу.
Я сделал глубокий вдох, поднялся и невозмутимо направился на выход, старательно делая вид, что ничего не замечаю. Прямо в дверном проёме передо мной появился грузный мужчина. Я прошёл через него, и когда вышел на улицу, последний откровенно уставился на мою спину.
Всё вокруг оставалось прежним, пешеходы и машины были на месте, и всё же я больше не чувствовал себя, как маленький мальчик посреди песочницы — сам себе я напоминал зверя, перед которым простирается больше дюжины капканов.
В один момент мой взгляд едва не встретился с маленький девочкой, которая шла за руку со своей мамой и уплетала мороженное. В последний миг я сделал вид, что просто задумался и смотрю в пустоту перед собой.
После этого я перешёл дорогу и уже собирался немедленно вернуться в подворотню, но в итоге замялся; некоторые звери кусают только тогда, когда жертва пытается вырваться из пасти. Будет подозрительно, если я немедленно пойду на выход. Можно броситься бежать… но что если я не успею? Тогда я определённо привлеку Их внимание.
Проклятье, и почему я не подумал оставить метку на входе… Ну как, подумал, но приберёг пальцы. Как там гласила поговорка? Скупой платит дважды? За один мизинец ты будешь расплачиваться всем своим телом, Алексей.
Был и другой вариант: призвать силу веры, превратиться в золотого дракона и броситься вызов… этому.
Я сжал кулак.
Разжал.
…Нет. Слишком опасно. В мире Ямато сила веры была неподалёку; здесь же мне придётся самостоятельно разбить границу материального пространства. На это потребуются усилия, которые сразу поставят меня в невыгодное положение относительно моего противника. На чужой доске не стоит играть даже в шашки, не говоря уже о том, чтобы устраивать битву в пределах чужого мира.
Что же делать… Знаю.
Я вскинул руку, лёгким движением отрезал себе указательный палец и неторопливо направился в подворотню. Там я осмотрелся, заметил туннель — благо, последний никуда не делся, — деловито разметил палец перед ним, небрежно повернулся… а затем со всех ног устремился в узкий бетонный коридор.
В моей голове заиграла боевая музыка. Миг спустя раздался ужасающий трепет. Не смея повернуться, я знал, что за мной устроили погоню. Вскоре сами стенки коридора задрожали и стали сжиматься. Я немедленно прочитал заклятие и уменьшился до размеров карлика, ребёнка и наконец миниатюрного человечка, на спине у которого распустились золотистые крылья.
Я превратился в птицу, летящую по коридору. И всё равно ужасная сила у меня за спиной неумолимо приближалась. Стены вокруг меня уже разгорались разрушительным светом, как вдруг разошлись в разные стороны, и я понял, что вернулся в подвал.
Мне захотелось выдохнуть, расслабиться,
