практику не зачту! — обозлившись, припугнул наставник.
— А я свалю все на твою профнепригодность, предвзятое ко мне отношение и неумение вести конструктивный диалог!
— Не посмеешь!
— Еще как посмею!
— Лета, ты меня уже до печенок достала! Скажи уже, чего ты хочешь?!
— Ватрушек. И борща. С чесноком, салом и сметаной. И чаю горячего полведра, — честно ответила я.
— А в лоб?
— Ну ладно-ладно. Ян, извини, но я действительно не вижу никакого смысла в изучении и дальнейшем применении всех этих заклинаний. Все равно у меня все шиворот-навыворот получается. А вдруг я, вместо того чтобы развеять заклинание, кого-нибудь угроблю? А вдруг тебя? Моя сила непредсказуема, как ты не поймешь?
— Ты просто еще не подобрала к ней ключ. Нужно пробовать, пытаться… И не переживай, меня не так-то просто угробить.
— Ой ли?
— Дай мне время, я сумею тебя переубедить. Еще умолять меня будешь, чтобы я тебя чему-нибудь научил! — улыбнулся маг.
— Верится, конечно, с трудом. Но если вдруг тебе это удастся — более покладистой и прилежной ученицы ты не сыщешь, обещаю. Хоть и не представляю, как ты можешь это сделать.
— Я справлюсь.
— Помню-помню, ты всегда добиваешься своего… или не всегда? — ехидно ввернула я и, посчитав так и не начавшийся урок оконченным, ушла в дом. Греться и клянчить у Евдокии борщ.
Борщ мы все-таки сварили. Именно мы. Хозяйка, не пожелав горбатиться на нашу ораву в одиночку, припахала к этому занятию всех, даже мага. Он чистил овощи, мы с Лайн их резали, а Евдокия руководила всем процессом. Причем так профессионально, будто самолично отправляла чародеев на добровольно-принудительные работы каждый день.
Слова поперек ей никто сказать не посмел, но друзья так на меня поглядывали, что мои шансы дожить до ужина убывали прямо пропорционально горке очисток и кучке наструганных витаминов.
— Лета, ну кто ест борщ на ужин? До завтра не могла подождать? — бухтел себе под нос наемник.
Лайн свирепо сопела, выражая таким образом полное с ним согласие.
— Не могла! Да и что в этом такого? Я, может, еще и ночью поем!
— Вот уж точно — не в коня корм, — фыркнула полуэльфка. — И куда оно все девается? Если бы я столько ела, то уже давно перестала бы в дверь проходить!
— Молчи, несчастная! — я шутливо погрозила ей уже кем-то надкушенной морковкой. — Я питаю мозг!
— Что?! — хором поразились друзья.
— Спинной разве что, — хмуро добавила пифия.
— Да ну вас! Злые вы. Я от вас в скит уйду!
— Проводить? — с надеждой воззрился на меня наемник.
— Ага. Только вот покушаю сначала. Где это видано — уходить в скит голодной?
Когда все было готово, мы благоговейно притихли, взирая на дело рук своих. Во главе стола гордо возвышался нехилый горшочек с так вожделенным мною борщом. Вокруг него, как грибы на полянке, расположились тарелочки с тонко нарезанными ломтиками сала, зубчиками чеснока и солеными огурчиками. Рядом расположились кринка сметаны и ржаной каравай.
Я чуть слюной не подавилась.
— Ну, гости дорогие, пожалуйте к столу, — улыбнулась хозяйка.
Долго уговаривать нас не пришлось. Но едва мы, засучив рукава, приготовились наброситься на ароматные кушанья, в дверь постучали.
— Кто это? — втянув голову в плечи и затравленно озираясь, пискнула Лайн.
— Не волнуйся, для твоих клиентов поздновато, — правильно истолковал ее маневры Ян.
— А может, ну их? — жалобно попросила я. — Давайте лучше есть!
— Войдите! — решила вопрос Евдокия.
В кухню прошмыгнула маленькая худенькая женщина лет сорока.
— Мир дому вашему, — тихо сказала она.
— Здравствуй, Бажена, — поприветствовала гостью хозяйка. — Случилось чего? Да ты проходи, садись.
Женщина так же тихо поблагодарила и примостилась на одиноком табурете.
Лично мне она живо напоминала серую мышку. И голосочек такой тонюсенький. Хвостика только не хватает.
— Да и не знаю, Евдокия, случилось али нет. Говорят, у тебя заезжие маги остановились. Может, они разберутся?
— Разберемся, — твердо сказал Ян, откладывая ложку. — Поужинаете с нами?
— Благодарствую, не голодна.
— Ну, тогда рассказывайте, мы слушаем, — наемник бдительно хлопнул меня по руке, предотвратив неминуемую кражу сала.
Я обиженно запыхтела, но предпринимать повторную попытку не стала.
— Может, мне все это только чудится, — начала Бажена. — Да только уж больно разладилось у нас хозяйство. Ночью будто бегает по избе кто, а зажжешь лучину — пусто. Дети плохо спать стали. Почитай, по несколько раз за ночь убаюкивать хожу. Скотина тревожится, коровы худеют и не доятся почти. Половина кур ощипанными ходят… Не полностью, местами. Да то, может, мальчишки соседские шалят. Не знаю, вроде бы и по мелочи все — посуду найду побитую али пряжу запутанную, да так, что и не распутать, — только неспокойно в доме стало.
— Ну, в принципе, все ясно, — Ян встал из-за стола и накинул плащ. — Дамы, ужин откладывается. У нас намечается небольшая прогулка.
Я взвыла в голос.
— Да ты иди-иди, деточка, — ласково погладила меня по плечу наша хозяйка. — А борщик ваш я в печь поставлю. Чай, не остынет.
Пришлось идти, никуда не денешься. Ян зачем-то выпросил у Евдокии большущий пыльный мешок, судя по виду — из-под картошки. Зная мага, выспрашивать, зачем ему сия ценность, было бесполезно. В нужный момент он сам все наглядно продемонстрирует.
— Тут недалеко, через два дома, — на ходу говорила Бажена. — Вы уж извините, что по ночи к вам пришла, но сил уж больше нет безобразие это терпеть.
— Понимаю, — кивнул Ян. — Кикиморы и мертвому докучат.
— Кикиморы? — я спрятала нос в шерстяной платок, выданный перед выходом сердобольной хозяйкой. — Они же вроде в домах не селятся?
— Еще как селятся! Особенно зимой. Не только у тебя на морозе нос отваливается.
— У меня все отваливается.
— И что мы будем делать? — полуэльфка чередовала быстрые шаги с подскоками, но, судя по клацающим зубам, это не особо согревало. К ночи поднялся пронизывающий ветер, и удовольствия от внеплановой прогулки он не добавлял.
