Книга Избранная пламенем - Кира Верго

— А вы думаете, что сможете? Да забирайте свои дары! Подавитесь! — крикнула она, сорвав кулон с шеи, и со всего маху бросила его на пол.

— Что ты наделала?! — опешила Осень, когда синяя энергия впиталась в её тело, а золотая окружила Зиму.

Лето стояла не двигаясь, часто моргая, видимо осознавая, что натворила в порыве гнева.

— О, Всевидящая матерь! — взмолилась Время. — Да что на тебя нашло!

— Верни, как было, молю тебя! — опомнилась Лето, глядя на Время.

— Не в этот раз, дочь, — ответила та, подобрав с пола кулон.

Дочь? Я не ослышалась? Времена года, дочери… Времени???

Глава 11

Я сидела, не смея двинуться с места. Никогда бы не подумала, что такие с виду величественные женщины могут вести себя как взбесившиеся подростки. Что они не поделили? Какое-то украшение?

В комнате происходило явно что-то нехорошее. Резкий порыв ветра отбросил Лето в сторону. Из ниоткуда возник ледяной вихрь с кусками града. Стихии начали бушевать, переворачивая мебель. Прикрыв руками голову, я вжалась в кровать.

— Осень, тебе нужно успокоиться! — крикнула Зима, сквозь гул завывающего ветра.

— Не могу! Я не могу! — сжимая руками голову, крикнула она в ответ, а по её щекам текли слёзы.

— Возьми под контроль свои эмоции! Не думай о сыне! — сказала Лето, но, кажется, это ещё больше усугубило ситуацию.

Над головой раздался внушительный треск. Чьи-то руки успели меня оттащить в сторону, в момент падения внушительного куска камня с потолка.

— Быстро за мной! — раздался грозный голос Времени, и она открыла золотистый портал, ведущий в то самое место, где мы впервые с ней встретились.

— Я останусь с девочкой, — сказала Весна, обнимая меня за плечи.

— Хорошо, — ответила Время и, расставив руки в стороны, растворилась в воздухе вместе с тремя дочерями.

Портал закрылся. Стихии стихли, оставив после себя погром в комнате.

— Что это было? — шёпотом спросила Весну, которая задумчиво смотрела вслед ушедшим сёстрам.

— Событие, которого нельзя допускать ни при каких обстоятельствах, — горько ответила она. — Теперь на Земле будут бедствия, если Время не успеет это исправить.

— Господи… — прошептала я. — Это всё из-за меня? — ужасно осознавать, что я довела своими разговорами мир до беды.

— Нет, ты тут не при чём. Для Лето это был всего лишь предлог. Рано или поздно, всё могло случиться. Власть ослепила её, — заключила она. — Я уверена, что всё будет хорошо. Мама знает, что делать в таких случаях.

Хоть слова Весны внушали надежду, но выглядела она неуверенно. Скорее сама себе внушала, что так должно быть, но этот грустный блеск в глазах, напрягал.

— Пойдём, подберём тебе другую спальню. В этой больше оставаться нельзя, — поднявшись с пола, она подала мне руку.

— Простите, но, что это был за кулон на шее Лето?

— Символ доверия. После смерти короля, мы избираем верховную правительницу, которая имеет право поставить последнюю точку в любых решениях. Мы отдаём часть своей магии, чтобы уравнять силы младших по званию и превознести старшую, — ответила она, отряхивая платье от осколков и каменной крошки.

— Ничего себе. У вас тут иерархия, как у военных, — удивилась я. — И что теперь? Кто будет править, если Лето не справилась со своими амбициями?

— Не знаю, — вздохнула Весна. — Мне эта честь вряд ли выпадет. Этим занимались старшие сестры.

— Почему? — видя, что она что-то недоговаривает, осторожно задала вопрос, плотнее кутаясь в белоснежный шёлковый халат.

— Хороший вопрос. Я им раньше не задавалась. Наверное, потому что я младшая и бытует мнение, что я не справлюсь с такими обязанностями исходя из мягкости моего характера. Я не смогу никого наказывать, и уж тем более казнить, — тихо ответила она.

— А разве это обязательно? Можно же править без тирании. Зачем так радикально?

— Я тоже так думаю, но наши подданные, все волшебные существа, стали часто нарушать правила. Они теряют терпение и веру. Им надоело ждать. Они бунтуют. Отсюда и преступления, и наказания… — в её глазах промелькнула вселенская печаль. — Но, теперь всё будет иначе. С твоим появлением, всё изменится. Уже изменилось, — с воодушевлением произнесла она.

Да уж, осталось справиться со своими полномочиями, чтобы не разочаровать никого. Смогу ли я? Ведь пока понятия не имею, с чем столкнулась. Только на словах всё, а на деле как обычно всё в триста раз сложнее.

— Я могу спросить, что случилось с Октябрём? Почему Лето запрещает мне его увидеть?

— Ох, милая. Я не знаю, как тебе об этом сказать, — поджав губы, она посмотрела себе под ноги. Пушистые ресницы дрогнули, как и моё сердце в ожидании.

— Это так сложно объяснить. Не стоит вам пока встречаться, — взглянув на меня глазами полными сожаления, ответила Весна.

— Я не понимаю, — качая головой, не собиралась мириться с мыслью, что так и не узнаю где он и всё ли с ним в порядке.

— Послушай, ты ни в чём не виновата, — взяв меня за руки, сказала она, видя, что я не могу принять этих слов.

— Я себе места не найду, пока не узнаю что с ним. Так нельзя. Прошу вас… мне больше некого просить, — не сводя с неё жалобного взгляда, прошептала я, чувствуя, что вот-вот заплачу.

Образ Октября стоял у меня перед глазами, и его последний крик эхом разносился в голове.

— Мне так жаль, но я ничем не могу тебе помочь, дитя, — ответила она и разбила вдребезги надежду узнать, что же там произошло.

Сглотнув ком горечи, что душил меня от обиды на такую несправедливость, я убрала свои руки. Весна растерянно восприняла мой жест, но тут же сменила тему.

— Ты должно быть голодна? — заботливо сказала она, но нарвалась на мой каменный взгляд.

— Я не хочу есть, я хочу знать, что происходит! Почему Лето сказала, что Октябрь не захочет меня видеть? — меня охватило бешенство от непонимания, почему она скрывает правду.

Сама же пошла против Лето, и тогда в зале, и сейчас. Стою, сжимая руки вместе, прокалывая ногтем подушечки пальцев, пытаясь успокоить ураган, что разбушевался в душе.

— Ты уверенна, что хочешь получить ответ? — с сомнением спросила она, сдвинув светлые брови.

— Естественно. Он мой друг, а друзей в беде не бросают, — подтвердила свои намерения я, уверенно подняв голову.

— Хорошо, — на её щеках появились ямочки от лёгкой улыбки, но тут же пропали, и лицо обрело серьезный вид. — Только не принимай ничего близко к сердцу. И помни, чтобы не случилось, в этом нет твоей вины.

К чему