Книга Страшная сказка - Елена Арсеньева

Ну что ж, Егор был не первым мужичком,которого кинула женщина, и, что самое утешительное, отнюдь не последним. Онпринял удар стойко: не пытался совершить какую-нибудь глупость вроде поездки вСеверо-Луцк и попыток разыскать Надюшу. Попробовал забыть… но не забыл, кактолько что сам с изумлением обнаружил. И если бы не этот голубоглазый… тьфу,холера ясна! – если бы не этот парень, который вился вокруг нее в воде каквьюн, Егор не замедлил бы плюхнуться в бассейн, подплыть к своей коварнойкрасавице и брякнуть что-нибудь ошеломляющее, подтверждающее его правопервенства перед этим фраером, после чего Надюшка непременно должна была бывспомнить его – и сгореть со стыда. Или, вернее, утонуть, поскольку в водесгореть довольно сложно.

Что именно он сказал бы? Ну, к примеру, этакимменторским тоном: «Я ведь предупреждал вас, барышня, что никак нельзя тату насолнышке перегревать. Белая краска плохо переносит ультрафиолет, как бы не вспухлапопа аккурат на Пегасовых крылышках!»

В самом деле, в белой и красной татуировочнойкраске, даже голландской, самой лучшей, фирм «Tatto Costum Supples» или «MBCosmetiks», есть такой странный эффект: на солнце она вспучивается. ПоэтомуЕгор специально предупреждал своих клиентов, на которых работал такой краской:не загорайте, в смысле не перегревайтесь на солнце. Конечно, ничего страшного вэтом припухании нет: пара часов в темноте – и все проходит, однако неожиданноможет возникнуть пигментация, цветовой эффект ослабеет, то-се…

А кстати! Это ведь очень странно, что,пристально разглядывая некогда любимую попку, Егор не заметил никакойприпухлости на месте Пегасовых белых крылышек и аналогичной гривы. ПричемНадюшка явно лежала на солнышке долго: спина изрядно покраснела. Давно незагорала, сразу видно, а тут с первого раза перебрала. Обгорела крепко. Теперькожа будет шелушиться. Однако крылышки Пегаса вели себя совершенно обыкновенно,словно были прикрыты трусиками. Как бы не так, прикрыты! Хоть бикини «трапеция»властно входило в моду, «тангос» еще вовсю царило на пляже – конечно, только уобладательниц самых красивых и сексуальных задниц. «Тангос» носила и Надя.Почему же так лояльно вели себя крылья Пегаса?

Егор извертелся на лежаке, нетерпеливо ожидая,пока Надюша и ее хахаль вылезут из воды. Они устроились на своих прежнихместах, рядом с ним, тихонько воркуя и пересмеиваясь, но ему было уже не доревнивых взглядов: заговорил профессиональный интерес татуировщика. Делая вид,что необычайно восхищен цветущей неподалеку азалией, он из-под зеркальных очковпристально озирал Пегаса.

Что за леший! Краска лежит абсолютно ровно, невспучивается, на коже ни следа припухлости, а ведь этого не может быть, потомучто этого не может быть никогда! Так, а красная красочка как себя ведет?Помнится, он чуть-чуть, самую малость усиливал пигментацию на пятне, чтобыдобиться…

Егор так и замер, мгновенно позабыв, чего онтам пытался добиться. Он с трудом удержался, чтобы не снять солнечные очки, ненадеть нормальные, с диоптриями, да еще и лупу не прихватить, а потом не пастьна колени и не начать пристально, миллиметр за миллиметром, разглядыватьтатуировку. Лупы у него с собой на пляже, разумеется, не было, но и без нее онвдруг разглядел нечто повергнувшее его просто-таки в содрогание: пятна… пятнародимого, страшного и ужасного, благодаря которому и появился на Надюшкинойпопке Пегас, – этого пятна не было! А ведь оно невыводимо, это он знал какспециалист.

Нет, ребята, ну как же это так?! Где пятно-то?Почему не вспучивается белая краска – это раз, и где пятно – два?

Ответ мог быть самый простейший: какая-тодевушка увидела Надюшиного Пегаса, очаровалась им и скопировала слепо и тупоодин в один. Причем не татуировку сделала, а просто заказала временный рисунок:сейчас это модно, этакая татушка на месяц, а то и всего на две недели. Судя пояркости, картинку нарисовали буквально день-два-три назад, она еще не поблеклаот купаний в море, краски не выцвели на солнце.

Да нет, ради бога, Егор не жадный, и авторскихправ на идеи у него нет. Запросто можно даже счесть за честь такое рабскоеподражание его стилю и манере. И снисходительно улыбнуться: вот и он сталзаконодателем моды! Некогда модницы всего мира копировали «бабетту» – прическуБрижит Бардо, потом «глаза Клеопатры» – Элизабет Тейлор, в конце 60-х мальчикиповально косили под «битлов», ну, глядишь, такой же маниакальный характерпримет увлечение Пегасами Гоши Царева…

Все это было бы смешно, когда бы не было такгрустно. Вернее, так непонятно. Ведь если пятна нет и краска не вспучивается,значит, эта женщина с Пегасом – не Надюшка. А Егор готов был поставить на консвою тату-машинку «Revolution» (новое поколение роторных машин!), что перед нимименно она, Надежда! Но если… если татуировка – подделка, значит, подделка иНадюшка.

Что?..

В это самое мгновение она повернула голову ипосмотрела прямо на Егора. Но ничто не дрогнуло, не шевельнулось в глубине еесеро-зеленых глаз. Невозможно сымитировать этот равнодушный, холодный,неузнающий взгляд, невозможно! Женщина не притворялась, что забылаГашиша, – она его в жизни своей никогда не видела.

Егор немедленно лег на спину, зажмурясь,задрав лицо к мавританскому жаркому солнцу с таким видом, словно ему все былопо барабану, а на соседку он загляделся лишь по причине пляжного безделья.

Так… Теперь он не сомневался: и Пегас неПегас, и эта женщина не… Парень назвал ее Надюшей, но это не она. Чужая, другая– которая красит волосы хной в тот же самый оттенок красного дерева, точно также подводит глаза синим карандашиком, использует не помаду, а блеск для губ, укоторой в ушах любимые Надюшины бриллиантовые «гвоздики» – и, как уже неединожды было сказано, подобие Пегаса на попке.

Ради бога! Зачем она скопировала внешность тойНадежды, Надежды Гуляевой, зачем перенесла на свое тело ее татуировку и принялаее имя? Для какой аферы? Знает ли ее парень о подмене? Сам организовал все этоили стал жертвой такого же рокового заблуждения, какому едва не поддался Егор?А главное… главное – где теперь настоящая Надюша? Что с ее Пегасом? Что с нейсамой? И вообще – жива ли она?!