Мстислава Глебовича — сил разбить оставшиеся тумены Батыя все равно должно хватить!
Особенно, если храбрые булгары не подведут и поднимут восстание!
— Микула! Микула, срочно собираемся! Ты нашел ладью до Уппсалы? Микула? Микула, где ты?!
Только сейчас я осознал, что свет уже вовсю заливает крошечную комнатушку сквозь щели в ставнях, а верного соратника, еще с вечера отправившегося искать корабль в землю свеев, нет на месте. И судя по непримятому тюфяку на соседней лавке, его не было здесь всю ночь…
Глава 6
В висках аж застучало от волнения, а от нехорошего предчувствия стало как-то муторно на душе. Медлить я не стал: намотал портянки-онучи на ноги и обувлся в теплые, подбитые мехом кожаные сапоги (за голенищем левого нашел свое привычное место засапожный нож), после чего вновь поднялся на ноги. Через голову натянул распоротую на левом рукаве нательную рубаху, а поверх ее пусть и с некоторым трудом, надел стеганый кафтан, служащий и в качестве теплого верха, и «мягким» доспехом. Затем, перепоясавшись и нацепив перевязь с мечом на пояс, накинул на плечи теплый плащ, в последний момент подхватил шапку-четырехклинку — и наконец-то открыл затвор комнаты, снятой вчера Микулой.
— Уф-ф-ф…
Даже эти простейшие действия заставили меня обильно вспотеть. Тяжело выдохнув, я стер пот с лица и двинулся по узкому коридору без окон, едва освященному тусклыми, чадящими свиным жиром светильниками, намереваясь как можно скорее покинуть постоялый двор. Но далее меня ожидала столь же узкая и неудобная для спуска скрипучая лестница (вообще не помню, как вчера по ней поднимался!) и просторный, уже лучше освещенный зал харчевни, пропахший, однако, чем-то прогоркшим и совсем неаппетитным. Хорошо хоть он оказался почти пуст, и в нос не шибал запах застарелого пота решивших подкрепиться путешественников, воинов и торговцев.
Хотя я и сам не шибко благоухаю после болезни…
— Хозяин! Хозяин!!!
К прилавку, тянущемуся вдоль одной из стенок залы (и напомнившему мне барную стойку!) подошел дородный светловолосый немец, мгновением ранее покинувший кухню. Пристально посмотрев на меня своими серыми, водянистыми глазами, он что-то коротко спросил — вот только смысла вопроса я не понял. И ответил ему, уже не надеясь, что он разумеет русский язык:
— Со мной был друг. Друг — высокий такой, крепкий! Ты знаешь, куда он пошел? Когда был здесь?!
Свой вопрос я сопровождаю активной жестикуляцией, но практически сразу понимаю — что нет, до моего собеседника ничего не доходит. В итоге он просто пожал плечами, отрицательно покачал головой — и, отвернувшись, удалился на кухню под мое злое шипение:
— Немчура поганая…
Ладно, хотя бы не стал приставать на счет оплаты — и то хорошо. Плюнув на хозяина постоялого двора (фигура речи, а не конкретное действие), я быстро пересек душную залу, направляясь к дверям — и с облегчением выбрался на свежий воздух, полной грудью вдохнув свежий, прохладный воздух с заметной примесью аромата йода и соли… М-м-м, морем повеяло…
Ну конечно морем. Конкретно Балтийским — или Варяжским, как его на Руси кличут. И Микула мой пойти только в одно место — порт. Зря я тормошил владельца трактира, совмещенного с мини-гостиницей — вряд ли он мог сказать мне больше того, что я знал и сам. Разве что уточнил, когда видел северянина в последний раз…
Нужно искать порт.
…С поисками порта проблем не возникло. Весь Ревель сегодня — это замок, «нижний город» и собственно порт. Замок пока еще небольшой, но уже каменный — и стоит он на отвесном склоне известнякового плато, возвышающегося над округой на пять десятком метров и именуемого эстами Тоомпеа. И стоит сказать, что благодаря высоте холма и его отвесным известняковым стенками, укрепление выглядит очень внушительно!
«Нижний» же город представлен, по сути, все теми же деревянными посадами, что и на Руси, и нет в его застройке никакого четкого «европейского» плана. Разве что обнесен он все же хлипким деревянным частоколом — но так и у нас ведь у ряда городов разросшиеся посады окружены стенами. И, скорее всего, «нижний город» построен как раз на месте «старого» Колываня, когда-то именуемого на западе Линданисе…
Соответственно, торговые причалы со сходнями, рядом складских построек и приставшими к ним кораблями также нашлись довольно быстро — у моря. Какая блин, неожиданность… А вот настоящей неожиданностью стало то, что кораблей в естественной гавани обнаружилось довольно много! Судя по всему, купцы пережидали здесь зимнюю штормовку…
И вот что мне теперь делать, где искать северянина?! Куда блин мог подеваться гигант-русич, стоящий в схватке десятка бойцов противника?! Микула, зараза — ну как некстати-то…
От сильного волнения, однако, в голове вроде бы даже прояснилось, а тело стало слушаться на порядок лучше. И малость обрадованный этим фактом, я двинул в сторону порта, очень надеясь найти хоть кого-то из русских купцов и попросить разумеющего языки толмача помочь мне в поисках… За отдельную плату, разумеется! Уже не особого ходового на Руси серебра у нас с Микулой было достаточно — у каждого имелся свой кошель.
Последняя мысль, однако, переключила мои думы на сплошной негатив. Порт — он и в 1238 году порт. А значит, есть и дешевые кабаки, и девушки с низкой социальной ответственностью, и трущиеся вокруг тех и других портовые бандиты. И если честный порубежник не там засветил тугой кошель с серебряными денариями скандинавской чеканки, то мог стать мишенью таких вот «асоциальных личностей». Причем неготовый к встрече с татями в городской черте (а не на узкой лесной дорожкой или в чистом поле), Микула мог и пропустить первый удар сзади — чем-нибудь увесистым по голове! Или, не дай Бог, ножом в спину… И ведь при таком раскладе уже никакие боевые навыки или лучшее оружие не спасет — достаточно пропустить всего ОДНУ атаку, чтобы потерять всякий шанс на спасение…
— Ну твари, ну… Если вы ему что-то сделали!!!
В порыве гнева, навеянного собственными домыслами, я схватился за рукоять меча, чем здорово напугал шарахнувшихся в сторону прохожих — и тут уж пришлось мне выдохнуть, успокоиться. Наверняка ведь в городе есть орденские патрули, поддерживающие порядок в посадах, или хотя бы собственно городская стража. Вот доложат на меня — и что тогда делать? Драться?! И точно отрезать себе путь в Швецию? Или же сразу сдаться — и неизвестно сколько провести в местном «зиндане» до «выяснения обстоятельств»?! Меня не прельщали оба варианта — а потому я поспешил
