простор, могли устраивать противнику если не погром, то изрядный шорох. Кроме этого, деятельный Аркас серьезно занялся и внедрением на Черноморском флоте минного оружия.
— Да, господа, мина — это действительно оружие слабых! — говорил он скептикам. — Если бы у нас на Черном море была самодостаточная броненосная эскадра, я бы об этих минах и не вспомнил, а устроил туркам еще один Синоп. Но, увы, сегодня мы намного слабее нашего противника, так почему же нам не использовать то, что может доставить ему проблемы, а нам успех?
Итак, Миклуха выехал в забытый Богом Очаков, где у стенки стоял маленький пассажирский пароход "Аргонавт". Командира на борту в тот день не было, и старший офицер лейтенант Зиновий Рожественский показал Миклухе его каюту, велев прибыть к командиру завтра после подъема флага. На вопрос, а где его сосед по каюте, Рожественский нехотя ответил, что тот еще не назначен и должен прибыть со дня на день. Ну, что ж, обживаться, так обживаться! Мичманская каюта была очень маленькая и располагалась прямо против большого машинного люка, выкрашена белой краской, с двумя койками одна над другой, к полу были привинчены комод-шифоньерка, умывальник и небольшой рабочий стол. Кроме этого, в каютке имелись два складных табурета, пара книжных полок на переборке и фонарь-кенкетка со свечой внутри. Иллюминатор пропускал тусклый свет. Пахло сыростью. Что и говорить, каюта на "Севастополе" была у него куда просторней. Но, как говорится, на войне, как на войне. Приказал поставить рассыльному матросы свои чемоданы и сразу же направился осматривать свой новый корабль.
Товаро-пассажирский пароход "Аргонавт" был построен по заказу РОПиТа в Лондоне для каботажных рейсов на Черном и Азовском морях. При водоизмещении в 615 тонн и мощности машины в 640 лошадиных сил пароход мог давать вполне сносный ход до 14 узлов. Перед началом Русско-турецкой войны РОПиТ безвозмездно предоставил "Аргонавт" в распоряжение Морского ведомства, и с 12 апреля 1876 года тот был зачислен в состав Черноморского флота как пароход активной обороны. После мобилизации на пароход поставили 152-миллиметровую гаубицу и 44-миллиметровую скорострельную пушку системы Энгстрема. Пароход Миклуху не впечатлил. Да и чем мог впечатлить утлый колесный пароходик мичмана, прослужившего несколько лет на сильнейшем броненосном фрегате Российского флота! Впрочем, убогость "Аргонавта" замещало одно — пароход должен был принять участие в реальных боевых действиях, а не бесцельно слоняться между отмелей Финского залива. Уже одно это искупало все его недостатки.
На следующий день Миклуха прибыл к командиру — капитан-лейтенанту Петру Петровичу Снетову. Тот встретил нового вахтенного начальника куда более радушно, чем днем ранее старший офицер. Снетов сразу пригласил отпить вместе чай:
— У нас, у черноморцев, нет таких церемоний, как на Балтике. У нас все запросто: вот самовар, вот чашка с блюдцем, а вот банка с домашним вишневым вареньем! Давайте почаевничаем и заодно познакомимся!
Почаевничали, заодно и познакомились.
Снетову было слегка за сорок. Морского корпуса он не оканчивал, прошел юнкерские курсы в Николаеве, откуда сразу ушел на бастионы Севастополя. Там под ядрами был произведен в лейтенанты — "за отличие". По окончании войны как перспективного офицера Снетова оставили служить на Черном море. Был старшим офицером на корветах "Зубр" и "Память Меркурия", усмирял горцев в Абхазии, гонялся за контрабандистами у побережья Кавказа. В 1870 году был переведен на Балтийский флот старшим офицером монитора "Латник". Но на Балтике не прижился и уже через год попросился обратно. Черноморские офицеры вообще трудно адаптировались на скрупулезной и скучной балтийской службе. Вернувшись на Черное море, Снетов плавал старшим офицером на яхте "Ливадия". И тогда, когда казалось, что он обречен вечно исполнять должности старших офицеров, судьба наконец-то даровала ему шанс — капитан-лейтенант Снетов получил под начало маленький вооруженный пароход "Аргонавт".
Так как "Аргонавт" особой ценности не представлял, его использовали, как говорится, "и в хвост, и в гриву". Уже 2 мая 1877 года "Аргонавт" был отправлен в весьма рискованную разведку в устье Дуная. Дело в том, что в штабе Черноморского флота почти наверняка знали, что в устье стоят турецкие броненосцы. Но так как полной уверенности все же не было, туда и послали маленький "Аргонавт". Если все пойдет успешно и пароходик вернется — прекрасно. Ну а если нарвется на броненосцы и не вернется, то тоже результат. По крайней мере, будет понятно, что турки устье Дуная уже закупорили. Поэтому в море "аргонавты" шли, как на смерть.
Офицеры на "Аргонавте" — ребята молодые, а потому в кают-компании жизнь царила самая демократичная. Вечерами за чаем, а то и за вином мичмана пели под гитару песни страдательные:
Он был лишь молоденький мичман,
Она — адмиральская дочь.
Он робко в любви объяснялся,
Она прогнала его прочь.
Ушел наш молоденький мичман
И пьянствовал с горя всю ночь.
И в винном тумане носилась
Пред ним адмиральская дочь…
…Что именно думал Миклуха, уходя в свой первый боевой поход, который вполне мог стать для него последним, мы не знаем. Наверное, мечтал о подвиге, возможно, где-то ему было и страшно…
Посылая в самоубийственную разведку опытного Снетова, вице-адмирал Аркас не ошибся. На Сулинском рейде "Аргонавт" действительно сразу обнаружил эскадру турецких броненосцев. К счастью, те попросту не ожидали дерзкого русского разведчика и были застигнуты врасплох.
Поэтому у командира "Аргонавта" было немного времени, чтобы все тщательно осмотреть. Под берегом на якорях стояли четыре крупных турецких броненосца. Судя по всему, на рейде Сулина турки чувствовали себя в полной безопасности. Так как трубы их едва дымили, было очевидно, что пары на них находятся на нижней отметке. На флагмане трепетал на ветру вице-адмиральский флаг. Между берегом и броненосцами виднелись шлюпки, заполненные турками в красных фесках. Несколько десятков турок были видны и на берегу. Это значило, что, по крайней мере, часть команд находилась вне их кораблей.
До Крымской войны Сулин принадлежал России и попал под власть Стамбула только после неудачного окончания войны. Сейчас турки сделали его порто-франко, но не слишком удачно, так как торговать здесь никто особо не стремился.
Миклуха внимательно осматривал маленький городок — несколько улиц белых домиков на правом берегу Дунайского гирла, деревянные причалы и пакгаузы. Кто знает, может быть, еще придется здесь воевать!
Что касается Снетова, то он не ограничился обнаружением противника, а на развороте распорядился дать несколько выстрелов по неприятелю. Разумеется, малокалиберные пушки "Аргонавта" мало что могли сделать закованным в броню турецким кораблям. Но эффект стрельбы превзошел все ожидания.
