хоть не обязательно делать вид, что я в восторге от процесса.
— Ты слишком много думаешь, — прошептал он мне в самое ухо. Схватил мою руку и поднес ее к своей груди. Я почувствовала мягкую траву под ладонью. Его ровное дыхание. Удары сердца. Вторая его рука крепко прижимала к себе. Широкая ладонь почти полностью накрыла левую лопатку. Все-таки он был мощны мужчиной. — Расслабься.
— Мне страшно, — честно ответила я.
— Меня боишься?
— Шторма. Дом почти на берегу. Я слышу шум волн. Ветер… Дом может сложиться, как снежный домик, который дети в снегу строят.
— Никогда таких не видел. Но моря бояться не надо. Оно совсем не страшное.
— За все время я так не разу в него не вошла.
— Глупая, — мягко сказал он, зарываясь ладонями мне в волосы, открывая доступ к щеке и шее. — Море — это как страсть. Как то, что происходит между двумя людьми за закрытой дверью. Мы кидаемся в пучину эмоций и боимся в них потеряться. Не знаем сможем ли выплыть. Но разве это мешает нам каждый раз входить в эту пучину чувств?
— Так нужна страсть. А если ее нет?
— Кто сказал, что ее нет? Придумываешь, девка, — хмыкнул он. Я резко открыла глаза, как раз в тот момент, когда он повалил меня на кровать. Когда он мне говорил про эмоции и чувства я даже представила, что рядом другой мужчина. Теперь же кольнуло разочарование. — Что не так?
— Ничего.
— Ничего, — передразнил он. Стянул с груди цепочку с якорем, поцеловал якорь и надел мне на шею. — Хочешь научу плавать?
— Нет?
— А поздно уже, — ухмыльнулся он. — Вначале чувствуешь волну. Она такая ласковая, притягательная. Но это разведка. Следом за ней несется товарка, которая накроет с головой. И в этот момент ты начинаешь тонуть.
Все произошло резко. Я хватанула воздух, вцепилась ему в плечи, как будто не хотела утонуть в тех эмоциях, которые меня накрыли.
— Вода накрывает, тянет вниз. Дышать становится тяжело. Но стоит оттолкнуться, как вода выталкивает тебя из недр. У нее нет цели утопить. Она лишь приглашает стать частью себя. А для этого надо перестать бояться. Надо принять ту легкость, которая теперь будет с тобой всегда.
Он говорил отрывисто. Резко. Я же не могла понять почему меня так накрыло. Он продолжал говорить про море, которое бушевало за стеной, говорить про ощущения безнадежности и радости, про полеты наяву, а я чувствовала, что падаю в какую-то пропасть. И опять не понимала почему. Как будто действовала какая-то магия.
— Магия? Ты такая взрослая, а веришь в сказки? — рассмеялся он, когда я лежала на животе и не понимала, как такое со мной могло произойти. Мужчина сгреб меня в охапку, прижимая к себе.
— Как тогда это можно объяснить? — тихо спросила я, рассматривая его широкую ладонь.
— У тебя давно не было мужика. Вот как это объясняется, — хохотнул он.
— Грубо.
— Зато правда.
— А может из-за обряда? — устало спросила я.
— Обряда? Хочешь верить в сказки, так давай верь дальше. Тогда закрепим результат. Чтоб хорошо запомнился.
— Подожди…
— У тебя будет время от меня отдохнуть, — прошептал он, заставляя внутри меня опять все запылать огнем. Но почему? Почему была такая острая реакция на его прикосновений, на этот дурацкий шепот около моего уха. Почему я так легко ему раскрылась, как не раскрывалась даже перед Матвеем?
Ночь. Я вначале не поняла, где нахожусь. Почему-то было непривычно холодно. Найти покрывало не получилось. Оно сбилось и лежала в ногах. Пришлось садиться, чтоб до него дотянуться. А когда села, то вроде и спать больше не захотелось. Я проснулась. В комнате темно и никого нет. Он ушел? Это хорошо. Встречаться с Савой совсем не хотелось. Было как-то стыдно от всего случившегося.
Я усмехнулась, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Такого от себя я не ожидала. Но все ведь бывает. И стыдиться как бы нечего.
Найдя вещи, лежавшие разбросанные на полу, я подошла к окну. Приоткрыла тяжелую ставню. Из окна был вид на море, которое продолжало волноваться. Я тут же закрыла окно, как будто увидела что-то страшное. После Савы море во мне вызывало панику. Странно было сравнивать отношение и море.
Пройдясь по комнате, я присела на кровать. И что теперь? Цепочка неприятно царапала шею. Я провела по ней пальцами, коснулась кулона. Спуститься в кабака? Охота пить. Да и есть хочется. Чего тут сидеть?
Откуда такая растерянность? Раньше я была более в себе уверена. Помню, что после первой брачной ночи с Матвеем я спокойно смотрела ему в глаза. Спокойно спустилась приготовить завтрак. А потом мы поехали гулять в центр. Все было нормально. Сейчас я боялась столкнуться с Савой. Боялась, что он начнет язвить. Где он мог быть? Внизу? Или все-таки уплыл? А если внизу столкнусь с Лешкой?
Вопросы. Их было много. Слишком много. Надо было с ним бороться. Я все же решила спуститься. Выключила лампу. После этого вышла в коридор. Внизу кто-то горланил песни. В самом коридоре было тихо. Потом послышались чьи-то шаги. Страх. Я вновь спряталась в комнату и закрыла дверь. Даже повернула замок. Вновь подошла к окну.
Ключ в замке заставил вздрогнуть. Он вернулся с бутылкой и кульком с фруктами. Бутылка полетела на кровать. Фрукты положил на подоконник.
— Ты чего такая напуганная? — спросил Сава.
— Не знаю. Сама ищу ответ на этот вопрос, — ответила я.
— Ключ от комнаты. Лучше ее запирать, когда уходишь. Тут разные люди бродят. Сейчас много приезжих. Не хочу, чтоб вынесли последние вещи. Деньги вон в той банке, — сказал он протягивая мне ключ и кивая в сторону банке на полке. — Пока меня нет, то моешь жить в комнате. Ты вроде у Зиньки живешь?
Почему-то он коверкал ее имя. Это резало слух. Я кивнула. Взяла грушу.
— Вот можешь от нее и съехать.
— А если я не хочу съезжать?
— А чего тебя там держит? — спросил он. Подцепил пальцем цепочку у меня на шее. Слегка потянул за нее, так, что она мне врезалась в шею.
— Осторожнее, — я перехватила его руку. Он тут же отпустил цепочку и перехватил руку, чтоб потянуть на себя. Расстояние между нами уменьшилось до минимума. Я чувствовала запах свежескошенной травы, которая исходила от него. Этот запах смешивался со свежестью, которую приносил сквозняк от окна.
— Я с тобой почти нежный, — оскалился он. Зачем-то меня поцеловал, грубовато зарываясь ладонью в мои волосы. Отпустил так же резко, как и начал целовать. Даже оттолкнул. Взял грушу и
