Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
скорее к среднему классу, нежели к классу рабочих.
М. Боди вспоминал, что много времени уделял чтению; его любимыми авторами были Э.Золя, В. Гюго,А. Франс. Помимо французской художественной литературы юный Марсель зачитывался произведениями Льва Толстого, смерть которого потрясла юношу. Интерес к этому русскому писателю у юного Марселя сформировался при непосредственном участии его родителей и той социальной среды, к которой принадлежала семья[297]. Под влиянием русского писателя Марсель Боди полюбил Россию. Он решил изучать русский язык, дабы читать Л. Толстого в оригинале. Но в Лиможе никто не владел русским, и тогда Боди, выписав из другого города учебник, начал изучать русский самостоятельно.
Овладев типографским делом, он с 1907 г. начал работать в типографии[298], а с 1911 г. стал членом Французского профсоюза наборщиков и даже участвовал в цеховых забастовках[299]. Дружное пение «Интернационала»[300] во время забастовок придавало юноше боевой настрой. По словам самого Боди, ему с ранних лет не были чужды идеи социализма. Видя, как мать и сестра вынуждены шить по ночам[301], он задумывался об улучшении положения простых рабочих Франции. Вместе с тем нельзя не отметить, что мать и сестра М. Боди шили по ночам прежде всего в силу того, что имели много заказов. Более того, они стремились качественно выполнить свою работу, что было вполне характерно для той части ремесленников, которых можно отнести к мелкой буржуазии конца XIX в.[302] Все это заставляет полагать, что Боди при написании мемуаров не всегда точно стремился передать реальное положение дел, но был склонен учитывать обстоятельства текущего момента[303].
В 1914 г. М. Боди начал свой путь политика и вступил в ряды Социалистической федерации Лиможа[304]. Однако себя, будучи еще юным (20 лет), на этом поприще он не проявил. К тому же в тот год началась Первая мировая война. В 1916 г. Боди был мобилизован и зачислен в артиллерийский полк, где служил в качестве писаря[305]. Знание им русского языка было замечено командованием сразу же. Ему предложили отправиться в Россию с группой артиллерийских инструкторов в составе двух артиллерийских батарей, укомплектованных марсельцами и корсиканцами. Юноша с радостью принял это предложение. Но открывать страну своих грез он станетлишь после Февральской революции – усиливающиеся революционные настроения заставляли французское правительство колебаться с отправкой артиллерийской батареи, и отъезд группы постоянно откладывался[306].
В связи с тем, что Балтика находилась под контролем немцев, группа военных была направлена в Мурманск морским путем через Англию. В Мурманск группа прибыла в феврале 1917 г., а уже оттуда достигла Петрограда. Из Петрограда Боди отправился в Москву, в школу Лефортовского кадетского корпуса. Он вспоминал, что в течение двух месяцев вместе с сослуживцами находился там в пустом здании школы без дела[307]. Напомню, что в здании этой школы до Октябрьского переворота располагалось Алексеевское военное училище, которое было расформировано в ноябре 1917 г.[308] В феврале 1918 г. там будут открыты 1-е Советские Московские пехотные командные курсы РККА[309]. Наш герой находился в школе как раз в этот переходный период. Его обязанности сводились к обеспечению связи с оставшимся персоналом военного училища, что позволило ему сойтись с жителями Лефортово, попрактиковаться в русском языке и узнать русские обычаи. М. Боди вспоминал, что каждый день к нему подходили русские, движимые любопытством, и спрашивали, что он думает о ситуации на фронте и о событиях в России в целом.
Будучи в Москве, М. Боди стал свидетелем первомайской манифестации 1917 г. Он был впечатлен морем красных флагов, лозунгами «Да здравствует свобода», пением «Марсельезы» и «Интернационала», атмосферой всеобщей радости и счастья. М. Боди не просто наблюдал, но сам принял участие в шествии. Реальное положение дел, как он выяснил, было другим. От некоего французского промышленника (Боди не называет своего собеседника), живущего около десяти лет в России, наш герой узнал, что ситуация в стране крайне тяжелая и ухудшается с каждым днем: много павших на поле брани, голод в тылу, всеобщее непонимание смысла идущей войны и острое желание мира[310]. Там же, в Москве, М. Боди стал свидетелем Октябрьского переворота. Благодаря французским эмигрантам он смог вникнуть в тонкости происходивших событий, в суть политической чехарды, благодаря которой большевикам удавалось пополнять свои ряды. Он также видел, что на стороне восставших были в основном люди крестьянского происхождения.
Удивительно, но за почти год пребывания в России владевшему русским языком М. Боди военное руководство так и не поручило выполнения сколько-нибудь важной задачи. В своей автобиографии, хранящейся в фондах РГАСПИ, он написал, что при миссии служил в качестве переводчика[311]. Однако его единственным заданием стала поездка в январе 1918 г. в Мурманск с целью приема грузов для французских войск, которые находились на румынском фронте. Цель поездки заключалась в предотвращении разграбления поезда, перевозившего снаряжение. Вся эта операция провалилась, и этот канал снабжения французских войск сохранить не удалось[312].
Наконец, в марте 1918 г., когда большевики перенесли столицу из Петрограда в Москву, М. Боди был зачислен в состав ФРАМИС, где подружился с такими служившими в ней офицерами, как лейтенант Паскаль, капитан Садуль, а также капитан Фо-Па-Биде. В автобиографии Боди не акцентировал внимания на собственной деятельности при миссии, но все же остановился на деятельности этих офицеров, указав, например, что капитан Фо-Па-Биде являлся офицером спецслужб[313]. Можно лишь предположить, что Боди, будучи солдатом, выполнял разные поручения этих офицеров и наиболее тесно общался именно с ними.
Как было отмечено, у сотрудников миссии в тот период отсутствовала единая точка зрения на большевистское правительство, и некоторые из них проявляли симпатию по отношению к новой российской власти. Судя по всему, и не без влияния капитана Садуля, М. Боди решил перейти на сторону большевиков. Свой уход из ФРАМИС он объяснял «преступной деятельностью этой организации», очевидно, имея в виду контрреволюционную деятельность, проводимую Парижем и Лондоном[314].
Другим французским военным, присоединившимся к Французской коммунистической группе вслед за П. Паскалем, Ж. Садулем и М. Боди, был Роберт Пети.
Роберт Гастон Гюстав Пети родился 21 июня 1983 г. в Туре. Его родителями были Гюстав Пети, шорник и сапожник, и Валентина Герен, дочь мелких фермеров, портниха. Отец с течением времени оставил сапожное дело и стал работать в железнодорожной компании Paris Ouest, был членом СФИО[315]. Собственно, семью Р. Пети нельзя причислить к обычной рабочей среде. К тому же родители Пети были глубоко верующими людьми и с 15 лет юношу заставили вступить
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
