Логику включай, Фло! Какая доброта?! У сухаря-начальника?!
Конечно, ловушка!
Надо скорее уходить отсюда! Я себя знаю – выживу где угодно! Справлюсь, адаптируюсь! А Грейдеринс специально меня запугивал! Не смог обезвредить над Тиреградом, зато сможет задержать в порту!
Вскочив, заметалась перед чемоданами. Быстрее бы Фрэнки вернулся!
В зал тем временем вошла делегация местных: несколько мужчин, один черный как смоль, в пилотских очках и куртке, второй тучный, но кожей посветлее – богатей какой-то. За ними шествовали три девицы – две весьма привлекательные брюнетки с подведенными тушью глазами в длинных ярких платьях. Они, не глядя по сторонам, весело чирикали на воленстирском. Я скривилась. Неблагозвучный, резкий язык, слова не разобрать. Но мое внимание привлекли не они, а третья девушка, одетая в запыленные холщовые штаны и глухую рубаху, с платком на голове и светящейся татуировкой на шее. Рабыня. Мы в Регесторе много слышали про таких.
В «гуманном» и «прогрессивном» воленстирском обществе их так не называли. Рабы, какие рабы? «Лица с ограниченными правами». Правда, чаще всего эти лица были женскими, потому что тюрем для женщин здесь не существовало. Воленстирок, преступивших закон, просто передавали в руки потерпевшим, и те уже распоряжались их жизнями на свое усмотрение. Они так это и называли – «уплата долга жизнью». Судьба таких клейменых никого не заботила, и хозяин за убийство не отвечал. В общем, чудесное, свободное царство! Равноправие на каждом углу! Боги… домой хочу!
Несчастная скрылась за воротами, а я снова заколебалась.
Или все-таки рискнуть и подождать представителя института?
Грейдеринс грозил мне серьезными разбирательствами в суде. Вот с кем с кем, а с местными правоохранителями я не желала иметь абсолютно ничего общего! От одной мысли жуть берет! Где же Фрэнки, грань?!
Братец вскоре вернулся, рубашка его намокла, физиономия походила на помидор.
– Там… невыносимо… – протянул он мне пачку сигарет. – Не знаю, как тут летом, если сейчас так.
Его бутылка с водой уже опустела. Чтобы хоть куда-то сбросить неспокойную силу, я применила к ней бытовую структуру конденсации.
– Спасибо. – Брат вновь припал к горлышку.
Я же затянулась сигаретой. Фу-у-ух, как хорошо… Вот сейчас покурю и все решу. А может, и решать ничего не придется, вдруг посланник герцога и не явится.
Но не успела я сделать и несколько затяжек, как неотрывно следивший за мной охранник изменил свою траекторию патрулирования и направился к нам. Проклятье! Я мгновенно напряглась, вскочила и на всякий случай еще и за лавку отошла. Энергия едва заметно замерцала вокруг ладоней.
Ну и денек!
Черный страж порядка что-то строго произнес на своем каркающем языке и укоризненно покачал головой.
– Что ему надо, Фрэнки? – шепотом поинтересовалась я.
Тот пожал плечами.
– Кажется, ему не нравится, что ты куришь в помещении.
Выругавшись, я немедленно дематериализовала сигарету, показала любителю свежего воздуха пустые ладони. Охранник кивнул и довольно удалился.
Тоже мне… Здесь летом смог такой, что люди в масках ходят, и… нельзя просто покурить в пустом помещении?! Вы шутите?!
– Идиотская страна, – выдохнула я. – Не думала, что он посмеет обратиться ко мне.
Фрэнки хмыкнул.
– Очевидно же, что запрет этот небезусловный. Если вдруг девка совершает преступление, вряд ли местные пройдут мимо и не остановят ее.
Логично.
Воленстирец между тем вернулся к стойке, взял оттуда какую-то книжечку и снова двинулся к нам. Что опять? На этот раз он улыбался по-доброму. Вот не знаю, паниковать или уже поздно? Мужчина подошел и молча протянул мне брошюрку. «Регесторско-воленстирский разговорник и основные правила поведения на территории царства Воленстир для туристов». С опаской взяла протянутое. Благодарить не рискнула.
– Ты можешь объяснить, зачем мы тут сидим? – спросил младший.
Не отвечала я долго, крутила в руках книжечку.
Да не знаю я, что делать!!! Какое решение верное?! Поглядела на часы, висевшие над вратами. Половина пятого. Колокольчики интуиции жалобно зазвонили, но от чего именно они меня предостерегают?!
– Мы ждем, – неуверенно начала я. – Ждем еще пятнадцать минут и уходим.
– Ты странная, – вздохнул Фрэнки и забрал у меня разговорник.
Длинная стрелка необычно долго взбиралась по хронометру. Не совершаю ли я ошибки? Посмотрела в окно, очередной крылатый летающий корабль прокатился по полосе, взлетел и очень быстро растворился в воздухе на фоне красных дюн.
В любом случае скоро вечер, и если у Грейдеринса не получилось договориться о помощи мне, мы рискуем остаться без ночлега.
Когда проклятая стрелка щелкнула у цифры девять, я вскочила.
Все! Довольно! Я устала беспокоиться и накручивать себя! У меня уже пальцы дрожат! И это у меня – боевого мага! Время вышло! Мы справимся! Обживемся, пристроим Фрэнки! И даже штрафы выплатим, если придется! Понятия не имею как, но выплатим!
– Идем! – уверенно бросила я брату и первой потопала к выходу.
Но не сделала и трех шагов, когда за спиной раздался незнакомый мужской голос:
– Леди Флориан Келерой, я полагаю?
* * *
Не успели…
Я застыла как вкопанная и тут же молниеносно развернулась, готовая ко всему.
Он был уже немолод… этот непонятно откуда взявшийся дядька в шляпе. И вызывал стойкие ассоциации с… пиратом! Круглолицый, усатый, бородатый, загорелый регесторец в светлом льняном костюме с жилеткой из коричневой кожи, в начищенных до блеска бордовых туфлях. Из-под шляпы выбивались темные кудри, тронутые сединой, из-под жилетки портупея с кривым кинжалом в ножнах.
Мы осматривали друг друга – я напряженно, он в местной, излишне вольной манере, дерзко и оценивающе, даже… как-то по-собственнически, и при этом сиял ослепительной, столь располагающей улыбкой, будто последнюю тысячу лет ждал в Воленстире именно меня!
Хитро прищурившись, наглец нарочито поцокал языком и протянул:
– Очарова-а-ательно…
Я инстинктивно подобралась, презрительно поджала губы.
– Простите?
Но он даже бровью не повел, вытащил руки из карманов и уверенно направился к нам, не переставая радостно скалиться.
– Я здесь, чтобы проводить вас.
Глаза у него были темными, взор цепким.
– Проводить? Куда? – переспросила я подозрительно, внутренне холодея.
Сверкнул браслет связи с неизвестной эмблемой, и мужчина, нарушив все возможные правила приличия, ловко ухватил меня за локоть.
