Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
официантки. Тогда никто не предполагал, что она настолько красива. В ярком солнечном свете каждая черта точеного лица предстала безупречной, каждая линия достигла высшей степени совершенства. Светлые волосы оказались едва ли не серебристыми; серые глаза – глубокими, с оттенками мха; темные ресницы – очень пушистыми и почти черными, гладкая светлая кожа как будто светилась и напоминала жемчуг, сочные яркие губы походили на сердечко. Девушка была экстравагантно тонкой, как тростинка, однако не без изящных плавных изгибов в тех местах, где им и положено быть. Глядя на залив, леди Кэролайн отчетливо выделялась на фоне голубого пространства. Насквозь пронизанная солнцем, она сидела на стене и беспечно болтала ногами, задевая лилии, но ничуть не жалея, что цветы, страдают и погибают.
– Опасно долго сидеть на ярком солнце, да еще без шляпы, – наконец прошептала миссис Арбутнот. – Голова заболит.
– Надо было надеть шляпу, – тоже шепотом согласилась с ней миссис Уилкинс.
– Ломает лилии.
– Но они принадлежат ей точно так же, как и нам.
– Только четверть.
Леди Кэролайн обернулась и, увидев дам, удивилась: обе выглядели значительно моложе и привлекательнее, чем в феврале, во время встречи в Лондоне. Можно даже сказать, что этим утром они даже казались вполне симпатичными – конечно, если можно быть таковыми в безвкусных нарядах. Прежде чем улыбнуться, помахать и крикнуть «доброе утро», она за полсекунды успела осмотреть соседок и оценить каждый дюйм их внешности, сразу заметив, что в отношении одежды надеяться на что-то интересное не приходится. Она не подумала об этом сознательно, поскольку терпеть не могла красивые наряды: считала, что они порабощают личность, и точно знала, что едва появившись в гардеробе, претендующая на значительность вещь захватывает хозяйку в плен и не отпускает до тех пор, пока не выйдет в свет и не предстанет перед всеми, перед кем следует предстать. Не вы идете на вечеринку в нарядном платье: платье само ведет вас в очередную гостиную. Было бы ошибкой думать, что дама – по-настоящему хорошо одетая дама – изнашивает одежду. На самом деле это одежда истощает свою владелицу, таская ее повсюду в любое время дня и ночи. Стоит ли удивляться, что мужчины дольше остаются молодыми? Новые брюки не приводят их в трепет. Леди Кэролайн ни разу не замечала, чтобы даже самые новые брюки вели себя так, словно закусили удила. Ее образы порой выглядели чересчур вольными, но, по крайней мере, она выбирала их по собственному усмотрению. Встав со стены и подойдя к окну, она с удовольствием отметила, что предстоит провести целый месяц в компании дам, платья которых, по смутным воспоминаниям, соответствовали моде еще пять лет назад.
– Приехала вчера утром, – глядя снизу вверх, пояснила леди Кэролайн с очаровательной, поистине колдовской улыбкой. В этой улыбке сосредоточилась вся прелесть мира, включая ямочки на щеках.
– Очень жаль, – ответила миссис Арбутнот, – потому что мы собирались найти для вас самую красивую комнату.
– Но я сама о себе позаботилась. По крайней мере, выбрала ту, которая показалась мне лучше других. Окна выходят на две стороны. Обожаю такие комнаты! А вы? Сквозь западное окно видно море, а из северного можно любоваться вот этой сказочной розовой акацией.
– Но мы хотели украсить вашу комнату цветами, – добавила миссис Уилкинс, явно расстроенная.
– О, Доменико, садовник, причем прекрасный, с этим замечательно справился. Как только приехала, я сразу сказала, как украсить комнату.
– Хорошо чувствовать себя независимой и точно знать, чего хочешь, – с легкой неприязнью заметила миссис Арбутнот.
– Да. Таким образом можно избежать множества неприятностей, – легко согласилась леди Кэролайн.
– Но вряд ли стоит держаться настолько независимо, чтобы лишить других права проявить свое расположение, – возразила миссис Уилкинс.
До этого леди Кэролайн смотрела только на миссис Арбутнот, но сейчас перевела взгляд на вторую компаньонку, так же дурно одетую. В тот ненастный день в странном дамском клубе на Шафтсбери-авеню миссис Уилкинс произвела на нее впечатление не вполне адекватной особы, потому что все время говорила, несвязно и невпопад. Бедняжка даже не смогла нормально попрощаться: словно в агонии, покраснела и едва не лишилась чувств, – поэтому сейчас леди Кэролайн крайне удивилась, особенно после того, как, глядя на нее с нескрываемым глубоким восхищением, миссис Уилкинс с убежденностью проговорила:
– Не думала, что вы так красивы.
Леди Кэролайн с интересом взглянула на нее. Обычно подобные слова не говорили едва знакомым людям в первую минуту беседы, да еще так безыскусно и прямо. Давно привыкнув к комплиментам – если слышишь их постоянно, трудно не привыкнуть за двадцать восемь лет, – она удивилась как не замутненной завистью откровенности высказывания, так и искреннему восхищению со стороны женщины, и вежливо поблагодарила:
– Вы очень любезны.
– Да, вы великолепны, – горячо повторила миссис Уилкинс. – Совершенно, абсолютно прелестны.
– Надеюсь, – обходительно добавила миссис Арбутнот, – вы в полной мере пользуетесь собственным преимуществом.
Леди Кэролайн снова перевела взгляд на темноволосую темноглазую доброжелательницу и серьезно ответила:
– О да, извлекаю всю возможную пользу, причем делаю это постоянно, сколько себя помню.
– Потому что, – продолжила миссис Арбутнот с улыбкой и, словно предупреждая, подняла палец, – красота быстро проходит.
Леди Кэролайн испугалась, что судьба свела ее с весьма оригинальными особами, а если так, то месяц отдыха превратится в мучение. Ничто не утомляло ее столь же безысходно, как уверенные в своей непогрешимой правоте: независимо от того, хотят ли их слушать, они начинали произносить свои бредовые речи. Мало приятного, если эта дамочка станет преследовать ее, чтобы лишний раз выразить восхищение красотой. От этого месяца леди Кэролайн ждала полного освобождения от всего, что окружало прежде, хотела полного контраста. Восхищение и преследование не входили в ее планы. А что касается компаньонок, то оказаться запертой вместе с парочкой весьма странных особ на вершине крутого холма, в средневековом замке, специально построенном таким образом, чтобы лишний раз не войти и не выйти, вряд ли будет очень приятно. Может, не стоит держаться с ними столь дружелюбно? Зимой, в клубе, эти существа вели себя так робко, даже испуганно – имен их она не запомнила, – что легкая, теплая манера общения показалась вполне допустимой и безопасной, а здесь они словно выползли из своих раковин, причем сразу: ни у одной, ни у другой не осталось даже тени робости. Если перемена произошла настолько быстро, при первой же встрече, то надо немедленно возвести надежную преграду, иначе скоро обе начнут нарушать границы личного пространства, и тогда придется проститься с мечтой о тридцати безмятежных тихих днях, о долгом спокойном лежании на солнышке, о возможности пригладить перышки без докучливых разговоров, ухаживаний,
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
