Может быть вы опишите вашу жену? – предложила я. – Какая она?
– Удивительная, – без колебаний ответил господин следователь. – Очень сильная, стойкая и храбрая. Настолько сильная, что многим кажется, будто она совершенно бесчувственная и холодная. Некоторые люди до сих пор удивляются, как же меня угораздило связаться с ней. Но на самом деле моя жена может быть совсем другой. Чуткой, нежной и очень любящей. И я бесконечно счастлив, что встретил ее однажды.
Я изумленно покачала головой. В воображении у меня уже успел нарисоваться образ обычного мужчины, который предпочитает откупаться от жены формальными подарками, а не действительно делать ей приятное. Но господин д’Эстар сумел удивить. Он на самом деле любит свою женщину, ценит и понимает, как никто другой.
– Хорошо, – пробормотала я, – сейчас придумаем…
Взяв секатор, я пошла во вторую теплицу, где в отдельных отсеках росли крупные цветущие кусты. Задумчиво прогулялось по рядам, прикидывая, что может подойти такой неординарной личности, как супруга господина следователя (кажется, Сиггрид говорила, что она и сама возглавляет местное Следственное управление). И постепенно у меня начал собираться букет. Пушистая ветка белой гортензии. К ней несколько пионовидных розочек редкого лилового оттенка. Веточки вереска – сильного и стойкого – настоящего северного растения. Немного насыщенной маттиолы – для цвета и аромата. И последний, но самый важный элемент – белоснежная хризантема с ярко-желтой сердцевиной, похожей на маленькое солнце.
– Прошу, – я вынесла мужчине букет, упакованный в бумагу и подпитанный каплей моей магии.
– Надо же, – пробормотал он, – у вас замечательно получилось.
– Надеюсь, вашей супруге понравится.
– Обязательно понравится. Благодарю, Ния.
Он ушел, а я смогла перевести дух. Кажется, этот странный человек и правда приходил только за букетом.
Остаток для прошел без происшествий. Я разобралась с гиацинтами, проверила, всем ли цветам хватает влаги, немного обрезала слишком уж разросшийся куст гортензии. И с чистой совестью отправилась домой.
Погода более-менее установилась. Теперь все вокруг было покрыто снежной пеленой, от одного взгляда на которою меня начинало потряхивать. Но хотя бы не дул ветер, и теплая одежда вполне спасала от холода, позволяя спокойно добраться до дома, а не бежать вприпрыжку, пряча обмороженные щеки.
Поэтому я неторопливо шла по привычному маршруту, лавируя между людьми. За эти недели мне удалось выучить свою часть Эрнефьялла, так что не нужно было даже сверяться с картой, чтобы понять, где именно поворачивать и как можно срезать. Вот и сейчас, я свернула в узкий проход между домами, зная: он выведет меня на соседнюю улицу, на которой я смогу купить свежую выпечку к чаю, а потом с нее же выйти на свою Еловую площадь.
Проход был узким, но светлым, прямым и безопасным. Здесь спокойно ходили люди. Навстречу торопилась дородная женщина, нагруженная пакетами, а метрах в десяти передо мной шел ребенок с портфелем на спине. Поэтому я совершенно не волновалась. И никак не ожидала того, что произошло через несколько секунд.
Идущий передо мной ребенок вдруг исчез. Просто исчез, словно его и не было. Растворился в воздухе за какие-то мгновения, вместе с шубой, шапкой и своим цветастым портфелем.
Я замерла на месте, бестолково хлопая глазами. Обернулась назад, на всякий случай, внимательно осмотрела переулок. Женщина уже успела из него выйти, поэтому за спиной оказалось пусто. Ну и что это такое? Куда он мог деться? Не провалился же под землю. Потому что прекрасное эльфийское зрение не позволило бы этого не заметить. А на снегу не было видно вообще никаких следов, кроме отпечатков обуви. Отпечатки детских ботинок, кстати, просто обрывались посреди проулка. Что за ерунда вообще…
В человеческой магии, или «плетениях», как ее называли люди, я не разбиралась. Мой собственный дар не ощутил ничего необычного. Зато интуиция упрямо твердила: только что произошло нечто очень странное.
Я еще раз осмотрелась по сторонам. На главных улицах как ни в чем ни бывало ходили люди, не заметившие исчезновения ребенка. Стены домов, образующих проход, были глухими, без окон и дверей. Кажется, я оказалась единственным свидетелем.
И что же теперь делать? Звать патруль? Или пройти мимо, будто ничего и не случилось? О Имилея, от первого варианта отталкивает осторожность, от второго – совесть. С фальшивыми документами совсем не хочется связываться с местными законниками. Да и что им говорить, чтобы поверили, а не отмахнулись, как от городской сумасшедшей?
Конечно, я вообще не собиралась лезть в дела людей, чтобы не привлекать внимания к себе. Но это же ребенок! Он мог попасть в беду. Нельзя ему не помочь.
Прикрыв глаза, я прижала пальцы к вискам, мучительно раздумывая, и вдруг вспомнила про соседа. Точно. Эл должен знать, как в таких случаях поступать правильно.
Прикинув, где именно пропал ребенок, запомнила эту точку и помчалась домой. И когда уже подходила к крыльцу, увидела, как сосед выходит из своего автомобиля, оставленной возле тротуара. Хвала Богине, мне повезло!
Я бросилась к Элу со всех ног. Но неожиданно мой сапог попал на скрытый под снегом лед, и нога поехала вперед. Я взмахнула руками, стараясь удержать равновесие. Эльфийская ловкость помогла не рухнуть на землю, но затормозить уже не получилось, и меня просто внесло в объятия соседа, успевшего раскинуть руки.
– Эл! – воскликнула я, цепляясь за его пальто.
– Ния, – улыбнулся тот и обнял меня за спину. – Все в порядке?
– Да.
– Вы так спешили ко мне. – В зеленых глазах затанцевали лукавые смешинки. – Соскучились?
– Не совсем. – Я стала ровно и осторожно высвободилась.
– А вот это было обидно, – преувеличенно расстроенно вздохнул ресторатор.
– То есть, конечно, я рада вас видеть, – поспешила заверить, мимоходом удивившись, что говорю это вполне искренне. – Но сейчас мне нужна ваша помощь.
– Снова кран?
– Боюсь, все гораздо серьезнее. – Я подхватила его под руку и потащила в подъезд. – Давайте не будем разговаривать на улице.
– Ну хорошо, – удивился сосед.
Он завел меня в свою квартиру и помог снять пальто. Потом пригласил в гостиную, которая была отражением моей, и спросил:
– Так что случилось?
– Пятнадцать минут назад на моих глазах пропал ребенок, – выпалила я.
– Пропал ребенок? – Эл резко посерьезнел. – Где и как это случилось?
– Просто пропал, – я развела руками. – Исчез, растворился в воздухе. Не знаю, но мне кажется, там не обошлось без магии.
