— Похоже, вариант «ля фам» не прошел, по показаниям судмедэксперта и свидетельницы в девятнадцать ноль-ноль Заварзин был еще жив.
— Да, похоже, — кивнул Поляков, — я сегодня же допрошу этого Лёху.
— Для полной ясности отправим дамочку сдать отпечатки пальцев и возьмем с нее подписку о невыезде на неделю. Но, сдается мне, это опять тупик.
— Но хорошо, что мэтр и примадонна оказались вне подозрений, ведь «гений и злодейство две вещи несовместные».
— Эх, Игорек, наивный ты человек, хотя и хороший опер, и таланты, и даже гении могут быть злодеями. Но вот подтвержденное алиби — это аргумент железный. Итак, мы снова в поиске.
Перед тем как поручить Полякову отвести Зуеву к экспертам-криминалистам для снятия отпечатков пальцев, Сергеев спросил у нее:
— Скажите, Алла, а у Заварзина имелся ноутбук или планшет, мы таких устройств в его квартире не обнаружили, но, может быть, вы их видели ранее?
— Нет, ему вполне хватало смартфона, в том числе для выхода в Интернет, — ответила артистка.
Начало вечерней репетиции в Театре музыкальной комедии задерживалось, все ждали опаздывавшую по неизвестной причине Аллу Зуеву. Когда она появилась на сцене, то быстро подошла к Корнилову и влепила ему пощечину. Роман инстинктивно замахнулся на бывшую возлюбленную, но его руку перехватил «благородный отец» Белявский.
— Ты спятил, Рома, — с презрением произнес он, — ударить женщину — это низость.
— Она не женщина, она ведьма! — закричал Корнилов, машинально вытирая ладонью мгновенно ставшую багровой щеку.
15
За почти триста лет своего существования растянувшаяся на четыре километра с востока на запад Почтовая улица города Южнограда испытала многое. Когда-то она была одной из главных, гордилась магазинами, лавками, лабазами, купеческими особняками и зданиями главпочтамта, суда и мужской гимназии. Но годы шли, город упорно рос с юга на север, поднимаясь от речной набережной вверх и вверх, к степным просторам, древним курганам и глубоким балкам. Главной стала Старая Дворянская, но и Почтовая оставалась важной городской артерией, здесь проложили рельсы, телеги и повозки, пролетки и дроги сменились на трамвайные вагоны. Потом появились автомобили и автобусы, на проезжей части стало тесно, по утрам и вечерам возникали пробки, водители нервничали, сигналили, ругались, парковались где попало, стараясь задействовать каждый квадратный метр свободного уличного пространства.
И дома на Почтовой были самые разные — высотой от одного до двадцати этажей, кирпичные, деревянные, из стекла, бетона и современных металлоконструкций, одни — серые и грязные от вековой пыли, другие — чистые и сверкающие на солнце широкими светлыми окнами.
И, конечно же, в этих, так непохожих друг на друга домах, жили очень разные люди — пенсионеры, доживающие свой век, среднее поколение, неугомонная и веселая молодежь. Одни трудились на промышленных предприятиях, на стройках, на транспорте, в торговле, в вузах, школах, поликлиниках и больницах, у других был собственный бизнес, третьи подрабатывали от случая к случаю, занимаясь ремонтом квартир и автомобилей, частным извозом, нанимаясь чернорабочими, продавая на базаре выращенные на загородных грядках овощи.
Но была на Почтовой и еще одна, совсем немногочисленная, категория горожан, давно уже именуемая «бомжами». Способствовали их непростому существованию в большом южном городе частично сохранившиеся старые полуразрушенные дома, в которых давно уже никто не жил и не работал, но и сносить которые застройщики с разрешения властей не спешили, подумывая о возможном ремонте и реставрации этих памятников архитектурных стилей XIX века.
В подвале одного из таких домов на углу Почтовой и Редутного переулка, метрах в двадцати от находящейся на другой стороне улицы двадцатиэтажной элитной высотки, ставшей местом загадочной смерти восходящей звезды сериалов и мюзиклов, поселился полгода назад пятидесятичетырехлетний бывший научный работник, бывший муж, бывший отец, бывший интеллигентный человек (бич) Павел Юрьевич Федотов. Нет, его жена и дочь были живы-здоровы, но Павла Юрьевича за близкого родственника больше не считали, навсегда вычеркнув его из своей жизни. И, надо признать, не без оснований.
Тридцать лет назад Федотов окончил с красным дипломом прославленный технический вуз столицы и получил распределение в один из отраслевых НИИ родного Южнограда. Он быстро прошел путь от инженера третьей категории до старшего научного сотрудника, защитил кандидатскую диссертацию, женился на симпатичной лаборантке Ирочке из соседнего отдела. Благодаря финансовой поддержке родителей молодоженов маленькая ячейка советского общества стала обладательницей трехкомнатной кооперативной квартиры, родившуюся вскоре дочь отдали сначала в элитный детский сад, а потом в элитную среднюю школу с повышенным уровнем преподавания английского и немецкого языков.
В период смены социалистической экономики на рыночную супругов в числе многих прочих уволили по сокращению штатов, но это не стало для них трагедией. Павел Юрьевич начал работать инженером-монтажником систем связи в частной компании, созданной его бывшим начлабом, Ирина Валентиновна получила высшее образование на заочном отделении химического факультета и открыла фирму по продаже парфюмерии и косметики, заключив долгосрочные договоры с отечественными и зарубежными поставщиками.
Время шло, дела семьи Федотовых развивались вполне благоприятно. Дочь окончила иняз, познакомилась с молодым итальянским предпринимателем во время его деловой поездки в Южноград, вышла замуж и перебралась в Милан. Ирина Валентиновна умело увеличивала каждый год и доходы, и численность персонала, и количество розничных магазинов, а Павел Юрьевич получил приглашение возглавить отдел внедрения новых технологий в местном филиале крупной столичной телекоммуникационной компании, которое принял не раздумывая. Руководил южноградским филиалом «Беспроводных системных решений связи и безопасности» его давний знакомый по работе в отраслевом НИИ Андрей Александрович Кожухов, занимавший там должность заместителя генерального директора по науке.
Все шло замечательно, пока летом позапрошлого года Кожухова не отправили на пенсию. Его преемником стал совсем еще молодой яппи с экономическим образованием из московской штаб-квартиры, который гораздо лучше разбирался в финансовых потоках и транзакциях, чем в цифровых видеокамерах, антеннах, высокочастотных кабелях, волноводах и приемопередатчиках. Тем не менее он пытался давать советы и наставления техническим специалистам, полагая, что общие фразы и постулаты заменяют знания по существу обсуждаемых вопросов.
Федотов долго держался, не пытаясь возражать и спорить, но однажды сорвался и высказал на совещании «самонадеянному выскочке» все, что о нем думал. После случившегося оставалось либо извиниться так же публично, покаяться, посыпать голову пеплом и никогда более не критиковать нового босса, либо уволиться. Павел Юрьевич выбрал второе.
Он наивно полагал, что опыт, квалификация, профессионализм, деловая репутация и деловые связи помогут найти место с достойной зарплатой за один-два месяца. Но вышло совсем по-другому.
