В очередной раз размышления заставили меня отрешиться от реального мира, в который меня поспешил вернуть Эшесс.
— Раз вы решили сделать пребывание вашей жены наиболее комфортным, тогда, господин, для начала вам стоит убрать подальше Тину и Дилу.
Я с недоумением посмотрел на вампира.
— Почему? Они тут причём? — Не уловил связи, ведь горничные как раз неотъемлемая часть комфортной жизни. А эта парочка арахн может и защитить — хоть все демоны в замке подчинялись мне беспрекословно, кто-то мог неосознанно навредить Майе. Тем более, сейчас она вряд ли способно сама дать отпор даже низшему бесу.
— Просто ваша жена, — с едва заметным ехидством заговорил Эшесс, — до ужаса боится пауков, а вы были так заняты своими планами, что, не уточнили: всё ли её устраивает.
Оставив слишком явную колкость без внимания, я озадачено спросил:
— С чего ты взял, что она боится именно пауков? Все демоны довольно пугающе.
— Но только при виде горничных Её Величество утопает в ужасе.
Раз он так говорит, значит это правда: для вампиров настоящий ужас, что-то вроде приправы и его Эшесс не мог с чем-то спутать.
В душе зашевелилась досада от того, что я сам не заметил этого. Поэтому я довольно резко бросил:
— Позаботься об этом. Выбери новых горничных из числа самых безобидных на вид.
Вампир склонил голову, принимая приказ, а я решил урезать ему жалованье в этот месяц: слишком не понравилась мне его ухмылка, спрятанная за белым полотном волос.
Снова вернувшись к виду за окном, я не спешил покидать коридор. Отчего-то тут хорошо думалось. А поразмышлять было над чем…
Мне всегда нравились яркие уверенные в себе женщины: страстные рыжие соблазнительницы и ревнивые жгучие брюнетки чаще всего оказывались рядом со мной. Так почему меня теперь тянет та, кого так и хочется назвать «серой мышкой»?
Старею? Устал от истерик? Или же гордость взяла своё?
Нет, последнее вряд ли: я уже вырос из того возраста, когда поймать убегающую добычу было делом принципа. Теперь меня должна обуять ослепляющая страсть, чтобы мне не было лень прилагать усилия. Да и зачем — не одна красавица, так другая.
Тогда откуда этот азарт? Это желание подойти как можно ближе к маленькой серой мышке и проверить: настолько ли она холодна и безобидна, как кажется. Будет ли в этой снежинке столько же тепла, сколько обещал её поцелуй? И как долго ей удастся поддерживать мой интерес?
Я хотел отдалиться, а теперь то и дело ловлю себя на мысли что хочу… соблазнить собственную жену. Докатился.
Глава 11
— Тебе всё же нужно присмотреться к своему мужу, — продолжала нудить Вьюга.
— Зачем? — устало вздохнула, продолжая рассматривать архитектуру. Сова сидела у меня на плече, пока я бродила по замку. — Он из той категории мужчин, которые не садятся на диету, потому что весь мир для них как шведский стол.
До меня донесся отголосок чужого смеха, и я обернулась, но позади никого не оказалось, как впрочем, и везде. Странное дело, но, кажется, обитатели замка либо вымерли за последние три дня, либо спешили убраться с моей дороги — за всё то время, что мы прогуливались по бесконечным коридорам, нам никто не встретился.
— Эх, Майя, Майя, — заскрипела на ухо Вьюга, отвлекая меня от мысли, что кто-то мог подслушать мою реплику в сторону Адриана. — Говорю тебе: постарайся, охмури Властелина. Такие мужики на дороге не валяются. Что ты теряешь?
— Остатки достоинства и гордости? — ответила я со всем возможным сарказмом. — В последний раз отвечаю: я не буду вешаться на шею мужу только потому, что он понравился тебе.
Уже хотела было столкнуть вредную птицу с плеча, но эта поганка угрожающе защёлкала клювом. Пришлось продолжать путь с этой брюзгой.
— Дура, — припечатала сова. — Ты же сама видела, что он правитель не только на словах. Мало кто старается, чтобы всем в его королевстве жилось так хорошо, как в Даристре. А Адриан, между прочим, точно тобой заинтересовался.
Я фыркнула и предпочла промолчать. Что толку спорить с тем, кто тебя не слышит?
Но хоть меня разъедало недовольство, я понимала, почему Вьюга так рьяно агитирует влюбить в себя Адриана — как будто это так просто. Сова оказалась очень полезна и помимо не самых приятных новостей смогла многое разузнать.
После того как мы с мужем поговорили, я устало рухнула на кровать и… впервые в этом мире уснула. Такая важная часть повседневной жизни просто растворилась в моих волнениях, заботах и видимо, поэтому сон не отпускал меня почти половину суток.
Зато когда я открыла глаза, то была полна сил, а также моя новая жизнь уже не выглядела пугающей. Вот только Вьюга поспешила испортить такой прекрасный день, заявившись в мою новую светлую и воздушную спальню с очень спорными новостями.
— Хочешь, покажу кое-что интересное? — с долей ехидства спросила сова, бесцеремонно плюхаясь на моё одеяло.
— Давай, — с подозрительной усмешкой ответила я, садясь в позу лотоса. Непривычно длинная юбка платья, в котором я заснула, мешала, но отсутствие чужих глаз позволило не совсем красиво её задрать, оголяя острые коленки.
Моей пернатой надзирательнице понравилась то, как я села, и она поспешила забраться на моё колено — и как только не расцарапала кожу? Взмахнув крылом, Вьюга явила мне ледяной диск, в котором появилась картинка — в груди затрепетало, потому что это напомнило мне видео ролики: любительские, немного нечёткие, но с отличным звуком и такие… Земные.
В шаре крупным планом показалась моя камеристка. Она стояла у широкого стола заваленного продуктами, и презрительно сощурившись кому-то говорила:
— Наш господин терпеть не может слишком доступных женщин. Как только он увидит эту королеву, — полетел скорее ядовитый плевок, чем уважительное обращение, — встречающую его в ночном платье, он точно задумается о том, чтобы избавиться от неё.
— Но какой в этом смысл? — Ответила демонице незнакомая мне женщина с хищными чертами лица и мелкими чёрными перьями на скулах и висках. — Кольца не снять, брачный обряд не отменить… Так зачем ссориться с госпожой? Вдруг она узнает о твоей выходке и пожалуется господину?
Моя, как оказалось, недружелюбная камеристка махнула когтистой ладонью и фыркнула:
— Если она уже пожаловалась, то я просто скажу что ошиблась, а если нет, то у меня будет время доказать господину, что эта снежная дрянь жалуется постоянно и на всех. Она вон даже покои заморозила, потому что они ей не понравились.
Вторая женщина по-птичьи склонила голову, над чем-то раздумывая, а потом ответила:
— Всё же остановилась бы ты пока не поздно. Господин, наконец, решился на такой шаг, а ты…
— А что я? — рыкнула демоница. В её глазах заплясали алые огоньки, и она не сдержав ярости прошипела: — Я желаю нашему господину счастья, но эта соплячка ему и в подмётки не годится. Она его не достойна!
