глаза и, подняв расфокусированный взгляд на меня, улыбнулась:
— Мооотя… Брысь из моего сна… Тебя только там не хватает…
Закрыла глаза и уткнулась носом в ширинку, положив ладошку на моё мужское достоинство, которое тут же благодарно откликнулось на нехитрую ласку. Отодвинув от греха подальше Настину руку, я не смог сдержать истерического смеха.
— С вами всё в порядке, Матвей Тимурович? — обеспокоенно спросил Олег, выехав со стоянки и глянув в зеркало заднего вида.
— Всё нормально. Просто я внезапно осознал, что никогда за девчонку не дрался, даже в школе. Представляешь?
Олег скупо улыбнулся:
— С почином!
— Не-не, не надо мне больше таких приключений. — покачал головой и погладил лежащую на моих коленях голову Настеньки.
Хотя… В душе возникла какая-то гордость, почувствовал себя защитником. Или охотником, отвоевавшим в бою желанную добычу. Я должен быть благодарен тем придуркам за то, что Настя рядом. Тепленькая, податливая и… невероятно милая в своей беззащитности. Судя по тому, как она меня игнорировала, ничего в ближайшее время не светило, а теперь… У неё просто не осталось выбора.
Взгляд невольно нырнул в вырез платья и моя рука, словно живя собственной жизнью, сползла ниже к декольте и беззастенчиво погладила выглядывающее оттуда кружево на упругой груди. Наверняка Настя завтра ничего не вспомнит.
Нет, я ни в коем случае не собирался использовать ее бессознательное тело таким же образом, как те мудаки из клуба, но не воспользоваться ситуацией в своих интересах не мог… Предвкушающая улыбка озарила моё лицо, а в голове возник новый план.
Глава 10, в которой Настю преследуют последствия собственной неосмотрительности
Голова нещадно гудела, настойчиво заставляя вынырнуть из сна. В первые секунды я никак не могла понять, где вообще нахожусь, почему мне так невыносимо жарко и тесно? Лишь пару мгновений спустя поняла, что лежу в кровати у себя дома, а нечто горячее и тяжелое на мне — это чья-то чужая рука. Мужская, судя по всему.
Вот тут-то я и очнулась по-настоящему, широко распахнув глаза. Сердце бешено колотилось в груди, а мозг лихорадочно пытался воссоздать картину прошедшего вечера, найти хоть какую-то зацепку о личности незнакомца за спиной. Конечно, я могла решить эту загадку куда легче, стоило лишь повернуться, но… было откровенно страшно.
Как назло, вспомнить ничего не удалось, и я рассеянно уставилась на обнимающую меня руку. Очень даже симпатичную. Твердую и мускулистую, с выделяющимися венами, широкой ладонью и длинными пальцами с ухоженными ногтями. Вот только на этой идеальной во всех отношениях руке был один очень существенный дефект — сбившиеся костяшки со свежими следами борьбы… Бандит? Ну точно, бандит! С кем же еще я могла познакомиться в клубе?
Собрав наконец всю свою волю в кулак, я осторожно стала сдвигаться в сторону, выползая из тесного плена чужих объятий. Однако незнакомец был явно против такого расклада. Он недовольно заворочался, вжимаясь в меня еще плотнее, чем был, и я почувствовала, как нечто твердое упирается в меня чуть ниже поясницы. Догадаться что это не составило труда. Уж точно не пистолет!
Церемониться и осторожничать как-то резко расхотелось. Я подскочила с кровати в тот же миг, на ходу сбрасывая с себя чужую конечность. И тут же едва не упала обратно от головокружения и острой боли в голове, однако все же устояла на месте, поймав баланс. Приложила руку к груди, в бессознательной попытке успокоить взбунтовавшийся сердечный ритм и испуганно замерла, не нащупав там никакой другой одежды кроме бюстгальтера.
Нервно сглотнула и стала медленно поворачиваться вокруг своей оси, скользя взглядом по фигуре мужчины, скрытой по пояс от меня тонким одеялом, прошлась по голому торсу незнакомца, подтянутого и местами очень даже рельефного, и наконец добралась до лица со знакомыми до боли голубыми глазами, которыми беззастенчиво пожирал меня… Матвей.
Матвей?!
— Барановский? — взвизгнула я, прикрываясь первой попавшейся под руку вещью. — Что ты делаешь в моей постели?
Он, конечно, может и не бандит, но лично для меня разница между ними не так велика. Еще неизвестно, что было бы лучше…
— И тебе доброе утро, пупс. — расплылся в довольной улыбке этот наглец.
— Какой я тебе пупс? — взвилась я, похожая на резинового пухлощекого младенца примерно так же как балерина на борца сумо.
— И то верно. — согласился со мной Матвей. — Ты как минимум Барби. Куколка. И с утра выглядишь так же восхитительно… — не поскупился он на комплименты.
— Не заговаривай мне зубы! — еще больше разозлилась я, торопливо натягивая на себя одежду, чтобы скрыть то, что он кажется и так уже рассмотрел во всех подробностях. Ведь тонкие кружева бюстгальтера не скрывали вообще ничего.
— А тебе идет. — хмыкнул вдруг Матвей, когда я наконец спряталась в подхваченную с кресла вещь и в которой только сейчас опознала его рубашку.
— Спасибо. — холодно поблагодарила я, сделав вид, что так и было задумано. Ну не скидывать же ее обратно, устраивая повторный стриптиз. — Сейчас верну. — пообещала я и умчалась в ванную.
В зеркале на меня ожидаемо смотрела панда с вороньим гнездом на голове. Какая-то потасканная Барби получается, Матвей мне предательски польстил. Вывернув вентиль крана на полную, я наконец дала волю чувствам, снимая с себя напускное равнодушие.
Память по-прежнему отчаянно молчала, не давая никаких, даже крошечных воспоминаний о том, как я могла оказаться с Матвеем в одной постели. Черт! Этого мне только не хватало… А может быть ничего не было? Да, я без платья, но белье-то при мне. Кроме головной боли и помойки во рту я не чувствую в себе никаких изменений.
И Матвей вовсе не похож на мужчину, который мог бы воспользоваться ситуацией. Хотя, что я о нем знаю вообще? Ни-че-го. Тем более не просто же так он обнажённым торсом сверкал. А трусы вообще были на нём под одеялом или нет? Надеюсь, что да, иначе всё совсем плохо. До сегодняшнего дня я всегда знала с кем засыпаю и с кем просыпаюсь. И никогда не гуляла до беспамятства.
Глубоко вздохнув, я стала приводить себя в порядок. Умылась и переоделась в домашнюю одежду, но мельком глянув в зеркало решила накинуть сверху еще и халат. Слишком короткими мне показались сейчас мои шорты.
В спальне, к моему облегчению, Матвея не обнаружилось, зато из кухни доносились аппетитные ароматы, заставившие мой желудок жалобно урчать.
— Ты готовишь
