Ознакомительная версия. Доступно 60 страниц из 296
человек «согласно рассудку» является эгоистом, «и обратить этот естественный факт в его противоположность» природа не в состоянии. Это, по его мнению способен сделать только сам человек вследствие «некого метафизического бытия внутри него».
Говоря о «сущностно присущей нам антипатии», он указывает на одну из её причин — «дух противоречия». Справедливо указывает, что отношения примитивных групп почти всегда враждебны, а во многих случаях поводы для вражды столь же ничтожны, как и для войны Белой и Алой роз. Столь же малые основания, по его мнению, имеет «стихийное отвращение, даже чувство ненависти между мужчинами и женщинами», и вообще чувство ненависти, получившее такое распространение, потому что «тайное ощущение собственной вины мы умеем прикрывать ненавистью, которая облегчает приписывание вины другому». Прямо противоположно озабоченности Зиммеля мнение Эмпедокла считавшего, что не имеет смысла пытаться обращать «враждебность» в её «противоположность», ибо мир живых существ может существовать лишь до тех пор, пока идёт борьба между противоположными силами Вражды и Любви. Причину такого благодушия можно понять, как никак человек жил за 24 века до двух мировых войн, сталинского ГУЛАГа и нацистских концлагерей.
Собственно говоря, этим и исчерпывается описание видов и причин разрушительности, и при этом не делается никаких выводов, и не даётся никаких рекомендаций по уменьшению или, хотя бы, избежанию разрушительности в плане чисто личном. Голос Зиммеля в своё время не был услышан, потому что тогда в моде была борьба, и такая разновидность ненависти, как классовая, считалась полезной, даже совершенно необходимой для победы, штукой. А колониалистам очень помогала ненависть к отсталости. Отсталыми тогда считались все, кто плохо вооружён.
Особой симпатией к разрушителям выделяется Ницше с его идеей сверхчеловека. Само определение сверхчеловека, данное Ницше, «белокурая бестия», в явном виде указывает на отрицательный уровень его деятельности. Бестия, как и бес, разрушительная сущность. «Сильная личность» у Ницше призвана «порвать горизонт». Невольно приходит на ум «порвать на куски» и «закатать в асфальт». Чересчур криминально. Понятно, почему нацисты питали такие симпатии к Ницше. «Тип преступника — это тип сильного человека, при неблагоприятных условиях этот сильный человек сделался больным…» Ну, конечно, созидание — это прибежище для слабаков, преступники — все сплошь сильные. Чушь. Среди откровенных разрушителей довольно большой процент женщин: это и карманщицы, и клофелинщицы, и наводчицы, и охотницы за богатыми женихами, и аферистки всех мастей, и «разведённые стервы» и ещё не разведённые, но близкие к этому. Упомянутые типажи далеко не «тип сильного человека».
Сверхчеловек — это мечта Ницше, которую он противопоставляет слабости в себе, но не в состоянии превратить в реальность. Этот «сверхчеловек» не может быть никем иным, как разрушителем. Поэтому он так пришёлся по душе нацистам. Сам Ницше очень ценил в людях умение «приказать великое», но не понял, что это должно быть «великое созидательное». И то, что Ницше к концу жизни сошёл с ума, является свидетельством в пользу закона абсолютности разрушения: разрушительность, не реализованная вовне, разрушает самого разрушителя.
Одной из заслуг Ницше является то, что он акцентировал внимание на больших различиях между людьми. Он видел их в том, что одни сильны, другие слабы от природы. Соответственно различается их мораль. Сильные проявляют несгибаемую волю и неистощимую энергию в достижении поставленной цели, слабые рассудительны и нерешительны, порой мягкосердечны, сострадательны. Как следует из изложенного выше, наиболее существенные различия между людьми не в силе, а в векторе их деятельности: созидательном или разрушительном. В созидательной области «сила» изменяется в диапазоне от переполненности жизненными силами до силы духа в высших проявлениях человеческого, «слабость» выражается во взвешенности, умеренности, стремлении предвидеть и спланировать. В области разрушения «сила» толкает деятеля на максимально возможные разрушения, «слабость» разрушает с оглядкой, обеспечивая себе максимальную безопасность и позитивный образ.
Подлинные созидатели выделяются среди других своей силой духа, разрушительность зачастую является следствием разбалансированности, ярко выраженные проявления которой Ницше принимает за силу. Физическое или психическое буйство сил, это ещё не сила. «Человек, стремящийся к великому, смотрит на каждого, встречающегося ему на пути, либо как на средство, либо как на задержку и препятствие…» Если к великому разрушению, то да. Созидатель ищет во всём новые возможности для подъёма, и нет для него большей удачи, чем встретить единомышленника.
Здесь уместно сделать одно важное замечание относительно некоторых появляющихся в тексте терминов, которые, безусловно, не являются научными. Читателю, привыкшему к гуманистической риторике, они «режут» слух. Причина появления непривычных для данного жанра терминов в том, что целью данной работы является понять человека, а не сообщить миру о переполняющей автора любви к нему. Более того, это научный труд, в котором исследование разрушения сталкивается с проблемой дефицита терминологии для описания и анализа этого явления. Причина дефицита в том, что обсуждение этой формы деятельности является табу, за исключением некоторых работ, посвящённых обсуждению узкоспециальных вопросов. Нет обсуждения, нет терминологии. Но есть сленг — естественный элемент реальной жизни, обязательной частью которой является разрушение. Народ его видит, осознаёт и именует. Многомиллионное народное око нередко удивляет нас зоркостью, язык остротой и своим пренебрежением к запретам. А по своей меткости и выразительности эти «словечки» неизменно превосходят сухую как бумага легальную терминологию. Пожалуй, единственный минус их в тех проблемах, которые они могут создать при переводе, если, конечно, появится иностранный читатель. Ну да Бог с ним, свои бы прочли!
Чтобы найти объяснение феномена разрушительности, надо начать с понимания того, что есть два вида деструкции. Деструкция первого вида является обязательным звеном жизнедеятельности. Без него жизнь была бы невозможной. Организм должен постоянно обновляться, чтобы жизнь продолжалась. В нём идёт постоянная смена клеток. Чтобы освободить место новому, старое должно умереть и затем исчезнуть. То есть разрушиться. Два процесса идут параллельно. На дереве появляются новые побеги, и, чтобы освободить им место, старые ветви высыхают и отмирают. Здесь более уместным был бы термин «естественное устранение». Это может быть самоустранение, в процессе, которого человек старится и умирает, а может быть устранение другими деятелями системы, которая таким образом поддерживает свою жизнеспособность.
Подобное происходит в любой экосистеме. Хищники убивают, чтобы добыть себе пропитание. Но в дикой природе их возможности убивать естественным образом ограничены. Их пища достаточно сильна физически, хорошо организована, умело использует самые различные способы защиты. Хищники выбирают в качестве своих жертв наиболее слабых и тем осуществляет функцию регулирования численности в своей экосистеме. При этом они, как правило, не убивают больше, чем им необходимо для поддержания себя в соответствующей форме. В противном случае они лишатся корма и их ждёт смерть. Таким образом в экосистеме поддерживается
Ознакомительная версия. Доступно 60 страниц из 296
