изведаешь настоящую страсть и блаженство в моем царстве.
Он смотрел на неё и протягивал руки:
— Иди же ко мне, красивейшая из смертных. Я унесу тебя в прекрасную страну нагов и ты будешь царствовать здесь и сейчас.
Она вначале испугалась его жеста, а потом, приглядевшись, почувствовала, что её тянет к нему, хотя мысли путаются и трезвая, одна из них, требует остановиться и бежать обратно. Но она была одна, а все остальные шептали:
— Идииии….он сделает для тебя сказку….он приласкает и поцелует….потом ты испытаешь такое, о чем не смела и мечтать….скореееее….
Вера поднялась и сделала шаг, потом другой и третий. Руки нага коснулись её плеч, потом спустились на талию и тут она почувствовала, как они подхватили её, подбросили и, перекинув через плечо, быстро скользнули по земле и ухнули вниз. Она от неожиданности даже не успела и испугаться, как оказалась на дне этого колодца. Тут было прохладно и едва видно. Наг опустил её на ноги и поставил перед собой спиной к своему торсу:
— Смотри, любимая, — прошипел он над ухом, — я открываю тебе дверь в мое царство.
Он прижал её одной рукой, а другу вытянул вперед и прошуршал:
— Шшшшрикоешшшш…шпурушшшш…дашшшш!
С пальцев его сорвалось зеленое сияние, которое превратилось в шарик. Он вошел в каменную стенку, как будто чем-то пробил её. Открылось небольшое окно в зеленой окантовке, которое с шипением расширялось и вскоре превратилось в большую дверь. Щелкнув пальцами, он подтолкнул ко входу Веру.
— Проходи и будь, как дома, моя царица.
Она шагнула, не глядя, и тут же закружилась голова и она стала падать в темноту.
Очнулась на широком и мягком ложе. Открыв глаза, увидела лежащего рядом с ней нага. Положив голову на ладонь согнутой в локте руки, он смотрел на неё и улыбался:
— Как ты себя чувствуешшшь, радость моя?
— Где мы? — был первый её вопрос и она начала оглядываться, и попыталась присесть.
Наг сполз на большой ковер, лежащий возле низкой тахты, на котором теперь сидела она, и засмеялся:
— Ты уже у меня, дорогая, в моей ссспальне. Теперь это и твое место. Здесь ты будешшшь всегда ждать меня и здесь тебе готовы служжжить все, кто еще живет в моем царстве.
Он сказал это с такой улыбкой, что сердце Веры сжалось от какого-то предчувствия. Оно еще не созрело, но уже родилось где-то в самой глубине сердца.
— Всё будет для тебя, только пожжжелай, — прошептал наг, заглядывая ей в лицо и целуя руки, — а сейчассс пока осматривайся и принимай помощь своих ссслужанок.
Он выпрямился и резко хлопнул в ладоши. Тотчас открылись двери и в комнату влетели, скорее, вползли три нагини. Вера смотрела на это представление и всё еще не понимала, где она и не сон ли это. Огайо поцеловал еще раз её руку и что-то прошипел этим змеюкам. Те пали ниц и спрятали голову, прикрыв их ладонями.
— Если они тебе не понравятся или будут невежливы, скажешшшь и я…ззззаменю их, — сказал наг, — Думаю, что они тоже слышшшали мои слова, — чуть повысил он голос и в них появились твердые шипящие нотки.
Служанки еще больше пригнулись, а их хвосты слегка задрожали. Удовлетворенно кивнув, он поклонился и уполз в открывшуюся перед ним дверь в стене. Вера мельком оглядела распростертых служанок и, если бы не их хвосты, что ниже талии, начиная с бедер, то можно было бы подумать, что это просто молодые девушки. Очень даже красивые и стройные.
— Но эти ужасные хвосты! Брррр! — передернула она плечами.
— Мы готовы служжжить вам, царица, — подняла голову одна из них, — Прикажжжите.
Вера кивнула:
— Если можно мне бы помыться.
— Как скажжжжите, вашшше величество, — обрадовалась первая.
Они все подскочили и, подхватив её под руки, повели в сторону, где взмахом руки первой служанки открылась в стене дверь. Там находилась большая купальня с бассейном, мраморными полами и лавками, с запахом цветов и меда. Осторожно сняв с неё все шкурки, они показали ей на одну из лавок и потом мыли в шесть рук, втирали разные масла и благовония, снова мыли и, когда она рухнула в голубую прохладную воду бассейна, то её удовольствию не было предела. Всё это время она почти спала, закрыв глаза, и принимая ловкие нежные руки девушек, которые терли, мяли её тело, мыли и полоскали волосы, массируя кожу головы. Мурашки бежали вдоль позвоночника и у неё вырывались при каждом прикосновении, еле слышные стоны. О таком она лишь читала и даже не видела в кино, а сейчас испытывала сама.
— Если так и часто, то можно прописаться здесь, — улыбалась она, сидя закутанной в тонкое покрывало и потягивая из большого стакана свежевыжатый сок какого-то кисло-сладкого фрукта или даже смесь их.
Первая служанка подала ей руку, и Вера пошла за ними в ту самую комнату, которую наг назвал спальней. Там её обрядили в прозрачные одежды, причесали волосы, уложив в замысловатую прическу, украсили драгоценностями с рубинами и алмазами, которые так шли ей к смуглой коже и черным глазам, обули ноги в легкие тонкие тапочки красного цвета. Потом поднесли большое овальное зеркало.
Вера даже не узнала себя. Во-первых она даже не представляла, что так помолодела, ведь в зеркале видела себя впервые за эти месяцы. Отражение в воде не давало такой четкости, и потом она вовсе не обращала внимание на себя, и считала свое покусанное комарами и мошкой лицо и тело ни чуть не пригодным для любования. Сейчас же на неё смотрела юная девушка, стройная, с развитой крепкой грудью, длинными ногами с маленькими ступнями, красивыми руками с небольшими ладонями. Высокая прическа выгодно показывала точеную шею и округлые плечи, маленькие прижатые ушки и изящный поворот головы. Всё в ней было свежо и прекрасно, как прекрасна бывает молодость и красота.
Вера тихонько засмеялась и начала пританцовывать на месте от удовольствия. Она никак не ожидала, что может быть такой красавицей.
— Просто Василиса Прекрасная! — воскликнула она, крутясь перед зеркалом, — Красота, она и в Африке красота!
— Вот бы увидел меня сейчас Алешка! — подумала она, улыбаясь своему отражению, — Что бы сказал?
И тут до неё дошло, что она неизвестно где, а он не знает об этом, и будет искать.
— Боже! — вскрикнула она, прижав ладони к щекам, — Что с ним будет?
Подскочила и бросилась к тем дверям, в которые вышел наг. Они вдруг резко открылись перед ней, и она пролетела в них всё также через темноту. Тут же открыла глаза, и не поняла, где она. Резко
