Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
столкновения окажется весьма вероятной. (NASA и наши международные партнеры специально согласовали критерии, в соответствии с которыми угроза считается «весьма вероятной».)
Нельзя отрицать, что эти угрозы очень реальны и что нам необходимо активно бороться с ними. Тем не менее все эти и другие меры борьбы с угрозами жизнедеятельности экипажа, будь то из-за присутствия в воздухе токсичных примесей или пробоины в корпусе, оценивают с использованием самой точной информации и передовых технологий.
* * *
Применим упомянутую аналогию к тонкой синей линии земной атмосферы. Как и корпус МКС, наша атмосфера удерживает кислород и другие полезные вещества и блокирует опасную радиацию. Если бы эта линия оказалась серьезно нарушена, Земля не исчезла бы, но на ней стало бы невозможно поддерживать существование жизни.
В верхних слоях атмосферы находится прозрачный защитный слой озона. Озон (O3) – высокореактивный газ, в молекулах которого три атома кислорода. Озон бывает как продуктом деятельности человека, так и природным образованием, молекулы которого обнаружены в стратосфере (верхних слоях атмосферы) и тропосфере (нижних слоях атмосферы). То, в каком слое атмосферы находится озон, определяет очень многое для жизни на планете. Газ, локализованный в верхних слоях атмосферы, крайне важен для выживания и нас, и других видов, живущих на освещенной солнцем Земле, тогда как в нижних слоях атмосферы он токсичен и вреден.
Озон в стратосфере является для нас и планеты подобием природного слоя солнцезащитного средства. Без него нас настиг бы смертельный уровень ультрафиолетового излучения солнца, вызывающего рак. В середине 1980-х годов этот прозрачный защитный слой, за которым ученые наблюдали над Антарктидой, стал истончаться, что вызвало тревогу. Вскоре после этого с помощью красочных спутниковых снимков NASA мы смогли получить изображение, которое четко показало явление, получившее известность как «озоновая дыра» – разрыв в тонкой синей линии «атмосферного корпуса» нашего планетарного космического корабля.
Научные открытия, в результате которых было обнаружено повреждение озонового слоя, привели к подписанию Монреальского протокола, который на момент создания этой книги является самым успешным за всю историю примером международного сотрудничества по защите жизни на планете. Работы в области химии атмосферы, особенно в части образования и разрушения озонового слоя, получили высшие научные награды, включая Нобелевскую премию по химии, лауреатами которой в 1995 стали доктор Дж. Пауль Крутцен, Марио Молина и Шервуд Роуланд. Их труды предоставили непосредственные доказательства вредного воздействия деятельности человека на целостность нашей атмосферы: ученые убедительно показали, что использование хлорфторуглеродов (ХФУ) (фреон и аэрозоли, широкого применяющиеся в быту, например в холодильниках) приводит к истончению защитного озонового слоя в верхней части атмосферы и что загрязнения вследствие использования моторных транспортных средств и других двигателей внутреннего сгорания создают в нижних слоях атмосферы токсичный озон.
Доктор Марио Молина, химик из Мексики и один из лауреатов Нобелевской премии 1995 года, скончался в октябре 2020 года, прожив жизнь, полную научных открытий и поиска решения проблем, стоящих перед нашей планетой. В 2004 году он открыл Центр Марио Молины по стратегическим исследованиям энергетики и окружающей среды в своем родном Мехико (а в 2005 году – в Калифорнийском университете в Сан-Диего), организацию, которая служит связующим звеном между наукой, государственной политикой и секторами бизнеса для решения проблем экологии и энергетики.
В последние годы жизни доктор Молина все больше занимался чрезвычайным состоянием климата на планете, а также связанными с этим проблемами качества и загрязнения воздуха. Молина продолжил исследование, удостоенное Нобелевской премии, уделяя внимание некоторым альтернативам ХФУ, которые также являются мощными парниковыми газами: некоторые из них, в том числе гидрофторуглероды (ГФУ) и фреон, способны разогреть планету во много тысяч раз быстрее, чем углекислый газ[24]. Ученый был инициатором принятия ряда поправок к Монреальскому протоколу, наметивших постепенное сокращение применения альтернативных химических веществ и обеспечивших более эффективную защиту нашей планетарной системы жизнеобеспечения.
По словам доктора Молины, «мы решили сообщить о проблеме ХФУ/озона не только другим ученым, но также тем, кто руководит политикой и СМИ; мы поняли, что это единственный способ заставить общество принять некоторые меры для решения проблемы. Я ощущаю большую ответственность и считаю честью для себя тот факт, что я сумел сделать нечто, не только способствующее нашему пониманию химии атмосферы, но и способное оказать глубокое влияние на окружающую среду во всем мире»[25].
В ответ на известие о смерти доктора Молины Дурвуд Зельке, президент Американского Института управления и устойчивого развития, который также призывал правительства принять меры в связи с изменениями климата, заявил: «Монреальский протокол стал решением первой большой угрозы для глобальной атмосферы и сделал для устранения следующей угрозы – климатической – больше, чем любое другое соглашение, включая Парижское. Постепенное сокращение применения ХФУ и сходных с ними фторированных газов позволило избежать резкого потепления климата, что вызывает сегодня двуокись углерода. Марио до последних дней занимался этими вопросами»[26].
Молине, химику из Мексики, и Роуланду, заведующему кафедрой химии Калифорнийского университета в Ирвине, потребовалось мужество, чтобы рассказать о своих выводах. Отрасли промышленности, производившие и использовавшие ХФУ, в ответ развернули ожесточенную кампанию, и даже некоторые представители научного сообщества предпочли держаться на расстоянии, опасаясь противоречить.
С момента открытия ХФУ в конце 1920-х годов они широко применялись по всему миру в производстве потребительских товаров типа аэрозольных баллончиков, а также в качестве хладагентов. Являясь легковоспламеняющимися и нетоксичными для человека, ХФУ приобрели широкое распространение. Но, как обнаружили Молина и Роуланд, после высвобождения ХФУ поднимаются на многие километры в атмосферу земли и, оказавшись в стратосфере, расщепляются под воздействием солнечного света, образуя атомы хлора, разрушающие защитный слой молекул озона. (Всего один атом хлора способен уничтожить 100 тыс. молекул озона.)
Потребовалось 13 лет активной борьбы Молины, Роуланда и многих других их сторонников в научном сообществе, в неправительственных организациях, а также в СМИ и среди общественности, прежде чем мир, наконец, отреагировал. Принятый 15 сентября 1987 года Монреальский протокол, международный договор, цель которого – запрещение искусственных ХФУ, на сегодняшний день является единственным договором ООН, когда-либо ратифицированным всеми 197 государствами-членами этой организации. В результате 97 % всех химических веществ, разрушающих озоновый слой, запрещены во всем мире. Наметились значительные улучшения, и, хотя озоновая дыра по-прежнему появляется над Антарктидой каждый год в сентябре, ожидают, что примерно к 2050 году она исчезнет.
Бывший генеральный секретарь ООН Кофи Аннан охарактеризовал Монреальский протокол как «единственное наиболее успешное международное соглашение на сегодняшний день»[27]. Это впечатляющий пример международного сотрудничества в ответ на глобальную угрозу; в отличие от других недавних соглашений, он не только обязывает страны действовать, но и предусматривает меры финансовой помощи
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
