– Юлька, я с тебя фигею. В театре наши места заняли – ты подвинулась. "Какая разница, люди ошиблись, с нас не убудет – есть ведь где сидеть, зал полупустой". В парикмахерской время назначенное на сорок минут тебе сместили – ждёшь, сама опаздываешь, но слова не говоришь в упрёк и платишь по полной стоимости. Юль, ну всему же есть предел! Книжки свои не отстоишь – я сама возьмусь за дело и из принципа их никому не отдам! Что за обесценивание такое – "женские романы". И что? Женщины не люди и книги для них это недокниги какие-то? Ты, давай, прекращай мне своё нытьё!
– Мариночка, спасибо тебе. Встряхиваешь меня. Я перед мамой и Максом право своих книг на существование отстаивала, а тут, перед чужим человеком, перед вором, испугалась. Разозлилась, вспыхнула, а как дошло до дела – сдулась. Придумала запасной путь по созданию нового аккаунта – лишь бы не конфликтовать. Ох, Марина, я в шоке от уровня своей трусости. Неужели я такая? Настолько…
– Такая – не такая, разберёмся. Ты хоть что-то уже сделала?
– Ноутбук купила и написала комментарий.
– Молодец. Не спрашиваю, что написала. Боюсь разнервничаюсь, если там что-то вежливое и невнятное, как ты любишь. Юля, кстати! А зайти как автор по паролю ты не пробовала?
– Я не помню пароль. Он у меня в старом ноутбуке автоматически включался.
– Балда, он у тебя и тут включится. Восстанавливай гугл аккаунт, яндекс, почту – и все пароли сохраненные активируешь.
– Марина, ты гений, – шлю подруге воздушные поцелуи по видеосвязи.
– Я бухгалтер, – смеётся Маринка.
– Это я бухгалтер, а ты – гений! Почему я об этом не подумала? Ведь, если воровка не сменила пароль, а я его восстановлю, то смогу написать главу и дать понять воровке, что я тут!
– Милая, действуй! А Игорька я всё равно попрошу ребят привлечь. Вычислят гадину!
Поговорила с Маринкой и воспряла духом. Включила ноутбук и открыла свой любимый сайт.
Весь мой воспрявший дух ухнул ниже плинтуса.
На мой коммент ответила Амелина Фрайди.
Глава 16Степан
– Генка, похоже этот писатель не мужик, – я позвонил другу после того, как прочёл все книги в аккаунте.
– Как ты это понял?
Если бы я мог объяснить в двух словах… Не говорить же другу прямым текстом, что я почувствовал эту девушку. Не романтики мы с ним, чтобы изъясняться такими понятиями.
– Добрые книжки. Не мужиковые. Героини все хорошие, милые. Настолько трепетные, что аж жалко их. Проблемы у них несерьёзные, из разряда "меня никто не понимает" и решают они их по принципу "ах так, ну и не надо – я всё равно молодец и буду счастлива, несмотря ни на что". Ну не, мужик, даже в чулках и полукедах так не напишет.
– Откуда ты знаешь? Может чуваки в полукедах именно так и пишут? – смеётся Генка.
– Слушай, ну есть, конечно, шанс, что я ошибаюсь, – на сто процентов я не могу утверждать, – но шанс этот минимален. Вот читаю и прям слышу голос этой девушки. Кстати, да – автор девушка. Не взрослая тётка.
– Ты, я смотрю, уже сквозь строки пол и возраст писателя определяешь, – Генка ржёт надо мной.
– Ты зря смеёшься. Прочитал бы хоть с половину моего – тоже бы уже слышал авторские голоса.
– Да фигня это всё. Ты на обложке видишь: мужик – и читаешь с мужской интонацией. Видишь, что тётка написала – читаешь с голосом женщины. Всё просто.
– Гена, друг мой всезнающий, читающие люди различают авторские голоса. Даже есть такие понятия как "ранний автор", "поздний автор". Женщин-писателей и мужчин не спутаешь.
– Ну и фиг с ними, – Генка спорить не стал. Чтение, и всё с ним связанное, его мало интересовало. – Ну, допустим, девушка. И что-прикалываться не будешь?
– Да не, почему. Можно что-нибудь замутить. Разбавить её ваниль в книгах бодрыми телодвижениями. Там как раз свежая книжка только начата – есть хорошая возможность добавить героини эротических приключений.
– Бодрые телодвижения – это хорошо. Это и мне можно добавить. Только я бы не читал, а сам взбодрился.
Генку опять клинит в эту сторону. Будь он холостяк – я бы с радостью поддержал его желание найти себе приключений на все места, но потакать его фантазиям об измене Ленке… Что-то мне противно. Пока холостой-гуляй хоть с тремя. Но завёл семью – не позорь, не обижай свою женщину изменой. Для меня это как-то так. Да и Ленка, реально, классная.
– Генка, колись. Изменил жене? – спрашиваю прямо. Вижу же, что другу эта тема покоя не даёт.
– Нет. Не изменил. Но врать не буду. Готов. На работе девок незамужних полно. И в нашем отделе, и в соседних.
Я Ленку и Витальку люблю и ни на кого не променяю. Но, Степа, друг! Физиология! Ну это как в туалет сходить! Надо!
– Унитаз, значит, себе присматриваешь? – меня покоробило сравнение друга. Я женщин никогда так не воспринимал.
– А хотя бы и так. Если унитаз в курсе и меня воспринимает тоже как одноразовое средство для удовлетворения, то в чём проблема? Это даже и не измена, если подумать.
– Если подумать, то это измена. Ты сам себя пытаешься убедить в том, что нет измены, но она уже есть. Ты уже изменяешь жене, даже всего лишь думая о том, как провернуть это мероприятие.
– Не, погоди. Думать и делать это далеко не одно и то же. Это во-первых. А во-вторых, завести постоянную любовницу, тратить на неё время, деньги и эмоции – это измена. А разовое удовлетворение физиологической потребности – это совсем другое.
– Гена. А воровать у богатых это тоже не кража, да? С них ведь не убудет. И украл, и вроде как не вор, правда?
– А это тут вообще при чём? Я в жизни чужого не брал, – оскорбился Генка.
– Да всё об одном, Гена. Ментальное искажение. Удобное для себя объяснение подлости: тут я не вор, там не изменщик.
– Зануда. Нашёлся праведник: в чужие книги я, что ли, залез? – Генка обиделся. Слышу по голосу.
– А я верну. Было бы кому. Надеюсь, хозяйка сама объявиться.
Я на этом сайте уже всё просёк. У нашего автора пауза в публикациях затянулась: книга начата и не продолжается. Чтоб читателей не потерять, надо чтоб новые главы шли поскорее. Вот я и напишу.
– А кто кричал, что "чукча не писатель, а читатель"? – ухмыльнулся Генка. – Чукча переобулся?
– И да, и нет. Мне по приколу вся эта фигня. Жаль, конечно, что бабские сказки подвернулись, а не боевая фантастика, но в остальном: книги и книги. Я ещё и обложки думаю сменить. Мой глаз таргетолога дёргается от этой унылой полевой флоры. Найду что-нибудь позадористее.
– О, Стёпка, начитался ты, походу, женских романов и придумал себе образ прекрасной писательницы. Уже и впрягаешься, типа весь такой позитивный спасатель Малибу. Не плачь потом, если окажется, что писатель всё-таки мужик или тётка плюс 68XL с вагоном внуков в анамнезе или бородавок на носу.
