полностью уверен, что последние галлюцинации являлись ни чем иным как воспоминаниями из его детства.
Майя ильнур были лёгкими и возвышенными существами. Вытянутые, устремлённые ввысь тела. Тонкие конечности. Длинная, тонкая шея. По сравнению с этим, сгорбленное, опухшее тело Гроноса… «Предстал бы я сейчас перед ними… — удручённо подумал мутант. — Они бы меня ни за что не признали. Я так… противен».
Дальше шли описания строения майя, их история, культура, быт, жилища и прочее, прочее, прочее… Целое море информации. У Гроноса уже разболелись все три глаза и голова, но он привык к боли и продолжал читать дальше, словно эти слова, строки, фотографии могли насытить его изголодавшийся разум. Он видел в них одновременно новое — и подсознательно, болезненно-знакомое. Надеялся, что это поможет ему вспомнить и наконец ощутить очищение… но всё ещё оставался во мраке. Мог только догадываться.
Гронос понял, что за картину видит он каждой ночью. Это Иллуриель, планета майя ильнур. Это её небо, её море, вой её дикого зверя. Это картина из его далёкого детства… Скоро Гронос добрался до списка иллуриельских имён. В них он тоже ощутил что-то знакомое. Может… О, боги! Может, за одним из этих слов скрывается и его собственное имя?
…
Анатрион
Дилурион
Тенос
Фюнос
Ракос
…
На этом слове мутант остановился. Ракос?.. Оно что-то задело в его подсознании. И тут он всё понял. Имя, которое повторяла женщина во сне и во время галлюцинаций! «Рако… Рако…» Ракос! Гронос уже ни в чём не сомневался. Его настоящее имя — Ракос, а эта женщина — ни кто иной, как его мать. Его родная мать… Ну почему только он никак не может вспомнить её лица!
Злодей обхватил голову руками и заплакал, как плачут младенцы. Потому что никакой он на самом деле не злодей, а просто одинокий майя…
9. Розовый сакрин Гролиан
Собираясь ложиться спать, Гронос нарочно оставил незапертой дверь, надеясь, что придёт саркисоид. И он пришёл. Пришёл, хотя едва держался на ногах. Отдышался, опустившись на колени посреди комнаты. Такой маленький и слабый… Он снова был здесь. Всё ещё тяжело дыша, словно торопясь куда-то, поднялся и сел рядом с майя, который лёг в постели, не накрываясь, чтобы Луксонту было удобнее делать своё дело. Тот протянул руки и ощупал сперва тело мутанта, чтобы проверить результат. Дыхание его наконец-то успокоилось: в комнате по-прежнему поддерживался оптимальный уровень кислорода. Гронос же более не сопротивлялся, сосредоточившись на целительном чувстве контакта полей.
— Прости, — прозвучал вдруг его тихий голос.
Саркисоид поднял удивлённый взгляд. Он не успел ещё начать вылизывать.
— Я просто хотел… чтобы ты увидел родину, — договорил майя. — Я вот… не могу.
— Ничего, — мягко произнёс Луксонт.
— Это скоро закончится. Хотя я и не знаю, как…
— Что ты имеешь в виду?
— Слуги. Они догадываются. Они меня… не узнают.
— Ты ведь стал другим. Почему ты не сбежишь? — снова предложил саркисоид.
— А куда? — лицо Гроноса искривилось. — Моя планета уничтожена. У меня нет… дома.
— Ты можешь жить где угодно! Хоть на Саркис, — прошептал Луксонт с горящими глазами.
— Это не может быть правдой…
— Почему?
— Лучше… продолжай.
Саркисоид вздохнул и высунул свой длинный язык. Никогда ещё злодей не беседовал с ним так открыто. Без угроз и фальши. Словно… друзья.
На следующий день Гронос, как и собирался, прибыл в госпиталь, где работал Кассор. Он впервые видел это место при свете дня, падавшем из больших, старомодных стеклянных окон. Коридоры, которые он привык видеть пустыми, теперь оказались полны самого разного народу. Майя подошёл к двери с надписью «мутации» и сел на маленькую скамеечку так, что колено его средней ноги заехало за подбородок.
От нечего делать он достал свой верный определитель жизненных форм и начал потихоньку направлять его на всех подряд, кто был в коридоре. Читая надписи, он размышлял о том, что скажет Кассор, увидев его в новом обличии. Но вдруг на экране появилось нечто, заставившее его мозг бросить все прочие думы, а кровь — закипеть. Это были всего два слова:
розовый сакрин.
Гронос поднял голову, чувствуя, как на шее начинает мелко дёргаться жилка. Так бывало, когда он испытывал сильный гнев. Это действительно был сакрин, точь-в-точь как те, что прислуживали тирану на корабле, только бардово-розовый. С головы до копыт. Да вроде, ещё перепончатые крылья, аккуратно сложенные за спиной этого сакрина, казались больше, чем у голубой расы. «Это они уничтожили мою планету… — сходя с ума от ненависти, подумал Гронос. — Они убили мою мать…» Сакрин, чувствуя на себе бешеный взгляд, обернулся и произнёс, с тенью испуга в грубоватом, хриплом голосе:
— Ты… ты чего, майя?
Гроносу стоило немалых усилий сдержаться от рукоприкладства, но лицо его оставалось искажённым злобой.
— Ничего… — сквозь зубы процедил он.
Да, розовые сакрины уничтожили Иллуриель, но ведь этот конкретный сакрин едва ли имеет отношение к той войне. Хотя вдруг… В любом случае, надо было проявить благоразумие и не устраивать потасовок в клинике Кассора.
В этот момент, когда сакрин ещё глядел на Гроноса обалделым взглядом, отворилась дверь, и из кабинета выглянул доктор. Он бегло осмотрел коридор и обратился к посетителям:
— Вы не видели здесь такого высокого, горбатого и толстого, с большой опухолью на голове?
— Нет, не видел, — покачал головой мутант.
— Ну тогда, — врач собирался уже пригласить следующего пациента, но тут знакомый голос окликнул его:
— Я здесь, Кассор!
Прямо напротив двери, глядя на доктора тремя серебристыми глазами, стоял… майя ильнур. Кассор прищурился и с полминуты рассматривал его, прежде чем узнать наконец знакомые черты.
— Это… ты?
Похоже, что он остолбенел. Гронос сам взял доктора за руку и, не говоря ни слова, затащил в кабинет. Тот едва успел наказать следующему пациенту «подождать ещё немного».
— О, двадцать два портала! Как это возможно?! — восклицал доктор, бегая вокруг мутанта, как восторженный ребёнок вокруг праздничной декорации. — Такой прогресс всего за месяц!
Он схватил сантиметр, принялся измерять тело Гроноса во всех направлениях. Придвинул табуреточку, чтоб было удобнее дотягиваться
— Опухоль на лбу так сильно уменьшилась! А вот здесь и вот здесь — вообще ничего нет! Язвы закрылись? Когда у тебя в последний раз было кровотечение?
— Я не помню точно. Недели две назад. Эй! — невольно вскрикнул пациент, ощутив укол. — Предупреждать надо!
— Что ты с собой сделал? — врач уже нетерпеливо возился в своей мини-лаборатории с образцом крови, который только что взял. — Как тебе это удалось?!
Отправив образец в центрифугу, он уже закреплял на теле Гроноса датчики.
— Смеяться не
