жизни, потому что этому кренделю на нее было совершенно плевать, и сразу перешел к сути:
– С одним из этих атмосферизаторов что-то не так.
Проследив за моим указующим жестом, француз уставился на коробку с артефактами, которую торговец так почему-то и не спрятал. Мало того, он сохранял совершенно невозмутимый вид, словно происходящее его лично совершенно не касается.
– И что именно с ним не так? – явно не увидев ничего необычного, уточнил франт.
– Не знаю, как объяснить, – замялся я, действительно не понимая, как оформить в слова чувства, одолевавшие меня во время контакта с артефактом. – Внутри спрятано что-то очень опасное. Ну, или должно быть спрятано.
– Что значит «должно быть»? – начал злиться франт. – Ты сломал свисток только из-за того, что тебе что-то почудилось?
Француз окончательно растерял свою вальяжность. Скрипнув зубами, он сначала обжег взглядом меня, затем по-прежнему держащего лицо торговца, но все же сумел взять себя в руки. Успокоившись, франт перехватил свою палочку удобнее и, что-то нашептывая, начал водить ею над коробкой с артефактами.
Увы, судя по злому фырканью и едва заметной улыбке торговца, стало понятно, что все его потуги оказались тщетны. Я уже готовился к выволочке и, возможно, аресту, но тут подоспела подмога в лице, точнее морде, гоблина Ивана Ивановича.
– Месье Габен, – с порога заявил гоблин, театрально отведя в сторону опиравшуюся на трость руку. – А что вы здесь делаете?
Судя по всему, личность моего знакомого была широко известна. Потому что француз сразу скривился, а торговец немного побледнел.
– Прибыл на активацию жандармского свистка. Но, судя по всему, это фальшивый вызов, и кое-кому придется за это ответить.
И без скошенного, наполненного ядом взгляда было понято, кому именно грозили последствиями.
– Как и за что будет отвечать мой агент, решать только мне, – отреагировал гоблин, не меняя позы, которая явно должна была усилить выражение пренебрежения к собеседнику. – Интересно другое. Я вроде ничего не слышал о вашем переводе в группу быстрого реагирования.
Они еще пару минут фехтовали ядовитыми фразочками, пока наконец-то не добрались до сути происходящего. К расспросам гоблин подходил намного основательнее его коллеги, и мне пришлось рассказывать все, что сделал, сказал, ощутил, и даже то, что почудилось или нашептала паранойя. И только после этого дело сдвинулось с мертвой точки:
– Эта коробка отправится на экспертизу, и вы, месье Габен, будете охранить ее до прибытия саперов, а также группы из отдела внутренних расследований, которая и займется убийством туриста. Свидетелей поделим, так сказать, поровну. Торговец вам, а мой агент, естественно, мне.
Затем гоблин повернулся к сопровождавшей его парочке бронированных орков и выдал серию рычащих звуков. Здоровяки тут же переместились к прилавку, явно чтобы закрыть посторонним доступ к шкатулке с подозрительным пока только для меня артефактом.
На этом Иван Иванович посчитал разговор оконченным и, махнув мне лапой, вышел из магазина.
Снаружи обнаружился уже знакомый мне летающий магомобиль. Когда забрались внутрь, гоблин повернулся и наградил меня тяжелым взглядом:
– Вот как у тебя получается постоянно попадать в неприятности, залетчик? Причем ищешь, где гуано погуще да поглубже.
Удивительный эффект. Я, конечно, видел в записи пару интервью с пришлыми, но все равно не понимаю, как мне сейчас удается так легко считывать мимические проявления его эмоций и выразительность взглядов. Даже не верится, что к этому вообще можно привыкнуть. А ведь придется, потому что не осталось ни малейших сомнений в том, что я самый настоящий маг.
– Я сказал что-то смешное? – Кожа на надглазных дугах гоблина пошла складками, что у них было аналогом нахмуренных бровей.
– А я сделал что-то плохое? – вопросом на вопрос ответил я.
Гоблин коротко квакнул и отвернулся. Разговор окончательно увял.
Через пять минут полета мы резко ухнули вниз, за что гоблин рыкнул на водителя. Но непохоже, что орк как-то испугался. Эта парочка вообще выглядела странно даже с учетом местных реалий, и в их внутренних отношениях мне еще предстоит разобраться. Изначально казалось, что здоровяк просто водитель гоблина, но тут не все так просто. Насколько мне известно, из гоблинов бойцы так себе и в рукопашном бое они уступали даже людям. Поэтому он наверняка еще и телохранитель, а может, и вовсе напарник, но для этой роли орк слишком скромно себя ведет.
Резкое снижение было произведено по причине нашего прибытия на место, а именно к районному управлению жандармерии. Трехэтажное здание явно построено еще до явления пришлых в наш мир, фасадом выходило на небольшую площадь с фонтаном. По европейской традиции перед зданием не было заметно жандармских машин и лишь иногда по широкой лестнице проходили люди и пришлые в черной форме. Но больше все же было разумных в гражданском, и это точно не простые обыватели, а сотрудники.
Гоблин выбрался из машины и поманил меня за собой. Мы поднялись по лестнице вместе, но уже в холле он подозвал одного из жандармов в форме. Это был человек среднего роста с невыразительным и усталым лицом. Он и отвел меня туда, где предстояло ждать вердикт властей. Хорошо хоть, не в камеру запихнули. Судя по наличию большой зеркальной поверхности, это была допросная. В камере, конечно, есть нары, на которые можно прилечь, но все равно лучше плохо присесть на неудобном стуле здесь, чем комфортно улечься там, да еще и, вполне возможно, в не самой приятной компании.
Скучать я все равно не собирался. Как раз самое время разобраться в себе. Причем в буквальном смысле слова. Благодаря многолетней подготовке у меня было достаточно знаний для этого процесса. Так что, едва дождавшись, пока за провожатым закроется дверь, я устроился на неудобном стуле, зажмурился и постарался расслабиться. Пару минут ничего не происходило. Ну и как я должен вызвать в воображении свою истинную суть?
И тут, словно в ответ на мой вопрос, мне удалось увидеть золотистое облако. Даже не знаю, слово «увидеть» тут подходит плохо, особенно учитывая закрытые глаза. Скорее, представить, причем очень явственно. Это было больше всего похоже на клубящийся золотистый туман. Облако едва заметно вращалась вокруг определенного центра, где становилась гуще.
Не врали сетевые пророки. Все действительно так, как и описывалось в разных статьях. Судя по густоте взвеси, до заполнения ауры живой силой мне еще ждать и ждать. У новичков это вообще происходит очень медленно. Сразу захотелось создать одну из простейших рун. Так называемая «арда» – это вообще элементарная загогулина похожая на прописную, маленькую букву «г».
Ага. Вот прям сходу. Какая там руна?! Мне даже хоть как-то повлиять на движение тумана не удалось, не то что создать в центре вращения сколь-нибудь серьезный сгусток. Что уж там о формировании из него желаемой фигуры.
Не знаю, сколько продлился мой транс, но прерван он был грубым ударом. Только через секунду я понял, что это стукнули не меня по голове, а Иван Иванович просто грохнул ладонью по столу.
– Ну и нервы у тебя, Назарий, – квакающее хохотнул гоблин. – Ты второй, кто засыпает, дожидаючись меня в допросной.
– А кто бы первый? – дал я волю не совсем уместному любопытству.
– Живодер один. Совсем больной на голову. – Прищурившись, гоблин всмотрелся мне в лицо. – Признавайся: может, сразу позвать психиатра?
– Разве что себе, – проворчал я, пытаясь в сидячем положении размять затекшие конечности.
– Ну как хочешь, – равнодушно пожал узкими плечами гоблин. – Тогда сразу к делу. У меня для тебя есть две новости, и, как ни странно, обе хорошие!
Под придирчивым взглядом Иван Иваныча мне в голову пришла лишь мысль, что радоваться после такого заявления как минимум рано.
– Нет у тебя ни шизофрении, ни паранойи. Ничего тебе не показалось, – не дождавшись моей реакции, продолжил гоблин. – Атмосферизатор действительно оказался пустышкой-контейнером, но очень хитрой и сделанной настоящим мастером. А внутри находился артефакт со свернутой «дикой охотой». Слышал о такой пакости?
Ответить я попросту не успел, потому что собеседник сделал слишком маленькую паузу. Да и отвечать было нечего.
– Да куда уж тебе. В большой мир она уходила лишь три раза, и все списали на нападение
