периодически воскресавшего кондиционера, и от слёз моего детища на душе становилось ещё тяжелее.
Звонок по номеру, оставленному Ольгой, не дал ничего: меня выслушали, сочувственно вздохнули и сказали, что помочь в такой ситуации невозможно: один кредит, с которым я пока не рассчитался, преградил мне путь к последующим. Чуда не произошло, план провалился, но сегодня я не хотел показывать своего отчаяния – только не перед моими друзьями, которые при всём желании не смогут мне помочь, и я лишь разолью своё горе в их сердца.
Кроме того, начали приходить оповещения от поставщиков – каждый присылал столько, сколько мог себе позволить. Каждая транзакция сопровождалась ободряющим пожеланием, которые тёплыми каплями радости топили лёд бессильного отчаяния, сковавший моё сердце. И капли эти были жизненно важны для нас с «Фениксом», невзирая даже на то, что сумма получалась весьма и весьма скромной.
Однако, как я уже говорил, нельзя было позволить себе страдать на глазах у любовников – а потому встретил их подтянутым, бодрым и готовым к визиту особенных гостей: начиная от раскалённых сковородок, готовых в любой момент приготовить любой заказ, и заканчивая музыкой – играл плейлист «Настоящей любви», в основном состоявший из обожаемого любовниками Моррисона. Я не сразу подошёл к ним, без зазрения совести наслаждаясь их поглощённостью друг другом, которую музыка лишь дополняла. Красиво сочетая низкие тона с высокими, они, сев друг напротив друга негромко напевали «Indian Summer», при этом слегка покачиваясь из стороны в сторону.
Дав им время, я подошёл к столику. Сделав заказ, Николай отправился в комнату за занавесями, Ольга же жестом попросила меня наклониться.
– Вы позвонили?
Я рассказал ей про сегодняшний отказ, но как не старался смягчить всю тяжесть положения, на Ольгу эта история подействовала тяжело: прижав руку к губам, она, отчаянно уставившись в пустоту, качала головой, словно не желая верить услышанному:
– Ах, почему же так? При встрече она заверила меня, что что-нибудь придумает…
Я отмахнулся.
– У нас, как назло, тоже возникли проблемы, – продолжала жалобным тоном Оля, – в какой-то степени они того же рода: нам тоже отказали. У компании возникли какие-то проблемы, и сегодня, когда мы уже должны были спать в новой квартире: пусть на матрасе, но в своей квартире! – оказалось, что перевозчики не могут осуществить наш переезд в этот день! Ясной причины мне так никто и не назвал, благо, что согласились компенсировать эту задержку бесплатной работой на днях. Вроде бы всё складывается удачно, если бы не страсть моей мамы к любви договариваться с людьми о чем-либо задолго до оговорённого события! Она никак не поймёт, что в большом городе жизнь не просто не стоит на месте – она летит, и чтобы хоть как-то за ней успевать, нужно подстраиваться под этот ритм! Но нет – два месяца она позвала к себе своих сестёр, рассчитывая на наш отъезд, и сегодня они, как женщины с маминым типом мышления, приехали точно по расписанию. В итоге я отправляюсь спать на кухню, а Коля вообще…
– Да ладно, Оль, – Николай, отряхивая руки от воды, подобно коту, сел за стол, – это мелочи, найду, где переночевать. Меня больше раздражает позиция перевозчиков: разве это дело? – обратился он ко мне.
Не дело, естественно, и я красочно раскритиковал контору, столь несвоевременно подставившую любовников, чем вызвал молчаливое одобрение у Николая. Отнеся бумажку с их заказом Андрею Ивановичу и убедившись в отсутствии необходимости своего нахождения за стойкой, я, следуя доброй традиции, вернулся к столику любовников, подсев на позаимствованный у пустующих мест стул ровно между ними.
– А я говорю, что тут дело не в деньгах, а именно в абсурдности ситуации! – Николай размахивал носовым платком, словно тореадор, – Это больше похоже на издевательство, и я просто так этого не оставлю! В конце концов, это компания с именем, и если они хотят расти и дальше, то не должны позволять себе опускаться до подобных вещей! Это не просто форс-мажор – это какая-то глупая шутка, и цена её явно больше, чем просто отмена оплаты за переезд.
– Коля, прошу тебя, ты снова пытаешься надеть доспехи Дона Кихота, но ты забываешь, что времена битв с ветряными мельницами прошли! Сейчас вопросы решаются деньгами, и битвы выигрываются тоже ими, поэтому единственный рациональный способ наказать этих людей – ударить по их кошельку. Все остальное второстепенно и незначительно, ты только потратишь силы и выставишь себя подростком, которому поставили двойку.
– Ну и пусть, пусть Дон Кихот! Смотри, – он начал расстегивать рукава синей в белую полоску рубашки, – «срываю игрушки-латы»! По крайней мере, я погибну славной смертью! Да и Санчо Панса, – тут он хлопнул меня по плечу, – у меня что надо!
Я засмеялся, кивая и подмигивая Коле, поймав на себе холодный неодобрительный взгляд его спутницы. Впрочем, холода в прогнозе погоды этой семьи – не по паспорту, а по душе – не задерживались, и спустя некоторое время я, неся любовникам заказ, застал их воркующими и мило улыбающимися: даже не друг другу, а миру в целом. Такие улыбки всегда несколько рассеяны, но при этом полны любви не только к человеку: они передают наслаждение этой жизнью.
После ужина Николай вышел на улицу, оживленно разговаривая по телефону, а лицо Ольги вновь сделалось печальным:
– Жаль, что наш междусобойчик не выгорел в своё время…
Ах да, я совсем забыл посвятить Вас! Полтора года назад, спустя полгода после того, как Николай стал во главе своей компании, мы втроём придумали план, который помог бы избежать непостоянства Пана в запросах: Коля хотел выкупить это землю, занявшись капитальным ремонтом дома, оставив при этом «Феникс» в покое, за что я предал бы ему бразды правления, став при этом, как и мечтал, простым барменом, без головной боли о кредитах и прочих подобных вещах. Однако Пан упёрся, и сделка сорвалась, теперь же, в условиях кризиса, она и вовсе стала невозможной.
– Не стоит жалеть о минувшем, – я усмехнулся и утешающе кивнул ей, – мне недавно один клиент вовсе рассказал теорию о том, что жизнь бессмысленна, а в этом контексте сожаление о какой-то завершившейся её части выглядит вдвойне нелепо.
Ольга смешно фыркнула и сама же засмеялась, после чего, безуспешно пытаясь собраться и сделать серьёзное лицо, посмотрела на меня, краснея от напряжения:
– Вы же так не считаете, надеюсь? – она шутливо погрозила мне пальцем. – Смысл – он вокруг нас. У нас с Колей есть любимые люди – и мы видим смысл в этой любви. Скоро будет ребёнок – ну, как скоро, впрочем, не
