— Да, сир, это моя крестница. Она приехала сюда по моему приглашению для того, чтобы вступить в брак. Путешествие было долгим, и я думаю, ей не терпится увидеть того, кого я предназначила ей в супруги.
— Конечно, милочка, конечно! Вы, как всегда, правы! Антуан де Сарранс! Иди-ка сюда и полюбуйся чудесным подарком, который посылает тебе Господь Бог!
— Сир! — тут же возвысила голос рассерженная Мария. — Извольте уважать правила и обычаи. Мы здесь не в доме какого-нибудь нищеброда!
— А вы не будьте столь высокомерны и не пренебрегайте нищебродами! Они такие же Божьи дети, как вы и я. Эй, Сарранс!
Антуан, стоявший рядом с Тома в нескольких шагах от короля, попытался стряхнуть с себя волшебные чары, которые сковали его, как только в зал вошла юная флорентийка. До ее прихода он любовался своей Элоди, которая, опустив глаза, скромно стояла в стайке фрейлин королевы. Тома энергично ткнул приятеля локтем в бок, прошептав восторженное ругательство, чтобы вернуть его на землю. Антуан очнулся и испытал такое потрясение, какого в жизни еще не испытывал. Ослепительная красавица, которую посол вел к королеве, могла прибыть только из царства мечты. Без единого драгоценного украшения, в строгом платье из золотистой парчи с белой атласной вставкой по флорентийской моде, без уродливых испанских фижм, делающих массивной самую стройную фигуру... Ничто не украшало лилейную шею, тонкие запястья... Только на высоком лбу сияла большая каплевидная жемчужина, а тонкая золотая цепочка, которая ее поддерживала, терялась среди блестящих золотых волос, заплетенных в тугие толстые косы и уложенные короной. Глаза красавицы были опущены, тени от бахромы длинных темных ресниц легли на бледные, с едва заметным румянцем, щеки.
Голос короля и новый толчок Тома, который бормотал что-то невнятное про несправедливость судьбы, пробудили Антуана, и он наконец откликнулся:
— К вашим услугам, сир!
Девушка повернула к нему лицо, и он увидел улыбку в темных миндалевидных глазах, самых прекрасных, какие только бывают на свете... Но Антуана опередили. Ближе к королю стоял его отец, он преградил сыну дорогу и встал перед королем на одно колено:
— Сир, — произнес маркиз де Сарранс-старший громким голосом, — я молю Ваше Величество быть милосердным к моему сыну!
— Милосердным? А разве он нуждается в моем милосердии?
— Мадемуазель необыкновенно хороша собой, но сердце моего сына уже занято, и с его стороны было бы бесчестно принять руку столь прекрасной дамы, приехавшей из таких дальних краев. Простите его, сир! И вы тоже, мадемуазель, — обратился он к Лоренце, вспыхнувшей от гнева.
Король тоже негодующе нахмурил брови.
— Мне, кажется, вы что-то говорили мне об этом... Но я, слыша теперь ваши слова, очень недоволен.
Маркиз поднялся на ноги и обратился к королю:
— Желая смягчить обиду, нанесенную донне Лоренце... и Ее Величеству королеве, я прошу ее руки для меня самого!
— Отец! — протестующее воскликнул Антуан, не решившись ничего добавить к этому восклицанию.
Элоди стояла в нескольких шагах от него, позади Марии де Медичи, и еще несколько минут назад он влюбленно взирал на нее... Но это было в прошлой жизни!
А Гектор де Сарранс тем временем продолжал, готовый на все ради красавицы, которая воспламенила ему кровь.
— Я вдовец, как известно Вашим Величествам, нахожусь в добром здравии и в таком же, как ваш, сир, не в обиду вам будет сказано, возрасте, — я способен еще удовлетворить невинную девушку и обрести счастливые плоды своих усилий. Так пусть мой сын женится на той, кого любит, и все будут счастливы.
— Только не я! Я не согласна!
Отказ Лоренцы прозвучал необыкновенно громко и отчетливо, вызвав неодобрительный шепот придворных. Но что ей было до их перешептываний? Скандал ее ничуть не пугал. После того, что ей поведал Джованетти, она решила во что бы то ни стало завоевать сердце того, о ком слышала столько похвальных слов. Она хотела этого, она уже об этом мечтала. А вот делить постель со стариком — ни за что! В следующую секунду она преклонила колени перед застывшей от изумления королевской четой.
— С позволения Ваших Королевских Величеств я прощаюсь и возвращаюсь во Флоренцию! Мессир Джованетти, — обратилась она к послу, поднимаясь с колен, — не будете ли вы столь любезны, чтобы проводить меня?
Посол, не зная, как ему себя вести, все-таки сделал шаг по направлению к Лоренце, но тут вмешалась королева с присущей ей прямотой и грубостью:
— Я запрещаю вам делать это, сьер Филиппо! Союз с семейством де Сарранс готовился по моему желанию, и я не вижу причин, по которым он бы не состоялся. Пусть моя крестница выходит замуж за отца, это не имеет ни малейшего значения. Свадьба состоится, как только мы вернемся в Париж. А в ожидании свадьбы моя дорогая крестница поживет здесь вместе с моими придворными дамами. Надеюсь, сир, мы с вами одного мнения? — обратилась она к своему супругу, сверля его взглядом, что обычно страшно раздражало короля, но на этот раз он кивнул, одарив Лоренцу благожелательной улыбкой. Он успел позабыть о несогласии Лоренцы, увлекшись созерцанием девушки, и не трудно было себе представить, что он при этом думал. Выйдя замуж за Антуана, прелестное дитя окажется вне досягаемости, а соединившись со старичком Гектором, оно станет гораздо доступнее и сможет наполнить жизнью его сердце, которое опустело с тех пор, как он отдалился от мадам де Верней...
Мария де Медичи хоть никогда не блистала умом, но не была и блаженной дурочкой, ее ревность всегда была начеку, и она мгновенно поняла, какая ей грозит опасность.
— Сьер Филиппо, — ласково обратилась она к послу, — утром вы мне сказали, что донна Гонория Даванцатти сопровождает свою племянницу?
— Сопровождает, Ваше Величество, но мне показалось, что королева...
— Очень ей рада! Мы не нуждались в ее присутствии при нашей первой встрече, но она нам будет необходима, как только наша крестница поселится во дворце. Отправьте за ней немедленно. Их багаж можно доставить завтра. Вы можете удалиться, любезная крестница. Мадам де Гершевиль, — повернулась она к своей главной фрейлине, — извольте проводить донну Лоренцу в наши апартаменты и постарайтесь найти для нее уголок, где она будет спать. Здесь мы немного стеснены, но... Что у вас еще?
Вопрос был обращен к Лоренце, которая, забыв о гордости, опустилась перед королевой на колени.
— Я прошу прощения у Ее Величества и молю королеву дать мне разрешение вернуться во Флоренцию. Я согласилась на брак, предложенный Их герцогскими Высочествами только потому, что надеялась найти замену моему погибшему жениху, которого любила. Но поскольку теперь речь идет о совершенно другом человеке, я прошу разрешения уехать. Во Флоренции я вернусь в монастырь Мурати.
— Не досаждайте мне своими неуместными просьбами, милая! Я повторяю вам, хоть не люблю говорить одно и то же: вы останетесь здесь и выйдете замуж за маркиза. Если же нет, то мы увидим вас не в монастыре, а в Бастилии, как непокорную мятежницу, какой вы и станете в этом случае. Уведите ее, Гершевиль! Аудиенция затянулась!
