и похоронит нас всех под грудой металла.
Что ж, в последние мгновения своей жизни я хотя бы увидел огонь.
Но этого не случилось.
– Наверх! – крикнула Стигма, и мы очнулись. И минуты не прошло, как она протягивала мне руку, помогая подняться на крышу. Пси не отставал. Мы стояли втроём, у края, и смотрели на огонь.
Это не могло быть лучше. Прохладная и безветренная осенняя ночь. Спящий или просто прячущийся за закрытыми дверями город. Новолуние – ничего не мешало огню быть самым ярким здесь. И мы. Как Пси и хотел, как мы все хотели: только огонь и мы.
Стигма протянула мне руку. Я сжал её ладонь и ладонь Пси.
Языки пламени расчерчивали чёрное небо. В соседних домах зажглись окна – огонь всё-таки заставил людей выглянуть на улицу. И через дом напротив, и ещё – спичка, которую бросили мы, зажгла не только этот одинокий заброшенный дом, нет, она могла бы зажечь весь город. И я бы этого хотел. На самом деле хотел бы.
Треск огня нарушил шум машин. Пси потянул нас подальше от края крыши: так, чтобы мы видели всё, но никто не увидел нас. И мы продолжили смотреть, мы продолжали бы, пока пожарная машина не потушила последний уголёк, но и потом могли бы смотреть на пепелище. Но нас прервали.
Странный звук, о котором я сначала подумал, как о чём-то, ломающемся внутри, становился всё ближе и настойчивее. Пси напрягся, он понял первым. Это был крик.
Кто-то истошно кричал. Огонь пожирал дом, внутри что-то рушилось, а он орал. Мы замерли, не представляя, что делать, но всё решилось само собой. Охваченная пламенем сломанная дверь распахнулась, и на пару мгновений мы увидели, что творилось внутри. Если, конечно, можно так сказать, потому что всё, что мы видели, это свет. Невероятный оранжевый свет, охвативший дом.
Кто-то выбежал на улицу, тоже залитую огнём. Судя по голосу, какой-то мужчина, хотя я не могу быть уверенным. Потому что крик искажает голос и потому что он был… Ну, как бы охвачен огнём. Полностью.
Стигма, кажется, перестала дышать. А он, отбежав на пару шагов, упал на землю. Мне показалось, что он умер, но потом он начал кататься, не прекращая истошно кричать. Пламя слетало с него, оставаясь на земле. Поблизости уже вторила криком сирена. Я бы так и стоял, пытаясь переварить увиденное, но Пси снова потянул меня за руку.
– Уходим, – прошептал он. – Тише и быстрей.
Мы слезли по второй лестнице с торца дома. К счастью, окон там не было, и все были слишком увлечены пожаром, чтобы услышать нас. Мы старались не оборачиваться по пути, чтобы не смотреть, как пожарные убивают, заливая водой огонь. И чтобы не видеть черную фигуру, лежащую на земле.
Зарево от пожара уже погасло, когда мы вернулись к общежитию.
– Мне… – выдохнула Стигма, остановившись у заднего входа. – Мне нужно домой. Чтобы смыть запах. И чтобы…
Она не закончила. Кому-то нужно было об этом заговорить, и я не выдержал.
– Какого чёрта?! – рявкнул я слишком громко, Стигма шикнула на меня. – Откуда он взялся?..
– Может, Дзет ошибся домом? – тихо спросил Пси.
– Он не мог. Он же не просто так их выбирает, он… должен был проверить, – я не знал, что ещё сказать. Дзет ведь не тыкал на карту случайно, просто отмечая заброшенные здания, стоящие чуть в стороне от остальных. Нет, так было бы слишком просто попасться.
– Это мог быть, кто угодно. Кто-то спал там, или прятался, или…
– Зачем?
– Лучше спроси, от кого, – Стигма мрачно посмотрела на меня через чёлку. Я сразу подумал про Второй Отдел. Конечно, нам всегда говорили, что от них нельзя спрятаться, но… кто знал?
– Ладно, – Пси поморщился. – Мы уже ничего не можем узнать или сделать. Сейчас нам нужно вернуться, – он начал стягивать с себя чёрную куртку. – Сти, ты можешь забрать одежду? Тебе её спрятать легче, чем нам.
– Ладно, – ответила она.
Мы отдали Стигме куртки и чёрные брюки, которые натягивали поверх своих. Я попытался счистить ржавчину от ступенек лестницы с перчаток, но потерпел неудачу.
– Пошли, – позвал меня Пси. Стигма уже исчезла в темноте. Я надеялся, что она спокойно дойдёт до больницы. Я снова было двинулся к пожарному входу, но Пси повёл меня в другую сторону.
– Мы идём в… столовую? – спросил я.
– Там самые низкие подоконники и на окнах сломаны шпингалеты. Если кто-то захотел бы залезть внутрь ночью, он бы воспользовался этим входом.
– А Гамма об этом знает? – с опаской спросил я.
– Конечно. Я сам ей рассказал вчера, и сам вызвался спать в столовой, чтобы охранять это место ночью.
Я нервно засмеялся.
– А она сейчас спит спокойно, да?
– Да, днём ей нужно много сил, – Пси тяжело вздохнул и неожиданно спросил. – Как ты думаешь… Он выжил?
Я поморщился. Говорить об этом мне не хотелось. Хотелось забыть и никогда не думать, чтобы не чувствовать себя виноватым.
– Он же сбил с себя всё пламя, и пожарные приехали быстро, его должны были отвезти в больницу. И, в конце концов, – мне стоило больших сил это сказать, – мы же не знали.
Звучало как очень тупое оправдание.
– Да, точно, – Пси легко открыл одно из окон, и мы перелезли через подоконник. В столовой было непривычно тихо. И пахло едой, не чем-то конкретным, просто едой. Днём я этого не замечал.
Пси закрыл окно и стёр рукавом грязь с подоконника. Я собрался было подняться в комнату и упасть на свою кровать, но он окликнул меня.
– Иди в душ, – сказал он. – Потом спрячь всю грязную или вонючую одежду, можешь унести её на чердак. И если фото или ещё что-нибудь есть, тоже спрячь. Или сожги, но так, чтобы незаметно.
– Ты думаешь, что-то произойдёт, – я даже не спрашивал.
– Должно быть, – поморщился он. – Просто поверь мне и сделай это, а? – он взглянул на меня недовольно, почти агрессивно и у меня сразу заныли рёбра.
– Ладно, без проблем, – ответил я, поспешив выйти из столовой.
Мылся и поднимался по лестнице я тихо. Почти во всех комнатах был выключен свет, в коридорах было пусто, но всё равно я побаивался, что из-за какого-нибудь угла вылетит Гамма. Я старательно смыл с себя запахи пота и бензина, почти полчаса простояв под душем. Потом собрал одежду, от которой пахло бензином (она составляла большую часть моего гардероба), все фото и даже вырезки, сложенные в столе. Моего соседа ещё не было в комнате, или уже не
