— Не пытайтесь меня уверить, что действительно питаете какие-то чувства к девчонке Мерривезер, — бушевал Торнбридж. — Вы не тот человек, которого может надолго увлечь женщина такого рода. Вы просто используете бедную девушку для отвода глаз.
— Торнбридж, прошу вас, выслушайте меня!
— Вы притворяетесь, что ухаживаете за ней, а на самом деле используете, чтобы отвлечь внимание от ваших истинных намерений. Вы используете крошку Мерривезер как ширму, а сами развлекаетесь с моей женой.
— Меня нисколько не интересует леди Торнбридж, — заявил Себастиан. Чувствовалось, он теряет терпение. — Даю вам слово, Торнбридж, я здесь не для того, чтобы встретиться с вашей женой.
— Другого объяснения нет, — не успокаивался Торнбридж. — Она такая красавица. Стоит мужчине взглянуть на нее, и он тут же ее желает. Думаете, достаточно только протянуть руку, как она уже ваша? Самонадеянный ублюдок!
— Торнбридж, прошу вас, успокойтесь. Прюденс не могла больше ждать ни минуты. Ясно, что Себастиану не удастся усмирить разбушевавшегося Торнбриджа. Пришло время заплатить Падшему Ангелу свой долг.
Набрав побольше воздуха, она распахнула дверцу шкафа.
— Прошу прощения, джентльмены, — звонко заявила Прюденс. — Мне кажется, настало время положить конец недоразумению, пока никто не пострадал.
— Что за черт?! — Торнбридж обернулся к ней. В свете свечи, которую он принес с собой, Прюденс разглядела на одутловатом лице выражение крайнего изумления. Теперь пистолет был направлен на нее.
— Мисс Мерривезер, Боже мой! Что вы здесь делаете?
— Вы должны быть снисходительны к мисс Мерривезер, Торнбридж. — Себастиан сделал шаг вперед и ловко выхватил пистолет из рук хозяина дома. — Она совсем недавно приехала из провинции и еще не постигла тонкого искусства появляться вовремя и к месту…
Торнбридж не обратил на него никакого внимания. Он не сводил изумленных глаз с Прюденс. Ярость быстро уступила место неловкости.
— Что здесь происходит?
Под его обличающим взглядом Прюденс густо покраснела, но тем не менее улыбнулась растерявшемуся хозяину дома обескураживающей улыбкой.
— Разве непонятно, милорд? Мы с Эйнджелстоуном искали уединенное место, где нам никто не помешал бы обсудить некоторые проблемы потусторонних явлений, и случайно забрели сюда.
— Потусторонних явлений? — Торнбридж казался теперь еще более заинтригованным. Вместе с тем на его лице появились признаки сомнения.
Себастиан вскинул брови:
— Кроме того, она пока не постигла искусства лжи. Впрочем, придумать какое-то оправдание нашего присутствия здесь сложновато. Видимо, придется говорить правду.
Торнбридж окинул его яростным взглядом:
— А она заключается в том, что вы привели сюда эту молодую невинную леди, чтобы соблазнить ее. Ведь так, Эйнджелстоун?
— Не совсем, — сказал Себастиан.
— У него вовсе не было такого намерения, — быстро вмешалась Прюденс.
Торнбридж продолжал сверлить Себастиана недобрым взглядом:
— Вам должно быть стыдно, сэр!
— Вы уже не первый говорите мне это сегодня.
— Милорд, вы не поняли. — Прюденс наконец выпрыгнула из шкафа. — Эйнджелстоун привел меня сюда не для того, чтобы обесчестить.
Торнбридж с жалостью посмотрел на нее:
— Моя дорогая мисс Мерривезер! Боюсь, эта история разобьет доброе сердце леди Пемброук. Как вы еще наивны!
Себастиан сложил руки на груди и оперся плечом о створку шкафа. Он окинул Прюденс задумчивым взглядом:
— По-моему, «наивна»— не совсем подходящее слово по отношению к мисс Мерривезер. Опрометчива — да. Отважна. Неукротима. Неосторожна. Все эти определения, пожалуй, гораздо больше подойдут мисс Мерривезер, чем «наивна».
Прюденс решительно сдвинула очки к переносице и взглянула на него:
— Как вы можете, милорд? Я стараюсь объяснить эту в высшей степени неловкую ситуацию лорду Торнбриджу, а вы… Он имеет право знать, почему мы очутились в спальне его жены.
— Прошу вас. — В золотистых глазах Себастиана заплясали веселые искорки. — Объясните же ему…
Раздражение охватило Прюденс, когда она поняла, что он вовсе не собирается ей помогать. Черт бы побрал этого человека! Он опять развлекается, и на сей раз за ее счет. Принимая во внимание то, что они оказались в этой глупейшей ситуации по его вине и она спасала его несчастную шкуру, мог бы по крайней мере помочь. Прюденс опять обратилась к Торнбриджу.
— Дело в том, милорд, что произошло чудовищное недоразумение… — начала она.
Торнбридж жестом прервал ее. Теперь, когда не нужно было больше играть роль разгневанного мужа, он, очевидно, решил взяться за новую — оскорбленного хозяина. Он выпрямился и, сузив глаза, воззрился на Себастиана.
— Не трудитесь, мисс Мерривезер. Факты говорят сами за себя. Вы наедине в спальне с одним из пользующихся дурной славой ловеласов света. Так что никаких объяснений не требуется.
Прюденс наконец-то поняла, к чему все это может привести. Осторожно откашлявшись, она сказала:
— Сэр, мне кажется, вы сильно заблуждаетесь. Торнбридж не обратил на нее никакого внимания. С самодовольным видом он продолжал смотреть на Себастиана:
— Ну что, сэр? Вы утверждаете, что не имели никаких дурных намерений по отношению к этой молодой девушке?
Продолжая подпирать шкаф плечом, Себастиан насмешливо кивнул:
— Дело в том, Торнбридж, что мы с мисс Мерривезер оказались в вашей спальне, потому что искали уединения, чтобы обсудить наше будущее. Я недавно пришел к выводу, что мне пора жениться. Со своей стороны мисс Мерривезер мудро рассудила, что, принимая во внимание ее возраст, лучшего предложения руки и сердца ей не дождаться. Таким образом мы пришли к соглашению.
— Эйнджелстоун… — простонала Прюденс. Себастиан же как ни в чем не бывало продолжал:
— Разрешите мне представить вам мою невесту, сэр. Мы с мисс Мерривезер помолвлены.
Глава 5
— Как это ни прискорбно, милорд, но то плачевное положение, в котором мы оказались, сложилось целиком и полностью по вашей вине, — заявила Прюденс Себастиану, который в это время поворачивал свой черный изящный фаэтон к парку, где уже бродили толпы гуляющих.
— Вы слишком щедры, моя дорогая. — Великолепные черные кони Себастиана влились в общий поток экипажей. — Мне кажется, в основном мы именно вам обязаны тем, что произошло прошлой ночью.
Лицо Прюденс было прикрыто полями простенькой дешевой соломенной шляпки. Спрятав под серо-голубыми бумазейными юбками свои грубые ботинки, она попыталась оправдаться:
— Я только старалась помочь.
— Вот как?
