Данила достал из сумки серебряный браслет и начал изучать его на предмет каких-либо признаков собственности.
В альков ворвался невысокий мужчина с волосами песочного цвета. Он подобрался, когда увидел, что здесь не один. С выпученными глазами и редкой острой бородёнкой мужчина показался Дану похожим на паникующего козла. Смирившись с тем, что сегодняшний вечер будет очень насыщенным, молодой лорд встал.
- Что-то не так, сэр? Могу я вам чем-нибудь помочь?
Мужчина рухнул в освобождённое Данилой кресло и неровным, хриплым вдохом всосал в себя воздух.
- Нет. Нет, он ушёл. Мне просто нужно перевести дыхание.
От чистого ужаса в глазах мужчины в голове Данилы затрубила тревога. Он прекрасно знал, кто из гостей лучше всего умеет внушать такие эмоции.
- Если кто-то оскорбил вас, леди Кассандра наверняка захочет об этом узнать, - сказал он.
- Нет необходимости. Всё уже разрешилось, - коротко ответил мужчина. Восстановив самообладание, он поднялся с кресла. Расправив свои узкие плечи, мужчина коротко кивнул Даниле и нырнул в толпу.
Данила направился следом, разыскивая взглядом стройную, сверкающую фигуру Элайта Кроулнобера. Эльф довольно уместно выбрал цветом своего костюма лунный камень. В толпе драгоценно-ярких красных, зелёных и синих цветов его серебряные волосы и бледный атлас костюма — молочно-белые вихри, оттенённые синим — превращали эльфа в подобие живого клинка. Данила ненадолго задумался, не пытался ли Элайт специально достичь такого эффекта.
Но нет. Это было маловероятно, учитывая его выбор драгоценного камня. Лунный камень был полудрагоценным и служил мощным проводником магии. Его часто использовали в эльфийской магии, а кроме того, он являлся волшебной основой для силы лунных клинков. Элайт и сам обладал таким мечом, хотя его клинок давным-давно уснул, объявив эльфа недостойным наследником. Лунный клинок много лет был символом позора и неудачи Элайта. Контрабандист пошёл на большие трудности, чтобы заново пробудить меч, который намеревался хранить до тех пор, пока не повзрослеет его дочь. Что же ещё мог означать костюм эльфа, как не его восстановленную честь?
С другой стороны, почему Элайт отсутствовал в зале?
И почему смахивающий на козла мужчина был так напуган?
Будучи тесно знаком с Элайтом, Данила мог придумать неограниченное количество вариантов ответа на второй вопрос. Со вздохом он сунул украденный браслет обратно в сумку и направился к двери. Возможно, стоило расспросить конюхов о том, покинул Элайт особняк или нет — и если нет, найти его и прекратить любые злодеяния, которыми занимался контрабандист. На мгновение Данила осознал, почему мать так им недовольна. Благодаря его стараниям, список гостей леди Кассандры включал в себя тетирскую карманницу, знаменитую убийцу-полуэльфийку и смертельно опасного эльфа, который, помимо прочего, вероятно был самым успешным криминальным лордом к северу от Порта Черепа.
- Чтобы превзойти самого себя, - прошептал Данила, пересекая сад, - в следующем году мне придётся раздобыть парочку иллитидов и красного дракона.
* * * * *
Эрилин смотрела в янтарные глаза Элайта Кроулнобера, замерев на месте от испуга, вызванного его внезапным появлением.
- Это чертовски неожиданно, - сказал эльф мелодичным, едва-едва не дотягивающим до настоящей песни голосом. - Я ожидал встретить здесь совсем иного посланника.
Она стряхнула его руки и приняла боевую стойку.
- Если у тебя есть оружие, доставай, - процедила она сквозь зубы. - Твоё «послание» сейчас доставят.
Единственным текучим движением Элайт выхватил два ножа из спрятанных в рукавах ножен. Даже в её тепловом зрении были ясно видны его недоумение и замешательство.
На них бросились трены, и лицо эльфа заполнила смесь понимания и облегчения. С этим врагом он мог сражаться, не сдерживая сил. Он бросился вперёд со скоростью атакующей змеи, достаточно высоко подняв клинки, чтобы отразить первый рубящий удар.
Эрилин услышала лязг стали о сталь, но не отводила глаз от двух бегущих на неё существ. Они держали в своих массивных лапах ножи, опустив лезвия вниз для быстрой колющей атаки.
От такого натиска сложно было защищаться. Эрилин увернулась от первого трена и подняла меч в скользящей защите, опустив его остриё за плечо. Опускающийся нож соскользнул по её клинку, не причинив никакого вреда.
Она быстро разорвала дистанцию, нырнула под размашистый удар второго трена и выпрямляясь, резко обернулась. Стараясь держаться вне досягаемости острых шипов, торчащих из локтей тренов, она завертелась мимо чудовища, взмахнув мечом в сильной, рубящей, двуручной атаке.
С поразительной для такого крупного существа силой и скоростью трен сумел отскочить на два шага и отшатнуться от удара, вскинув длинные лапы, чтобы сохранить равновесие.
Эрилин это предвидела. Она изменила направление удара, перенесла вес на заднюю ногу, потом бросилась вперёд в прямом сильном выпаде. Её меч глубоко вонзился в открытую подмышку трена. Она почувствовала, как лезвие трётся о кость и налегла на него всем своим весом.
Лунный клинок глубоко погрузился в рептилью плоть, пронзив лёгкое и пытаясь найти главное сердце чудовища. Из пасти создания хлынула кровь — верный знак, что она не промахнулась.
Эрилин упёрлась ногой в тело трена и резко от него оттолкнулась. Когда меч высвободился, она резко развернулась к первому нападающему. Лунный клинок рассёк воздух с громким свистом, который превратился в скрежет стали по рептильей чешуе. На груди чудовища проступила полоса крови.
Она отступила на несколько шагов и оценила ситуацию. Рана, которую она нанесла трену, была несмертельной. Задыхаясь от ярости, трен попытался своими когтистыми лапами свести края раны воедино. Его рептильи глаза остекленели, и он прибегнул к новой атаке.
Тоннель немедленно заполнился зловонными миазмами. Эрилин подалась назад, кашляя и задыхаясь от вони. В мгновение ока Элайт оказался рядом и сунул ей кусок ткани. Хотя Эрилин сомневалась, что из этого выйдет существенная преграда для изнуряющего газа, она прижала ткань ко рту.
Внутрь хлынул слабый цветочный запах, заполняя её ощущением, похожим на чувство от игристого вина, если выпить его много и быстро. Когда противоядие подействовало, от ужасной вони остались одни воспоминания. Эрилин сморгнула слёзы и подняла меч в оборонительную позицию.
Как раз вовремя. Раненый трен, решив, что она выбыла из битвы, уверенно направился к ней, чтобы добить. Одной из своих когтистых лап трен по-прежнему зажимал рану, другая тянулась к горлу Эрилин. Позади него шёл вожак, подняв свой серповидный нож в предвкушении.
Эрилин выскользнула за пределы досягаемости жадных когтей раненого трена. Не успела она перейти в наступление, как между ней и нападавшим сверкнул маленький серебряный нож, глубоко вонзившись в узкую рану, оставленную мечом Эрилин.
Она оглянулась на Элайта, не понимая, как посреди
