несколько раз приезжала кинопередвижка, и в списке появились: «Красные дьяволята», «Чапаев», «Веселые ребята», «Новый Гулливер». Среди книг вслед за «Сказками» Пушкина там стояли «Мертвые души» Гоголя, «Детство и отрочество» Толстого, «Русские народные сказки», рассказы Станюковича. Вскоре в списке появилась «Как закалялась сталь» Островского.
Книгу прочел он залпом, просидев всю ночь до петухов.
— Интересная… Ой, какая интересная… — оправдывался он утром перед матерью, обозвавшей его полуночником. — Ты тоже прочти. Это же не выдумано, а все взаправду.
Мать знала, как любил Саша книги, в которых «вес взаправду». Она тоже с удовольствием читала такие книги.
Без задержки «Как закалялась сталь» переселилась к Степку. От Степка к Сережке и затем к Зинке. Как живой, в островерхой с красной звездой буденовке, стоял перед ребятами Павка Корчагин. Колхозных лошадей ребята стали водить в ночное по-военному, вскачь, лихо махая самодельными саблями. Так воевал Корчагин. Правда, ни у кого из них не было буденовок. Во всем селе отцовскую буденовку имел только завыркинец Филька Сыч. Не идти же к нему с поклоном? Но буденовку можно смастерить из газеты. В сумерках вечера кто заметит, что это скачут не лихие кавалеристы, соратники Островского и Чапаева? Ребята и раньше играли в гражданскую войну. Но теперь игра стала более осмысленной. Все хотели быть на стороне красных. Прочитанная книга как-то больше сдружила ребят.
Чем ближе подходили каникулы, тем чаще собирались ребята у Саши. Отец на пасеке, мать в сельсовете. Саша и Витюшка одни дома, раздолье, никто не мешает — они хозяева. Вместе занимались. Когда надоедало заниматься — повторять пройденное, ребята шли на берег речки строить флот.
Было и еще одно развлечение. Дедушка выполнил свое давнишнее обещание сделать ребятам автомобиль. Вместе с Сашей он отковал оси, приспособил колеса от старых плугов, сколотил кузов. Автомобиль получился почти как настоящий: колеса вертелись, руль действовал. «Мотор только к нему приделать — и он помчит», — мечтал Саша.
Вытащив автомобиль на дорогу, Серега, Илюша и Степок забираются в ярко-зеленый кузов.
— Садись, — приглашает Саша Тоню, но она испуганно машет рукой: «Боязно!..» Тогда в машину садится Витюшка и боком втискивается юркий Егорушка. Саша сидит за рулем, для солидности водрузив на нос оправу от старых дедушкиных очков.
Теперь стоит только сзади подтолкнуть это громоздкое сооружение — и оно, набирая скорость, с грохотом и скрипом покатится по дороге вниз, к мосту.
Саша всецело поглощен рулем, удерживая машину, чтобы она не свернула в канаву. За машиной с визгом и криком вперегонки бежит толпа ребятишек. Впереди всех мчится, заливаясь лаем, Тенор.
На все село звенит задорная, боевая песня:
Смелей вперед и тверже шаг,
И выше пионерский стяг.
Мы — смена комсомолу,
Мы — дети Октября…
Обратно к дому машину, издали похожую на огромную зеленую черепаху, ребята волокут за собой.
Прикатив автомобиль на двор к Саше, они гурьбой устремляются вниз, на берег сверкающей в солнечных бликах Вырки. Все-таки лучше Вырки ничего нет на свете! Но особенно весело на реке теперь, когда там на причале дожидается хозяев недавно построенный первоклассный боевой флот.
У Саши была сколоченная из досок и обильно просмоленная изнутри и снаружи лодка. Эту лодку соорудил отец. Теперь лодка переоборудована под крейсер. Добавочными досками Саша и Витюшка укрепили борта, установили мачту, вместо якоря на носу повесили зубчатую, из стали, кошку, которой ловят в колодцах затонувшие ведра. На борту крейсера зеленой краской выведено название: «Грозный». Вооружить крейсер Саша предполагал деревянными орудиями.
— А не потонет? — сомневался курносый, измазанный в смоле боцман Витюшка.
— Не должен тонуть, — говорил капитан, смахивая с потного лба черную прядь волос.
Друзья командира крейсера «Грозный» тоже имели капитанские звания и сами командовали боевыми кораблями. Серега плавал на старой колоде, переоборудованной под миноносец. У Егорушки со Степком были транспортные суда — плоты из досок и бревен.
Хотя флот был еще не совсем достроен, но уже в боевом порядке плавал по Вырке на зависть иноземным врагам — завыркинцам. Впереди гордо шел «Грозный» с красным флагом на мачте, за ним тащился миноносец. По бокам плыли транспортные суда.
Остальные друзья Саши, не имевшие в своем подчинении боевых единиц, тоже плыли вслед кораблям — саженками или другим способом. В случае необходимости они брали боевые суда на буксир и проталкивали их на более глубокий фарватер.
— Мазай поплыл! — кричали завыркинцы. — Эй вы, моряки, выходите на берег! Мы вам покажем…
— Толстопузики! Завыркинцы! Сперва нос утрите! — неслось в ответ.
Далеко от своих берегов эскадра не уплывала. Чуть что, завыркинцы обстреливали ее и стремились потопить.
На ночь боевые корабли эскадры надежно укрывались в кустарнике.
— Завыркинцы тоже строят свой флот, — докладывали Саше добровольные лазутчики.
— Пускай строят, — говорил Саша, презрительно сплевывая в сторону. Это означало, что он не верит в боеспособность вражеской эскадры, состоявшей из жалких, кое-как сколоченных плотов да полусгнившей колоды.
А когда после очередного боевого похода моряки возвращались на сушу — домой, отважного капитана и его неразлучного боцмана встречали тревожные вести.
— Опять сегодня соседи жаловались на галку, — говорила Саше мать. — Посадили бы ее в клетку.
Галя озорничала с малышами. Стоило кому-нибудь из ребятишек побежать, как немедленно вдогонку устремлялась Галя, норовя клюнуть беглеца в голую пятку.
Саша видел это неоднократно своими глазами и теперь понимал, что дела плохи. Нужно успокоить и мать и соседей.
Братья прятали Галю в избе. В наказание ее долго не выпускали на улицу, надеясь, что она образумится.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Начались летние каникулы.
В первое же воскресное утро ребята снова собрались у школы. Предстоял поход километров за восемнадцать от села на шахту. Давно хотелось ребятам посмотреть, как. добывается каменный уголь. В плане работы пионерской организации об этом походе было записано еще с осени.
С ребятами пошел учитель Петр Иванович, большой любитель всяких походов и экскурсий.
Солнечное июньское утро встретило ребят звонкими голосами жаворонков, невидимо заливавшихся в бездонной голубизне. Пахло молодой травой, полевыми цветами. Извилистая проселочная дорога то терялась в березовых перелесках, то снова выбегала в поле.
Ребята, позвякивая кружками и фляжками, шли гуськом по мягкой обочине дороги. Впереди маячила высокая худая фигура учителя в сером холстинном костюме и белой кепке. Рядом с ним в голубой майке, простоволосая, шла пионервожатая Варя. За ними шагал Филька Сыч в своей солдатской гимнастерке и в пилотке из газеты. Он, то и дело оборачиваясь, начальственно покрикивал на остальных, хотя командиром его никто не выбирал.
