Тщету надежд, тщету идей.
– Грустно, – вздохнула девушка и предположила: – Ему, наверное, было несладко в эмиграции.
– Чего не знаю, того не знаю, – призналась Ксения.
– Во всяком случае его понять можно. А ты чего загрустила? Тебе до склона лет ещё далече.
– Хочется надеяться. Но что-то взгрустнулось. Может же человеку просто стать грустно?
– Просто не может, – уверенно заявила Тамара и вдруг, лукаво сверкнув глазами, спросила: – Знаешь, что мой батюшка говорит?
– Представления не имею, какую очередную мудрость изрёк Глеб Лазаревич, – не слишком учтиво по отношению к управляющему фыркнула Ксения.
Тамара, не обидевшись за отца, хихикнула:
– Батюшка говорит, что «даром и чирей не вскочит. Сначала почесать надо».
– Тоже нашёлся второй Козьма Прутков, – хмыкнула Ксения, подумав при этом про себя: «А ведь Ганин прав, есть у неё причина для печали. Но Тамаре знать об этом вовсе не обязательно». Вместо того чтобы открыть Тамаре причину своего печального настроения, она осторожно спросила: – Томик! А у тебя с Рудольфом роман?
– С ума сошла! – отозвалась та, испуганно понизив голос. – Какой у меня может быть роман с Рудольфом, если он любовник вашей тётки?!
– Тётки? – недоумённо спросила Ксения.
– Вот именно! Только тсс! – Тамара приложила палец к губам.
– По-моему, этого не может быть, – недоверчиво проговорила Ксения. – Он ей в сыновья годится!
– Почему же не может? Очень даже может! Ваша тётя – женщина в самом соку! И ей для удовлетворения её потребностей нужен именно молодой мужчина.
Ксения застыла на месте, всё ещё не в силах переварить услышанное.
– А роман у меня, если хочешь знать, с садовником Сашкой. Только он на грани краха, – вздохнула Томик.
– Кто, Сашка?
– Да нет же! – отмахнулась девушка. – Мой роман с ним!
– Это ещё почему? – не поняла Ксения.
– Потому что я хочу, чтобы он учился.
– А он?
– А он хочет, как его дед, всю жизнь на земле горбатиться.
– Почему сразу горбатиться, – решила заступиться Ксения за молодого симпатичного садовника.
– Потому! – сказала Тамара и всем своим видом дала понять, что больше на эту тему разговаривать не желает.
Но Ксения не удержалась и предостерегла девушку:
– Томик, любовь потерять легко. А найти или вернуть очень сложно. Я бы на твоём месте не торопилась давать Саше отставку.
– Я и не тороплюсь, – вздохнула Тамара.
– Том! Я тебе хочу кое-что сказать, но пообещай, что никому не скажешь?
– Обещаю, – ответила девушка.
– Представляешь, Рудольф дал мне понять, что я ему нравлюсь.
– Да вы что?! – Тамара округлила глаза. – Вы уверены?
Ксения кивнула.
– Может, вы его не так поняли?
– Так.
– Ну, я не знаю, – задумчиво протянула Тамара, – может, у него разлад с вашей тётей произошёл? То-то я смотрю, Ада Константиновна перестала его с собой на фирму брать.
– А что, тётя на фирму ездит?
– А куда же ещё? Скорее всего Лихолетов решил за двумя зайцами погнаться. Небось подумал, что тётка вам своё добро завещает, вот и подсуетился.
– Значит, ты не веришь в большую чистую любовь? – усмехнулась Ксения.
– Со стороны Лихолетова? – Тамара покачала головой. – Нет, не верю.
– Но согласись, что рассчитывать на то, что мне достанется тётино наследство, глупо.
– Не скажите. Нотариус приезжал же зачем-то.
– Мало ли зачем он мог приезжать! Мы с тётей практически чужие люди. Да если она и задумает сделать меня своей наследницей, то это может произойти очень не скоро. Ведь она сама молодая здоровая женщина.
