Книга Гиблые земли - Альбина Равилевна Нурисламова

– Предприятие возле заброшенного поселка, помнишь, я рассказывал? – воодушевленно говорил Ян. – Мы спасены! Это оно! Надо добраться туда. А от поселка в Липницу ведет дорога…

– Знаю, мы же там машину оставили, – перебила Лизавета.

– Ну вот! – Ян слегка нахмурился. – Неслабо, конечно, мы покружили: шли в другом направлении, а оказались рядом с поселком.

– Я не хотела туда, но придется, – вздохнула Лизавета.

По правде сказать, после увиденного ночью обветшалые развалины ее уже не пугали. Она бы куда угодно пошла, лишь бы очутиться подальше от проклятущих домов и леса.

Через полтора часа, к счастью, не сбившись, Ян и Лизавета достигли территории предприятия. Когда верхушка трубы показалась из-за деревьев, идти стало проще.

– Интересно, что это за производство было, – задумчиво произнес Ян, задрав голову и глядя на высоченную башню, почти не тронутую временем.

Разрушенные длинные здания (возможно, цеха), выбитые окна, деревья и кусты на месте дорожек и строений, сохранившаяся надпись «Проходная» – это производило угнетающее впечатление. Строили-строили, радовались успехам, план выполняли и перевыполняли – и вот на тебе, стоит все, никому уже не нужное, ветшающее год от года, позабытое.

– Возле Припяти есть старая советская радиолокационная станция, чтобы обнаруживать межконтинентальные баллистические ракеты, – ни с того ни с сего сказал Ян.

– Ты это к чему? – спросила Лизавета.

– Пришло на ум, ассоциация возникла, по аналогии, – немного смущенно ответил муж. – Есть опасные производства, жить рядом с которыми чревато. Возможно, это одно из них. Вот мы вчера ночью и…

Он осекся под взглядом Лизаветы.

– Не хочу об этом говорить. Пожалуйста, не будем обсуждать то, что там случилось, – холодно проговорила она, и Ян кивнул: хорошо, как скажешь. Ему и самому не больно-то хотелось в этом копаться.

Вскоре они прошли через поселок и увидели дорогу, по которой им следовало идти. Возле одного из зданий Ян увидел валяющийся на земле армейский рюкзак. В отличие от всего, что было в поселке, он не казался ветхим, оставленным несколько десятилетий назад.

– Его обронили недавно, – заметил Ян, поднимая рюкзак. – Наверное, пацаны воображают себя диггерами, сталкерами или кем там еще, вот и лезут сюда.

– А зачем его бросили? – У Лизаветы возникло тревожное чувство.

Ян приподнял брови.

– Кто знает. Заигрались, потеряли.

«Или испугались чего-то», – подумал он, но вслух говорить не стал, Лизавета и так психует.

Ян заглянул в рюкзак и обнаружил яблоко, моток веревки, спрей от комаров, лекарства. Владелец рюкзака подготовился к походу. Ян подумал и забрал рюкзак с собой.

– Зачем? – Лизавета удивленно глянула на мужа.

– На всякий случай. Случаи разные бывают. Может, услышу, что ребятишки ходили сюда, потеряли. Верну.

Они двинулись в обратный путь, в Липницу. Как хорошо, когда знаешь, куда идешь, не плутаешь бесцельно, полагаясь на интуицию и давно атрофировавшуюся у типично городского жителя способность ориентироваться на природе.

– А вот и она, ласточка! – завопил Ян. – Ждет нас, красавица моя!

– Больше никаких походов и пикников на природе. Никогда, – твердо сказала Лизавета, усаживаясь и пристегивая ремень.

Чувство, что они наконец-то в безопасности, едут домой, смогут принять душ и будут сегодня спать в нормальной кровати, было сладостно-пьянящим.

– Все хорошо, что хорошо кончается. С нами все в порядке, живы-здоровы, это главное, – улыбнулся Ян, не подозревая, что двое подростков, потерявших рюкзак, совсем недавно при схожих обстоятельствах думали и говорили примерно о том же: все позади, все закончилось, надо лишь скорее забыть про неудачное, оказавшееся опасным приключение.

Как и Рома с Катей, Ян с Лизаветой ошибались.

Часть вторая. После

Глава первая

Рома проснулся, открыл глаза и решил, что все еще спит и видит тот кошмар, который заставил его ночью подскочить на кровати, хрипя от ужаса.

Во сне Рома орал от отчаяния, кружил по улицам, тащил за собой Катю в поисках выхода из проклятого поселка В-26. Но тот свернулся кольцом, а у кольца, как известно, нет конца, и они с Катей, выбегая из поселка, снова оказывались внутри него. Улицы превратились в ловушки, ни одна не вела к выходу, потому что, добежав до конца улицы, ты вновь оказывался в ее начале.

Устав бегать, сорвав голос, чувствуя, что плачет, как маленький ребенок, Роман пробудился, мокрый и несчастный, измученный бесплодными попытками спастись, которые казались совершенно реальными.

Бархатистая ночь дремала за окном, за стеной что-то пробормотала во сне Катя, машина проехала вдалеке, залаяла собака – и все эти мирные, привычные звуки постепенно успокоили Романа, он сумел снова заснуть.

А теперь, когда солнце уже заливало комнату, проснулся, но никак не мог поверить, что не спит.

Было утро вторника – обычного летнего дня, одного из многих. Они с Катей собирались в Константиновку, в райцентр: там с начала недели открылась передвижная выставка восковых фигур, приехали аттракционы, но они для малышей. Роман был настроен скептически, смотреть на пыльных, топорно сделанных провинциальным умельцем уродцев из воска ему не особо хотелось, но Кате было любопытно.

День обещал стать самым обыкновенным, но обманул ожидания. Того, на что, вытаращив глаза, смотрел сейчас Рома, попросту не могло здесь быть.

Они с Катей увидели нечто подобное в поселке В-26, в сгоревшем доме, который приняли за целый. Но и тогда убедили себя, что им почудилось.

«Обоим одно и то же?» – скептически спрашивал себя Роман и отвечал: «А что такого? Всякое случается».

Однако здесь, в уютной Катиной комнате, которую временно занял двоюродный брат, взяться этому было неоткуда. А оно взялось.

Один из углов комнаты сочился чернотой, как запущенная рана сочится гноем. Угол почернел полностью, потеки и разводы неспешно, лениво ползли вниз по стенам, растекались по потолку. Сантиметр за сантиметром поглощая чистое пространство, распространялись по комнате вместе с назойливым, затхлым, кисловатым запахом, который господствовал в квартирах, куда заходили Рома с Катей. Чернота сплетала узоры, жадные зловонные щупальца растягивались во все стороны.

Романа затошнило.

Он скатился с кровати, едва не порвав простыню, которая цеплялась за ноги, как живая. Не отводя взгляда от одолевавшей комнату тьмы, Рома с трудом нашарил одежду, небрежно брошенную с вечера на стул. Натянул шорты, схватил футболку и босиком выскочил из комнаты.

Сердце колотилось в горле, мешая дышать. Роман провел по лицу ладонями – они оказались по-лягушачьи ледяными и влажными.

Что делать?

Тетя Зина на работе. Катя еще спит. Роман на цыпочках прошел по коридору, глянул на стену «залы», на которой висели часы. Восемь пятнадцать.

Роман кинулся в комнату, где спала сестра: надо будить Катю и бежать отсюда, пока не поздно,