вчера было все проще.
– Давайте, мойте руки и к столу, – как-то жалко, даже для себя, я улыбнулась.
– Слышишь, Малец, нас с тобой завтраком будут кормить, – погладил холку собаки Савельев и направился в ванную комнату.
– Руки мыть и за стол, – повторила более уверенно.
Ну, раз слов я найти не могу, фразы крутились в голове, но одна казалась глупой, вторая – неуместной, поэтому просто включила телевизор.
И даже уже сидя за столом, я чувствовала неловкость: старательно перековыривала несчастный омлет и очень внимательно смотрела "Модный приговор" по телевизору.
Молчание нарушил Константин:
– Очень вкусно, Наталья, правда. Позволь мне пригласить тебя в ответном жесте в ресторан сегодня на ужин.
Я замешкалась. На самом деле я не любитель общепита, да и платья свежего нет.
– Может, лучше пройдёмся по нашим аллеям? Сто лет там не была. И Малыш с нами будет, – прогулка на свежем воздухе – то, что надо. Эта идея мне так понравилась, что я решила идти в любом случае, даже одна. Костя очень внимательно всматривался в мое лицо.
– Хорошо. Я сам давненько там не был. Но в ресторан я все равно тебя выведу.
Прозвучало так угрожающе сладко, что я машинально повела плечом и игриво сказала:
– Посмотрим. Но не думаю, – и улыбнулась. Черт! Опять растеклась, как кисель. Наталья Андреевна, ты взрослая, самостоятельная женщина. И никакие наглые… противные мужики нам не нужны, вместе со своими ресторанами.
Посидели ещё около часа, попили кофе, ведя общие разговоры на общие темы, которых у нас оказалось достаточно много, но такой лёгкости в общении, как вечером, уже не было.
Распрощались мы с обещанием в шесть часов вечера вновь встретиться.
Глава 7.
Суббота – время для генеральной уборки. Ещё мама привила это правило с детства.
Когда домывала ванную комнату, зазвонил мобильный телефон. Посмотрев на дисплей, я не раздумывая ответила:
– Какие люди почтили меня своим звонком,– звонку моего единственного друга я была рада.
– Hello, my friend.
– О!!! Кому-то пора отчаливать на родину. Родную речь забыл! – рассмеялась я, заваливаясь на диван и перекидывая ноги через подлокотник.
– Я ужасно соскучился, Натуля. Забросил все дела, чтобы с тобой подольше поболтать.
– Молодец! Я уже была готова сама твои дела забросить, чтобы с тобой поболтать, – хохотнула я в трубку.
От голоса любимого друга градус настроения стремительно поднимался по шкале вверх.
– Вот же подруга! – и тоже рассмеялся. – Ну, рассказывай… пяткой чувствую, у тебя что-то интересненькое происходит.
– Что? Твоя пятка, как всегда права, – продолжила я. – Я себе собаку завела.
– И какую? Нихуа-хуа, поди? Никогда не понимал женскую страсть к маленьким собачкам.
– Чуть покрупнее, чем хуа твоя, – выдержала паузу,– ньюфаундленд – красавец! Шерсть чёрная, глазки умные.
Малыш услышав такой отзыв поднял уши и забил хвостом по ковру.
– Да ну… нихуа себе. Тьфу ты! Привязалось. Обалденная порода, – Женек даже присвистнул.
– Ну, вот чувствую… есть ещё что-то… неужели бойфренд появился?
– Больно надо! Хотя я сегодня вечером иду на прогулку в наш парк, – подумав, кротко добавила, – с мужчиной!
– Слышишь? – вдруг не в тему ляпнул он.
– Что? – не поняла я. И даже прислушалась, может, что действительно есть. Тишина…
– Не слышу ничего.
– А я слышу, – как то глухо произнес друг, будто динамик пальцем прижал.
– Да что ты слышишь? – разозлилась я. Не иначе какую-то дурацкую издевку придумал. И точно!
– Да раки на горе свистят. Помнится мне, ты говорила, что прежде раки на горе засвистят, чем ты пойдёшь куда-то с мужчиной, – заржал, как конь, этот юморист в телефон, обслюнявил, наверное, весь. Так смеяться-то.
– Придурок ты, Женька. Мы же как друзья идём. Да и он мой босс, да и бабник к тому же.
– Для тебя это уже достижение. Пора тебе из оккупации выбираться, а-то мхом покрылась уже вся.
– Рррррр! Не пошли, – возмутилась я.
– Вот и попалась! А-ха-ха! Был бы просто друг, ты бы не про тот мох подумала.
– Нет, ты издеваешься! – я злилась уже по-настоящему.
– Знаешь, если мужик выдержал твои закидоны про фригидность и… что ты там ещё этим несчастным мужским особям говоришь? И пошёл с тобой на прогулку, может, стоит рискнуть? Ну, или обожжешься снова, я прилечу, мы с тобой напьёмся, пойдём в караоке, ты споёшь "Кабриолет", порыдаешь на моем многострадальном плече и дальше уйдёшь в оккупацию. Ну как тебе план?
– Прекрасный. Караоке, выпивка и танцы принимаю, а остальное – уволь, не надо.
– Наташ, я серьёзно! – и он действительно больше не шутил – голос звучал весьма убедительно. – Нельзя жизнь прожить так, как ты последние три года жила. Ты классная, Наташ. Ты реально мой идеал! Вот найду такую, как ты, и сразу женюсь.
– Ловлю на слове, жених. А давай поженимся? – шучу, конечно, Женька мне как брат. Дикость какая-то выйдет.
– Не, мать, ты в крайность-то не впадай. Хватай того несчастного, пока не убЁг.
– Все, надоело про меня. Как ты-то?
Евгений Анатольевич Суровый – мой друг, товарищ и почти брат. Он оказался единственным близким человеком, который прошел проверку временем, который про меня не забыл и поддержал в сложное время. За это я люблю его ещё больше.
Женя – врач и сейчас проходит последний месяц стажировки в США. Жду его не дождусь.
Разговор уже давно закончился, я все еще не могла собраться с духом и покинуть удобное лежбище. Привычно досчитав до пятнадцати, все же собралась с силами и свалилась с дивана на пол и уже оттуда поднялась и побрела дальше наводить чистоту.
Во время разговора Женька меня почти убедил попробовать, ну что мне стоит улыбаться и побыть милой с симпатичным мужчиной? Когда-то у меня это неплохо получалось. Даже мама мне говорила: "Наташа, стоит тебе пару раз стрельнуть глазками, мужики штабелями будут укладываться!"
Но сомнение далеко спрятать не получилось, на поверхность то и дело всплывала неуверенность. В итоге мысленно плюнула на все размышления: надоело, пусть все идёт своим ходом.
А-то извилины в моей голове скоро выпрямятся и или же скрутятся в пружинки и станут прыгать, уже независимо от моего желания, но тогда мне никто кроме врачей не поможет.
Уборку я закончила, приготовила белый, пушистый свитер, голубые джинсы и белые кеды – я готова к прогулке.
Поставила в духовку картошку «по-французски» и, пока она готовилась, приняла душ.
Время неумолимо приближалось к шести. Волосы собрала в высокий хвост, сделала лёгкий макияж с акцентом на глаза и оделась. Осмотрев себя в зеркале, пришла к выводу, что выгляжу лет на восемнадцать.
Это и опечалило и обрадовало. Опечалилась из-за
