опыт первых и ошибки вторых. Стиснув зубы и напряженно следя за движениями рук, Мит думал только об одном — ему надо поступить любой ценой и стать фармагиком, иначе все его планы рухнут. Ведь именно ради этого они пришли сюда.
Он обернулся и взглянул на Аменира. Его друг стоял у выхода, устремив взгляд в пол и зажав уши, чтобы не видеть и не слышать страданий подопытного.
— Это неправильно, — тихо произнес Кар, заметив подошедшего друга.
— Почему? Мастер Маной Сар прав — надо сразу понять, способны ли мы работать с телом.
— Но он же не просто тело, он — живой человек!
— Послушай, — Ранкир положил руку на его плечо. — Не время для любви, даже если речь идет о любви к человечеству. Этот мир жесток и несправедлив. Сейчас мы слабы, глупы и одиноки в нем. Нам приходится поступать так, чтобы в будущем хоть как-то изменить его к лучшему.
Аменир поднял глаза на Ранкира. Его друг действительно сильно изменился. И дело даже не в изможденном виде, а в чем-то другом. В его зрачках отражалось внутреннее пламя. Мит ведь прекрасно понимал, что Аменир прав. Он так же не хотел никому причинять страданий, но должен был сделать это. Разлука с Тирой иссушает его душу, в которой осталось лишь необузданное желание воссоединения с возлюбленной. Ранкир любой ценой стремился изменить мир к лучшему, но только свой мир.
— Кажется, я понял слова мастера Этикоэла Тона, — прошептал Аменир, обессилено опустив руки. — Я совершил ошибку, мне надо идти. Я поступлю на факультет реамантии. Прости, что бросаю, друг.
Быстро, пока Ранкир не успел остановить его, он выскочил наружу и прикрыл за собой дверь аудитории. Некоторое время он стоял и смотрел на нее, ожидая, что оттуда кто-нибудь выйдет. Может быть, ему хотелось, чтобы его товарищ все-таки вышел и либо вернул его к фармагикам, либо они вместе направились к реамантам. Но на это было глупо рассчитывать, у Ранкира своя цель, и он от нее не отступится.
— Ты чего тут ошиваешься? — окликнул его кто-то. — Провалил испытания — уходи.
Аменир повернулся на голос. Мимо проходил Этикоэл Тон с кипой бумаг и сурово смотрел на юношу, одиноко стоящего в центре круглого зала.
— Я хочу поступить на факультет реамантии, — неуверенно сказал он.
— У поступающих в Академию только одна попытка в год. Не прошел к фармагикам — проваливай и возвращайся через год, таковы правила. И вообще, у нас на факультете не приют для отверженных "элитой".
— Я еще не проходил испытания, моя попытка не исчерпана. И я решил стать реамантом.
Этикоэл оглядел своего юного собеседника, подозрительно нахмурив брови.
— Дурак, что ли? — спросил старик с недоверием. — Ладно, пошли.
Факультет реамантии видал и лучшие времена, когда это было новым перспективным направлением, и очень много людей желало познать тайны окружающей их реальности. Но годы простоя и нулевого прогресса в этой науке привели к деградации реамантии. Теперь весь факультет занимал всего два кабинета, и работали там лишь самые преданные этой науке люди или те, кому больше некуда было податься.
Сперва они зашли в крайний кабинет, где Этикоэл положил перед скучающим лаборантом кипу бумаг, которую он нес, и что-то быстро объяснил. Несколько реамантов лениво перелистывающих страницы книг равнодушно посмотрели на спутника главы факультета и вернулись к чтению. Аменир читал названия книг на стеллажах и рассматривал развешанные на стенах сложные схемы со всевозможно пересекающимися линиями, снабженные комментариями на десятках листов. Ничего не понятно, но очень интересно. Кажется, спонтанное решение Кара стать реамантом может оказаться верным шагом, здесь намного лучше, чем в той пыточной, которую почему-то называют факультетом фармагии.
Этикоэл внимательно разглядывал маленькую металлическую палочку, и наконец, удовлетворенно кивнув и прихватив какой-то большой сверток, направился к выходу, не очень вежливо подтолкнув по пути Аменира.
Они прошли в соседнее помещение, которое оказалось личным кабинетом главы факультета реамантии. Жуткий беспорядок, горы книг и свитков, на стены друг на друга приклеены бесчисленные заметки, а под ногами бесполезным мусором валялись величайшие достижения алхимических наук. Даже на потолке были начертаны какие-то символы и схемы.
— Сюда смотри, — приказным тоном произнес Этикоэл.
Реамант поставил сверток на стол и сдернул тряпку. Под ней скрывался механизм, напоминающий большой куб с подвижными секциями, стоящий на ножке.
— Это стационарная версия алхимического куба реамантии, — продолжил старик, скидывая со стола книги, свитки и остатки еды. — Если поступишь и умудришься даже немного поучиться, то его более совершенная версия будет вживлена тебе в руку. Вот как этот.
Этикоэл Тон вытянул сжатую в кулак руку вперед. Сделав движение, словно он что-то подкидывает вверх, он раскрыл ладонь. Из нее вырвался слабый желтый свет, и в воздухе появился небольшой кубик на котором светились разнообразные символы.
— Объяснять буду просто, но быстро, поймешь или нет — твои проблемы, — сказал реамант и подошел к Амениру ближе, чтобы тот мог внимательнее разглядеть куб. — Принцип действия реамантии состоит из трех этапов. Сперва надо познать материю, которую ты хочешь подвергнуть изменению. Все вокруг является частью мироздания, каждый предмет, на самом деле, всего лишь комбинация пересечений нитей ткани реальности. Каждая из нитей отвечает за что-то конкретное: форму, цвет, вкус, размер и так далее. Человек не может их увидеть, услышать, потрогать, вообще ничего не может в силу той же принадлежности к ткани мироздания, как и все вокруг. Преодолеть это можно, но только если перейти в ирреальное существование, а затем вернуться в текущую реальность, что практически невозможно.
Старик сделал паузу и смахнул каким-то свитком выступившие на лысине капли пота. Кар понял далеко не все из его разъяснений, но на всякий случай кивнул. Главе факультета этого было достаточно.
Этикоэл взял небольшой черный кубик и бросил Амениру. Поймав его, юноша вертел в руках обточенный камень, пытаясь понять, что с ним не так. Кубик как кубик — углы, стороны, грани.
— Поэтому о существованиях нитей надо просто знать, где и какие они, — продолжил реамант. — И далее следует второй этап — необходимо задать новые параметры. Для этого используется специальный алхимический механизм — куб реамантии. Он обладает множеством секций с символами, за которыми закреплены всевозможные характеристики всего сущего. Комбинации символов на каждой из сторон, их соотношение между собой и связь с конкретным предметом дают практически неисчислимое количество вариаций изменения окружающей нас реальности. Однако часто это сопряжено с большим риском, если использовать неизвестные доселе комбинации.
Висящий над ладонью Этикоэла куб стал меняться по воле его хозяина. Сдвигались линии, светящиеся теплым желтым светом символы
