не вошла в ритуал. Мама так сказала — она чувствует смерть каждой ведьмы.
— Саш?
— Свет. Называй меня Свет, мне так действительно привычнее.
— Хорошо. Что будем делать мы? Нужно прекратить это безобразие! И да, ты сказал о каком-то ритуале. Кому он нужен, кто его может проводить?
— Черный колдун, решивший обрести бессмертие.
— Но ведь те, кто заключил сделку и так его получают….
— Нет. Они получают лишь дополнительные несколько сотен лет жалкой жизни. Почему жалкой? Потому что при этом они просто очень долго остаются старыми. Да, они могу навести морок на других — чтобы казаться молодыми, но себя то не обманешь. Каждый из нас, светлый или темный — видит только свое истинное отражение в зеркале.
— Что будет дальше? Что делать нам?
— Мне — найти колдуна и убить его, не позволить завершить ритуал, а тебе — спрятаться.
— Еще чего! Я тоже хочу сражаться! Убита моя бабушка, и я …
— Да ты просто боевая зайка! А ты в курсе, что сила твоя еще не стабильна, не можешь ее контролировать в полной мере? В курсе, что в самый ответственный момент поток ее может иссякнуть и мне придется спасать тебя, а не драться?
— Да ты хоть защищаться то умеешь?
— А вот и да! Одним прыжком я оказываюсь за спиной у волхва, хватаю его за руку, пригибаю к полу, но что-то идет не так, и на полу оказываюсь сама.
Болотные глаза парня светятся зеленым, зрачки расширяются и резко становятся продолговатыми, как у кошки:
— Никогда не подходи ко мне со спины. Ты действительно считаешь, что достаточно одного только намерения, для того, чтобы победить? Ты наивна, Вероника! Для этого нужны долгие годы тренировок, бои, как человечьи так и ведьмачьи.
— Хорошо. Я не буду мешать!
Встаю с пола, отряхиваю пыль с брюк и, разумеется, решаю для себя обратное. Ишь ты, тренированный нашелся! Выскочка!
Внезапно дверь распахиваеся, как от сильного удара, на пороге появляется странное существо — ростом не больше мера, плешивое, с вытянутой мордой и крысиным хвостом.
— Госпожа? Здравствуй, госпожа!
Существо кланяется в пол, и вдруг, получив пинка черным сапогом, падает с крыльца.
Перед нами стоит человек, мужчина, его лицо мне знакомо.
— Здравствуй, дочь! Пригласи меня в гости, что-ли?
— Вероника, беги! Просто позови метлу, беги к окну на чердаке! Это и есть колдун, творящий обряд!
Голос Светозара слышу словно сквозь пелену.
— Папа?
— Доченька, пусти меня, сядем, поговорим.
Светозар толкает меня, зрительный контакт с мужчиной на пороге прекращается и наваждение спадает. Какая глупость! Ну и что, что мы похожи. Этот человек просто не может быть моим отцом, мама сказала, что он давно умер!
— Ника беги! Я за тобой!
Мысленно зову метлу, открываю старое окно, вижу, что колдун уже внизу ждет, улыбается. Раскрываю руки и падаю в низ. Метла, метла, метелочка, не подведи!
Через пятнадцать минут полета Светозар действительно догоняет.
— А я и не знала, что волхвы летают!
— Обычно нет. Но я рос среди ведьм, поэтому умею. Лети к своему дому. Туда никто не проникнет, пока сама не пустишь.
— А с твоей лесной избушкой что не так? Почему мы так спешно бежали?
— Потому что она не моя, это старая охотничья хижина, и защитить может только на время.
— Каков план?
— Ты сидишь дома и не высовываешься, а я его убиваю. И кстати, почему вы с этим выродком так похожи? Он назвал тебя дочерью!
— Не знаю. Наверное, просто хотел запудрить мозги. Мой отец умер, когда я родилась.
Две наши метлы синхронно пикируют перед забором. В моем доме горит свет.
— У тебя кто — то есть? — вопрос звучит резко и двусмысленно.
— Домовой наверное.
Парень облегченно выдыхает, но вдруг хватает меня за руку:
— Стой! Следы!
Действительно, к дому ведут три цепочки следов: маленькие, словно от копыт и двое припорошенных, но больших — от мужских ботинок и валенок.
— Дверь открыта! Не заходи, там может быть опасно!
Вырываю руку и бегу в дом.
— Мама! Мамочка!
Открываю дверь со двора и в клубах морозного пара запрыгиваю в комнату, яркий свет бьет в глаза.
— Ника, малышка!
Мама кидается ко мне, крепко обнимает, утыкается лицом в спутанные волосы, плачет.
— Мне так много нужно рассказать тебе и у нас так мало времени! Прости, что не подготовила тебя к этому всему, хотела уберечь! Этот мир ….лучше ничего не знать о его существовании и жить спокойно! Здравствуй Светозар!
— Вы знакомы?
— Да. Пару раз встречались на шабашах. Он — Танин сын.
— Вероника, садись.
Что — то шмякнулось об дверь, раздался гулкий звук удара.
— О, как я посмотрю, вся семья в сборе! Откройте же, пустите папочку…Что, нет?
— Настя, милая, голос колдуна за дверью звучал низко и тревожно
— Настасья, открывай! Ведь я так сильно люблю тебя?
— Маам?
— Вероника. Это твой отец. И я почти не соврала, он действительно умер, по-крайней мере, для меня навсегда. Мы познакомились, когда мне было 19. От него исходила такая тихая, спокойная сила, я приняла его за спящего ведьмака, из тех, кому необходима любящая спутница рядом, чтобы помочь проснуться. Как я ошибалась! Однажды ночью он вернулся домой со свертком:
— Смотри, что я нашел!
Золотой кинжал, покрытый темными рунами манил, переливался в его сильных руках. Из всех я выбрал тебя, предлагаю разделить со мной вечность! Навсегда вместе! Король и королева трех миров! У нас будет власть, все сокровища я брошу к твоим ногам! Навьи станут слугами, и не будет никого могущественнее нас!
— Что взамен? — спросила я.
И в ответ услышала лишь хриплый смех.
— Десять ведьм и наша с тобой кровь. Нужно убить десять ведьм, вынуть их сердца, сжечь на алтарном камне, затем лечь на него самим и проколоть собственные. Дорогая, только представь — как это красиво! Сегодня я уже убил первую…
— Я сделала вид, что согласна, а ночью бежала. Уходя от погони перелила свой дар в тебя, думала, что спасаю! А получилось, обрекла собственную дочь на страдания!
— Мам, нет же! Ты действительно нас спасла!
— Я не хочу отвлекать вас, дамы, но мне пора.
Светозар стоял в ярком пламени свечей, словно древний воин, готовящийся к сече. Из-за спины торчал меч, к поясу был привязан топор. Руки наспех перемотаны жгутами, русые волосы, свисающие до плеч, собраны в высокий хвост. А в болотных глазах…в болотных глазах пламя злости, решимости и силы.
Оставайтесь дома, обе.
Встаю из — за стола, подаю руку маме:
— Ничего не хочешь мне сказать?
— Зачем? Ты и сама поняла. Я снова ведьма!
