заданием. Каждого следователя сопровождали оперативники КГБ. Вместе они расселись по тачкам. Только после этого разрешалось вскрыть конверты. Следака вообще все время охраняла группа «Альфа».
Потом вообще там такое дерьмо полезло. Один из арестованных, тот самый старший сержант Лобанов, портрет которого висел на доске почета, оказался хроническим алкоголиком и убийцей. За несколько лет до гибели Афанасьева он ударами молотка по голове убил случайного собутыльника у себя дома, лег спать, на следующий день расчленил тело жертвы и попытался раскидать останки по всему городу. Лобанов хранил у себя в комнате туфли и перчатки погибшего. Это, кстати, серьезно укрепило позиции следствия
Кроме того, за время следственных мероприятий по делу об убийстве на Ждановской были выявлены грабежи, разбой, изнасилования и даже умышленные убийства, которые совершали не только работники милиции на Метрополитене, но сотрудники территориальных отделений. Короче, полная жопа. Так вот… К чему я все это тебе говорил… Дело не только в противостоянии Андропова и первого секретаря горкома. На Соколове и гастрономе они не остановятся. Чекистам, а вернее, главному чекисту, нужны головы всех врагов. И в том числе, Щелокова, Цинева. Ты понимаешь, что такое — убийство ментами сотрудника КГБ? Это… Блин… Это как будто зашли в твой дом, насрали посреди зала, а потом говном измазали все стены, сделали фотки и выкинули их в интернет. Понимаешь?
— Понимаю. — Мажор оперся локтями о свои колени и обхватил голову. — Я нужен им для того, чтоб получить компромат конкретно на Цинева и Щелокова. Гастроном –это ерунда, промежуточный вариант. И в любом случае все закончится тем, что Георгий Аристархович, независимо от результата, погибнет при случайных обстоятельствах. Так ведь?
Жорик поднял башку и посмотрел на меня, а потом продолжил.
— Но я еще кое-что вспомнил. Мы знаем, будто Серега, отец мой, за каким-то хером слил фотки Аристарха чекистам. Тем они Жорика и шантажировали. Но… Когда в Сокольниках я встречался с тем Комитетчиком, он сказал, будто Милославский-старший был кристально чистый человек. А я с ними сотрудничаю в обмен на информацию о несчастном случае. Как так вышло, что и Аристарх, и Светланочка Сергеевна погибли. Не срастается что-то, Стас…
Глава 8
Жорик
С Соколовым мы спорили долго. Я пытался ему объяснить, что из больнички надо валить. Вот точно сейчас не время разлёживаться. Стас упирался и доказывал, мол, рискованно. Вдруг что-то не так будет с моим драгоценным здоровьем.
— Да что не так, Стас? Все нормально. Меня подлатали. Таблетки и дома можно пить. Ты понимаешь, какая хрень творится? Надо выбираться из задницы, а ты говоришь, лежи.
— Слушай, ну не дебил же. Конечно понимаю. Я вообще так тебе скажу, Мажор. — Стас сел рядом на скамейку. — Херня все это. Изменить мы ничего не можем. Все будет, как и должно быть. Видишь, какой тут замес пошел…
— Это ты к чему? — Я немного напрягся.
Соколов просто высказался с такой интонацией, особенно про то, что мы ничего не изменим, от которой мне стало не по себе. В его голосе отчетливо слышалось разочарование. И еще сожаление.
— Да я тут кое-что сделал… Зря, наверное.
Он быстро глянул на меня и сразу отвернулся.
— Тааак…говори давай. Уже не нравится твоё лицо. И тон.
— Короче…Я не удержался. Сказал Соколову, что за ним следят.
— Какому Соколову? — Я бестолково уставился на Стаса. Но меня тут же, сразу осенило. — Аааа…Соколову. Понятно. Соколову⁈ Директору гастронома⁈
— Да не ори ты. — Стас оглянулся по сторонам.
— Подожди. Объясни мне, глупому и неразумному мажору. Ты, такой умный у нас. Такой сообразительный. Сказал директору гастронома, которого чекисты хотят прихватить за жопу, что за ним следят? Реально?
— Ну, как сказал…написал на конверте.
— Ты дебил? На каком, блин, конверте?
Стас снова посмотрел на меня, а потом тяжело вздохнул. Так понимаю, это было согласие с моим утверждением насчет дебила.
— Слов нет…реально, нет слов… Я покачал головой. Потом на всякий случай уточнил. — А за ним следят?
— Угу. Вчера полдня в кабинете лазили мутные типы. Зуб даю, они из Комитета. Сказали, мол проблемы с проводкой. А сами прослушку поставили. Рожи у них такие…характерно-выразительные. Я этих товарищей ни с кем не перепутаю. С нами иногда кураторы работают…– Стас замолчал, подумал несколько секунд, а потом исправился, — Работали. Кураторы с нами работали. Фэбсы. Так вот я тебе точно скажу, там сложно ошибиться и принять их за кого-то другого. Нет, обычные люди ничего на заподозрят. Понятно. Но лично я насмотрелся на их постные физиономии. За километр теперь чую.
— Подожди…– Я уставился прямо перед собой, переваривая информацию. — Говоришь, на конверте написал… Где вы находились? В кабинете? А ты уверен, что там только прослушка? Вдруг и камеры поставили.
— Да нет…– Соколов затряс башкой. — Сейчас всего лишь 1982. Откуда у них нормальная техника?
— Да что ты? Так говоришь, будто мы в средневековье попали. Вообще-то, под директора чекисты землю роют…Ду аю, у них все найдется. И прослушка, и проглядка.
— Млять…– Соколов совсем расстроился. Он теперь даже выглядел виновато. — Не подумал, Жорик. Вернее, знаешь, как. На самом деле решил, уровень технического прогресса пока не особо высокий. Прослушка — это да. А камеры… Вот черт…
— Ага. Прикинь. Может, они потому и активизировались. А? Комитетчики. Прискакал вон, прямо с утра. Начал мне угрожать, мол, о Наташке надо подумать, все дела.
Нам пришлось прерваться, потому что по коридору топал очередной больной из моей палаты. Тот самый дед, любитель газет. Заметив нас, он остановился и подошел ближе.
— Сидите? — Спросил так, будто точно не уверен. Сидим ли. И вообще, вдруг не мы.
— Ага. Сидим. — Ответил я за нас обоих.
— Молодцы…а я вот хотел к инфекционисту попасть. К определенному. Кум посоветовал. Проблемы у меня…Возрастное, наверное…А его нет. Говорят, будет только через десять дней. Эх…
Дел тяжело вздохнул, а потом добавил.
— Выражение «хоть усритесь» заиграло новыми красками…Ладно, пойду в палату.
Он поднялся с лавочки и пошлепал по коридору, шаркая тапками.
— Слушай…– Соколов смотрел вслед деду с очень задумчивым видом. — А что, если нам из тебя сделать психа?
Не знаю, как это у него логически диагноз шизофрении из слов деда про «обосраться» появился.
— Как? В дурку точно не хочу.
— Или не психа…а, например…– Стас резко повернулся ко мне и с довольной рожей заявил. — Или, например, намутим тебе какой-нибудь серьёзный диагноз, но чтоб реально в дурдом не упекли. Не знаю…Какая-нибудь опухоль например. В башке. И от этого периодические провалы в памяти. Все дела. Можно сказать, иногда близких не узнаешь. Ну, такое, понял? Не совсем псих, а просто серьёзная болезнь.
— Гениальный план…– Я посмотрел на Соколова. — Только как это сделать? Изобразить провалы в памяти — на здоровье. А остальное?
— Что остальное? У них МРТ этого всратого еще нет. Всяких там новомодных штучек-дрючек тоже. Рентген, да и все. Наверное. Короче, мы все равно в больнице. По любому тут есть нейрохирургия. Или что-то такое. Идем…
Соколов резво вскочил на ноги. Я так не мог. Мне пришлось медленно подняться, еще и опираясь на его локоть. Все равно место ранения немного беспокоило. Ныло как-то. Думаю, просто слишком мало времени прошло.
— Что ты задумал? — Я топал за Соколовым, который бодро двигался к заведующему отделения.
— Ничего плохого. Только хорошее. Нам нужно, чтоб тебя на какое-нибудь обследование отправили. А на этом обследовании что-нибудь нашли.
— Слушай…– Я с планом Соколова был немного на согласен. — Думаю, чекистам на мое здоровье искренне плевать. Наоборот, если сам загнусь через какое-то время, даже лучше. Только сначала один хрен заставят нужную информацию добыть.
— Это, да. Если ты — вменяемый. А если, к примеру, у тебя дыра в башке? Ну, в смысле не прям конкретно, конечно. Говорю же, психа изображать не надо. Всякие невидимые друзья, контакт с инопланетянами и требование называть тебя Наполеоном исключаются. Но вот представь. У человека — проблемы с серым веществом. Он сегодня может забыть, что делал вчера. Как ему доверить важное дело?
— Ага. Они меня тогда просто грохнут. Чтоб не мешался под ногами.
Стас остановился прямо посреди дороги. Я чуть не врезался в него.
— Да…есть такая вероятность. Но им будет мешать Жорик, который знает лишнее. Жорик, который ни черта не помнит, опасности не представляет. Смысл его убирать? Просто
