выполнения различных миссий. Полностью независим от князя в этом вопросе, и сам выбираешь цели для своей деятельности.
— Серьёзно?! — чуть ли не рассмеялся я в голос. — Вот прямо всё сам? Дурака не делайте!
— В мыслях не было. Только на бумаге как бы сам по себе. Между делами, что ты заварил, и князем не должно быть никакой официальной связи, а домыслы законной силы не имеют.
— Отец говорил, что снимает с себя любую ответственность, чтобы не портить сложные отношения на государственном уровне… Хороший заход! Если дело выгорит, то молодцы все Тулины, а если нет — виноват Ратиборушка.
— Хочешь взлететь высоко? Так учись подставлять свою голову, а потом и чужие, — пожала плечами Рада. — Но это всё лирика. Сейчас самый насущный вопрос с лагерем беженцев. Около тридцати двух тысяч были согнаны с насиженных мест, и ютятся почти в чистом поле. Разбирайся, новый начальник!
— Питанием обеспечили?
— Обеспечиваем, как и палатками, но бардак полный, — вздохнула Иляна. — Разбиваем лагерь по секторам, только минимум неделя уйдёт на наведения относительного порядка… Про деньги вообще молчу: рекой утекают из Родовой казны.
— Значит, надо разбить лагерь всего на две половины. Одна из тех, кто хочет принять гражданство Славянского Княжества, и другая из отказников. Первых обеспечиваем всем необходимым и быстренько расселяем по местам, где нужны рабочие руки… После оформления гражданства, конечно. Можно связаться с другими Родами и “подарить” им часть новых граждан. Пусть вывозят сами. Уверен, что некоторые пустынные области не откажутся от такого.
— Уже Борис договаривается. А что с другими делать?
— Обнести колючей проволокой и не давать свободно разгуливать на новгородской земле. Никаких удобств, и кормёжка по минимуму. Надо сделать всё, чтобы им не понравилось новое существование у нас, иначе халявщики расплодятся. Исключение — дети. Их кормить от пуза, но под жёстким контролем. Кто украл у малыша пайку — расстрел на месте. Часть отказников одумается и примет гражданство, а остальные после нескольких жёстких дней прессинга сами попросятся на выход. Мешать не будем, милостиво предоставив транспорт.
— Их никто не примет.
— Это забота князя, а не моя.
— Ты плохо слушал, Рат, — возразила Рада. — Борис официально не участвует в твоей авантюре.
— Значит, поднимаем в прессе шумиху против него и всей боярской Думы.
— Идиот?
— Наоборот. Скоро выборы и все “шишки” будут жопы рвать, лишь бы улучшить свои рейтинги, поэтому Дума с удовольствием ратифицирует закон о высылке беженцев. Это будет уже не личная проблема Великого Князя, а общебоярская, а он лишь проводник воли Глав Родов Славянского Княжества.
— Тогда нужно давить лишь на Думу… Боря тут при чём?
— В том-то и весь смак! Оставим в покое его, и любой пьянчужка в подворотне поймёт, откуда ветер дует. А так не отделяем Тулиных от других. Отец не просит помощи у Родов, а отбивается от нападок “народных активистов”, прикрывая собственной грудью авторитет Думы.
— А что будешь делать ты в это время? — раздался за спиной недовольный голос Бориса, тихонечко вошедшего в комнату.
— Буду твоим главным критиканом. Сюжет “Сын против отца” очень понравится обывателям. Рейтинг тебе понижу основательно на первых порах, но потом подниму его до небывалых высот, пользуясь безоговорочным доверием не только внеродовых простолюдинов, но и тех, кто приписан к другим Родам.
— Одобряю. Действуй!
— Но… — растерянно пропищала Рада. — Боря, это же бред!
— Говорят, что на двух стульях одной задницей не усидеть. Я, как Великий Князь и одновременно Глава Рода, постоянно пытаюсь опровергнуть подобное. Тут появилась возможность не просто усесться, а улечься на эти проклятущие стулья. Согласен, что Рат предложил неожиданный план, со многими “но”, только и мои оппоненты к такому не готовы совершенно.
Правильно мыслишь сын! Перспективы вижу не только в этом деле с нелегалами. Единственное, требую… Даже ПРОШУ по-человечески, каждый шаг согласовывать со мной. Столько многоходовочек намечается! Я тебе несколько задумок из своего арсенала тоже подкину. Княгиня Рада! Временно переходишь под руководство начальника ОВС!
— Есть, князь! — по-военному вытянулась она, показывая совсем не гражданскую выправку.
Далеко за полночь, приплёлся к себе в спальню, мечтая лишь об одном: о забытьи на несколько суток. Но сразу улечься не получилось. Маруша сидела на кровати, попивая кофе из маленькой чашечки. Увидев меня, она подошла, чтобы обнять и поцеловать.
— Нет, — отстранил я ведунью. — Не могу, извини. Недавно этим ртом мертвечину ел, а теперь к тебе прикасаться… Ощущение, что могу заразить. Тебе самой не мерзко быть рядом с таким?
— Расслабься! — неожиданно рассмеялась она. — Ни-че-го не было!
— Эээ…
— Нет! Жрал ты, конечно, всё подряд, и в таком количестве, что у нас глаза из орбит от удивления повылазили, только вот зомби ни один к тебе не заходил. Это всё князь! Его шуточка! Приказал всем говорить, что ты трупоед! Ох, и видел бы ты свою морду! Как удержались, чтобы не заржать — это отдельный подвиг, можно сказать!
— Зачем?! — заорал я, чувствуя, что сейчас придушу ведьму, а потом пойду и поотрываю башки всем остальным участникам представления.
— Борис сказал, что маленькая месть за ослушание, и чтобы себя богом не почувствовал после такого серьёзного успеха, — пояснила Маруша через несколько минут моего буйства.
— Я и так не собирался! Скоты! Я же поверил и чуть заикой не стал!
— Профилактику никто не отменял. Да и вообще, Рат! Не с девчонкой несмышлёной сейчас: вижу, что почти сразу успокоился внутренне, так что перестань кричать. Ищи во всём положительные стороны.
— Где здесь они?!
— Ты не трупоед — это раз. Повеселил народ после серьёзного стресса — два. Ну и последнее… Можешь спокойно меня поцеловать.
Права Маруша. Хотя ещё и злюсь на эту неадекватную банду под предводительством Бориса, но уже не очень натурально. Со стороны реально всё должно комично казаться. Просто не ожидал, что сам окажусь целью такого жестокого прикола.
— Иди сюда, — привлёк я её, жадно впиваясь в манящие алые губы. — Мстить буду!
… Месть удалась, но нормально выспаться не получилось…
Глава 7
Утром, едва успев продрать глаза, сразу влез в новостные порталы. Ничего интересного и всё предсказуемо: “зверства” Тулиных и несчастные беженцы описывались во всей красе. Что характерно, нет ни слова
