впроголодь! – сверкнула на него глазами девушка.
– Не сердись, девчуля, у меня не было цели тебя обидеть, – заверил её мой побратим. – И всё же, как ты думаешь, почему в этом досье ему присвоен статус «Особо опасен»?
– Не знаю, – мотнула головой Ангелина. – Но вообще Рыжулик у меня – особый кот. Он невероятно умный и добрый. Без него я бы погибла. Он каждый день притаскивал мне еду в ту каюту, где меня держали. До сих пор не понимаю, как он запертые двери открывал. А потом согревал по ночам, ложился мне на спину, чтобы я не замёрзла. Там очень холодно было, – поёжилась она, и я, поддавшись порыву, накрыл её руку своей в знак поддержки.
– Теперь всё позади, мы никому не дадим тебя в обиду! – искренне пообещал я ей.
Девушка кинула на меня нечитаемый взгляд, но ладонь не отдёрнула, чем вызвала в душе настоящую бурю радости.
– Странно, но все пояснения насчёт опасности котофея плотно замазаны, – кивнул Рон на следующие файлы, которые он пролистывал на стене. – Крис, ты можешь восстановить эти данные?
Искин незамедлительно ответил:
– Нет.
– А если подумать? – не сдавался Рон.
– Слишком надёжный протокол шифрования, – бесстрастно отозвался Крис.
– Тогда я вынужден согласиться с Даниэлем, что ты бесполезен, – укоряюще покачал головой Рон. – Придётся обрезать твою функциональность вдвое. Зачем нам тратить энергию на то, что не приносит пользы?
– Я попытаюсь, – после небольшого обдумывания согласился искин. – Но мне кажется, что и так уже очевидно, какими способностями обладает Рыжик Амиран Канифейский.
– Умеет сладко спать и быстро всасывать паштет? – хохотнул оборотень.
– Не только, – сдержанно отозвался Крис. – Анализ происходящего на борту позволил прийти к выводу, что его пушистое высочество способно влиять на поведение его эльфийского высочества, вызывая звуковые галлюцинации и воздействуя на мозговые волны, телепатически передавая команды. А также Рыжик Канифейский в силах изменять электрические импульсы живых объектов, влияя на сокращения сердечной мышцы.
– О чём это он, брат? – Рон уставился на меня с удивлением. Девушка тоже.
– Кот запретил мне об этом говорить, – тяжело вздохнул я, предчувствуя, что пушистый агрессор не простит мне таких откровений.
– Значит, ты на самом деле слышишь его в своей голове? Мысленно с ним разговариваешь? – проницательно отметила Ангелина.
Однако, она не только красивая, но и умная.
– А то, что у меня сердце прихватило – это Жулик постарался? – насторожился Рон.
– Рыжулик, – уже автоматически поправила его девушка.
– Верно, – сдался я, ответив на оба вопроса разом. – И вы посмотрите, насколько это неординарная личность, – отметил я, пролистывая файлы досье дальше. – Это настоящий пушистый агент особого назначения. Тут замазаны названия планет, но есть куча кодовых названий операций, где наш Рыжулик поучаствовал.
– Точно… – озадаченно хмыкнул Рон. – Операция «Айриус» – обеспечение прикрытия. Операция «Возмездие» – ликвидация главаря террористической организации. Операция «Маска» – свержение диктатора. Операция «Пламя» – уничтожение логова пироманов. Операция «Корона» – поиск утерянного артефакта. И ещё куча других… – он посмотрел на кота с уважением.
Надо же, какая крутая шпионская персона дрыхнет сейчас на моей кровати в обнимку с карвийской пантерой…
Глава 21. Наагат
Даниэль
*
– Интересненько… – хмыкнул Рон, зачитывая досье на кото-шпиона дальше. – Тут есть информация о последнем задании нашего Жулика. Жаль только, что без подробностей.
Ангелина уже устала его поправлять, и лишь закатила глаза вверх.
Рон тем временем продолжил:
– Операция «Бигфарма». Серьёзное дело, как я полагаю. Вокруг всего, что связано с медициной, крутятся огромные деньги.
– На спасательных капсулах были фразы на элеонском: «Собственность корпорации Медикал-транс», «Объект для медицинских опытов», «Высший уровень секретности» и «Осторожно: хрупкий биоматериал», – вспомнил я.
– А сам корабль был пиратским, – уверенно отметил Рон. – Никаких опознавательных знаков или сигналов о помощи. Засекретились по самые уши. Причём взорвался он очень необычно: такое чувство, что просто схлопнулся. Чпок, – хлопнул он по колену. – И всё. Единственное, что от него осталось, – с десяток небольших обломков и две капсулы: одна с девчулей, вторая с котиком. Уж не Жулик ли этот корабль грохнул? – с подозрительностью покосился он на кота.
Я нервно сглотнул:
– Крис, усиленно бди и не подпускай Рыжика Канифейского к пульту управления.
– Так точно, капитан, – отчитался искин и, не удержавшись, добавил: – Хочу заметить, что я и так всегда сохраняю бдительность.
– Продолжай в том же духе, – отмахнулся я от него.
С этим говорящим компьютером надо быть настороже. У него своя логика, и она далеко не всегда совпадает с моей. Это холодный, абсолютно рациональный разум, чуждый гуманности.
Например, он чуть не убил заморозкой карвийских пантер, когда мы их недавно перевозили. Объяснил это тем, что заботился о сохранности корабля и капитана. Я тогда едва не стёр его из программного обеспечения звездолёта, но за вредителя вступился Рон, приведя довод, что Крис лучше всех прокладывает нужный маршрут, учитывая все нюансы. Так что в итоге просто отсёк его от системы жизнеобеспечения корабля и свёл его функции к минимуму.
– Не могу поверить, что это Рыжулик взорвал целый корабль, – покачала головой Ангелина. – Хотя пираты на него сильно ругались. Какой-то вред он, несомненно, причинил.
– У вас там были друзья? – уточнил я.
Мой вопрос привёл девушку в замешательство.
– Сложно сказать. Там был один гуманоид, который заботился обо мне. Его звали Иртакис. Он часто выдёргивал капельницы из моих вен. А иногда заменял там лекарство, обжигающее мне все внутренности. Ну, по ощущениям. И становилось легче. Он часто спорил с другими «докторами». Говорил, что нужно выводить меня из эксперимента, что я слишком хрупкая, мой организм не справится. Что я не выдержу. Но он был один против всех. Его не слушали. А под конец куда-то пропал. Перестал меня навещать, – пожала она плечами. – Насколько я поняла, он был врачом или что-то вроде того. Всё время ходил в белом халате. Он выглядел как человек, только его зрачки были вертикальными, а на висках проступала чешуя, похожая на змеиную. И меня напрягало то, что он часто меня обнюхивал, особенно лицо и шею.
В душе полыхнула ревность и одновременно острое сочувствие. Какими безжалостными тварями надо быть, чтобы проводить опыты на живых людях, вкалывая им разную дрянь?! Даже страшно было представить, через что пришлось пройти этой хрупкой девушке.
– Наагат, – произнесли мы одновременно с Роном.
– Это раса такая? – вскинула бровь Ангелина.
– Разновидность нагов. Они как оборотни, могут принимать человеческую ипостась, когда захотят, – пояснил я.
– И добротой не отличаются, – добавил Рон. – Наверняка у него были на тебя планы. Например, сделать своей наложницей. Ты же красотуля. Беззащитная, мягкая, глазастая. Вкусно пахнешь, мало ешь. И
