что потом становятся семейными анекдотами и регулярно пересказываются во всех красках на застольях.
Родители иногда вытворяют такие ребяческие вещи! Но часто эти чудачества в один прекрасный момент перестают быть веселыми. Даша снова вспомнила, как в момент развода родителей они с Машей превратились в маминых «подруг». И ведь это казалось вполне логичной помощью на тот момент. Мама веселилась, отвлекалась от мрачных мыслей, но им самим — Даше и Маше — становилось почему-то все хуже и хуже.
Самое удивительное — она видела подобные примеры повсюду! Взять хотя бы Егора. У него были те же игры, когда развелись родители. Он стал для мамы не просто правой рукой, он практически заменил ей папу. Возил ее в отпуск, ходил с ней в театр, закупал продукты в выходные, даже ночевал периодически не дома с женой, а с мамой, когда у той совсем портилось настроение.
Если мама заболевала, из «боевого друга» Егор превращался в заботливую мать, не спящую над кроваткой младенца. Он буквально кормил маму с ложечки, принимал за нее все решения, не позволял общаться с врачами, перенапрягаться, самой следить за домом, за собой. Это были самые сложные периоды, мама Егора болела всегда тревожно, конфликтно, капризно. Сын на глазах сдавал, чуть ли сам не начинал болеть от усталости. Но ровно в тот момент, когда ему становилось не очень хорошо, мама все-таки оживала, обретала более здоровый румянец. И все возвращалось на круги своя.
Изредка в такие светлые периоды у мамы Егора появлялись новые знакомцы и даже кавалеры. Тогда Егор начинал злиться и противно морщить нос, как будто ему предлагают съесть личинку. Даша даже смеялась, хоть на самом деле ей было и невесело, что он так остро реагирует, да и что вообще надо делить мужа с мамой. Шутила:
— Ты у нее всех ухажеров отобьешь. Защищаешь ее, как дракон принцессу. Это у тебя Эдипов комплекс или ты рыцарь на белом коне? И почему, кстати, для мамы, а не для меня?
Юмор — все-таки великая вещь. Он здорово помогает справляться со сложностями в отношениях. Ведь подчас Даша начинала действительно злиться на Егора за постоянные отлучки, за отсутствие внимания, за какие-то искаженные отношения во всей этой истории после развода.
Теперь она понимала, что это вполне естественно, ведь, по сути, Егор «работал» мужчиной рядом с мамой, отлынивая от своих обязанностей в их доме. Как тут быть порядку и спокойствию? Конечно, копились и обиды, и недопонимание. В какой-то момент даже секс пропал, а сам Егор стал напоминать отца, все больше повторял его фразы, привычки. Даже стиль жизни немного поменялся: всегда весьма корректный с женщинами, Егор вдруг стал позволять себе фривольные фразочки.
— А ты сам-то замечаешь, как повторяешь отца? — спросила как-то Даша спокойно, устало и честно.
Егор помрачнел и буркнул:
— Недавно поймал себя на этой же мысли.
И мысль эта его явно не грела. Все, что он не признавал в отце. Все, что его оскорбляло и раздражало в нем. Все, за что он «отлучил» отца от общения. Все это вдруг он обнаружил в самом себе!
— Нечего и удивляться. Ты все время там, когда ты маме не мама (и так похож на свою бабулю с пирожками), то ты ей поддержка и опора, которой долго был твой отец. Получается, ты немного становишься им. Даже удивительно, насколько это выходит буквально…
«Партнер для мамы»
Нет ничего хорошего в ситуации, когда дочь или сын вдруг становятся на место партнера для мамы. Часто так бывает после развода родителей, когда дети посвящают все свое время брошенной маме. Они ее содержат, заботятся о ней, развлекают, возят по врачам. То есть, по сути, выполняют чужой функционал — функционал партнера. Ведь дети в системе «Я и родитель» должны как раз принимать заботу, а не оказывать ее. Дети не зарабатывают для родителей, дети не водят маму и папу за ручку по врачам.
Проверить, свой ли функционал вы выполняете, довольно легко. Просто представьте себе младенца или хотя бы трехлетку. Будет он кормить-поить родителей? Будет зарабатывать на их дачный дом, отпуск? Будет выполнять за них любые другие обязанности взрослого человека?
Я не спорю, помогать родителям и делать их жизнь проще и приятнее — замечательно, но всякий раз, придумывая что-то для них, отслеживайте, из какой позиции вы что-то делаете: дарите подарки, покупаете мебель, устраиваете посиделки. Если это ваша детская шалость, ваша игра — прекрасно. Но если вы делаете это из позиции партнера (а еще хуже из назидательной позиции «сверху»), значит, что-то не так в вашей системе. И велик шанс лишиться «пакета опций» своей жизни, вызвать сбои системы собственной семьи.
Более того: существует несколько неочевидных последствий, когда идет смещение ролей с позиции «ребенка для мамы» на позицию «партнер для мамы». Например:
• Сценарий, когда в жизни девочка — партнер для мамы или для папы, она всегда будет недовольна своим партнером, он всегда будет недостаточно хорош для нее. Со временем она сама обретет мужские черты, не будет уважать партнера, часто такие девочки бывают одиноки.
• Сценарий, когда в жизни мальчик — партнер для мамы или папы, он будет всегда конкурировать, постоянно доказывать, что он «лучший муж на свете» (и не только для мамы, а вообще для всех). В результате завышенной самооценки и завышенных же ожиданий женщины для него никогда не будут достаточно прекрасны, они всегда будут «недотягивать» до «светлого образа» мамы. Такие мужчины часто меняют женщин и не женятся на них, даже если есть общие дети.
«Мама для мамы»
Говоря о назидательной позиции «сверху», я имела в виду еще одну распространенную ошибку: когда мы становимся «мамой для мамы». Что это значит? Прежде всего это значит не оценивать, не осуждать, не навязывать свое мнение («я знаю, как тебе будет лучше»). Еще раз: заботятся родители о детях, а не наоборот.
Когда мы осуждаем, когда навязываем свою помощь, мы становимся «мамой для мамы», тем самым уходя со своего места, и теряя бонусы. Но даже это не самое печальное. Как только вы встаете в позицию «сверху», в «родительскую» позицию родителям, они тут же начинают вести себя, как дети. Так работают системы. В итоге вы получаете капризы, болезни, немощность, несамостоятельность. Все это
