Когда подошли к малой авиации, мы не ожидали, что она может быть настолько малой. Это был биплан АН-2, в народе называемый кукурузник. В детстве, в костромской области, мне приходилось сидеть в подобном, и он казался огромным.
Нас было пять человек, кроме того, килограмм сто проектной документации с нами. Груз компактно сложили у стенки, накрыв сеткой, пилот сам закрепил его. Сидения выглядели как в автобусе ПАЗ, хуже не бывает. Кроме нас в полет собрались еще четыре пассажира. Как оказалось, двое из них летят до поселка Щучье, а другие до Кургана.
Пилот закрыл дверь, замок был неисправен, и он примотал его алюминиевой проволокой. Аэроплан взлетел, впечатление от полета удручающее. С нами была женщина, Галя, по фамилии Лызгун, специалист по окрасочным работам. Ей было лет тридцать восемь, ниже среднего роста, не красавица, из-за формы лица подшучивала над своим внешним видом, сравнивая его с малахитовой шкатулкой. До переезда с мужем в Ленинград жила в Нижнем Тагиле, работала на УВЗ. По характеру бой-баба, потому ее часто брали в командировки для защиты проектных решений. В полете ее укачало, и она, зеленая, сидела с полиэтиленовым пакетом, изредка наполняя его. Здоровье характером не заменить!
Минут через сорок пилот пошёл на посадку в поселке Щучье. На лугу паслись коровы и овцы, пилот начал их разгонять, освобождая посадочную полосу. Наконец приземлились рядом с каким-то деревянным сараем. Очевидно, местный аэровокзал. Из строений еще был колодец типа «журавль». Бежим к колодцу, деревянной бадьей зачерпнули воды и в первую очередь стали приводить в чувства Галю. Из сарая вышли двое: мужчина и женщина, наверное, муж и жена. Мужик нес бельевую корзину, завязанную сверху тряпицей. Слышалось хрюканье и повизгивание.
С трудом уговорили Галину Андреевну продолжать полет. Теперь ее лицо выглядело действительно как малахитовая шкатулка. Взлетели, поросята от болтанки лайнера в полете повизгивают, двери, примотанные проволокой, хлопают – ну просто дискотека-авария. Минут через тридцать пять пилот пошел на посадку в деревне под названием Колупаевка. Небесный тихоход начало трясти, иной раз он резко проваливался вниз. Корзина с поросятами опрокинулась, они с визгом вылетели из нее и начали резво бегать по проходу.
Все дружно бросились их ловить. Я, воспитанный в деревенских условиях, поймал одного из них за задние ноги и держал его в объятиях. Свинья, она и в детстве свинья, от страха обгадила мой деловой костюм.
Наконец самолет приземлился. Супруги с поросятами вышли в Колупаевке. Я нарвал лопухов с летного поля и принялся отчищать поросячий помет с делового костюма. Галя была в полуобморочном состоянии, ко всему прочему в результате ловли поросят, ей порвали безумно дефицитные импортные колготки, стоимостью в половину месячной зарплаты, купленные в комиссионном магазине.
В итоге расстояние в двести семьдесят километров с учётом двух посадок наш кукурузник покрыл за три часа. От Ленинграда до Челябинска – две тысячи километров – мы тоже долетели за три. Граждане, летайте самолетами «Аэрофлота»!
Неисправный телевизор
После защиты дипломов в техникуме состоялось важное событие в жизни каждого выпускника – решение комиссии о направлении на работу для обязательной отработки трехлетнего срока на предприятиях нашей необъятной родины. У комиссии был список предприятий, куда необходимо было распределить выпускников. Этот список за неделю до распределения вывесили на доске информации для ознакомления с ним. Все толпились у списка, галдели, гадали, куда их могут выслать на три года. Выпускников делили на три категории: первая категория – отличники и хорошисты с ленинградской пропиской. Вторая категория – отличники и хорошисты иногородние. Третья категория – все остальные, но в этой категории были и выпускники с ленинградской пропиской, если повезет – останутся свободные вакансии на предприятиях города – они имели преимущество перед остальными троечниками.
В первую категорию попало два человека: Маша Мелконян и я. Наташа Полякова и еще пять хорошистов попали во вторую, то есть имели право выбрать из списка любой регион. Наташа выбрала Каунас, в Прибалтике, остальным достались уральские заводы, их там хоть пруд пруди.
Везунчиками из третьей категории оказались Сашка Родионов и Смородина Валентина, у них ленинградская прописка. Были вакантные места в проектном институте, их направили туда. Я тоже выбрал проектный институт, уж больно красивую картину будущего нарисовал при отборе кадровик. Обещал интересную работу, заграничные командировки и все прочее.
Меня и Сашку Родинова направили в технологический отдел № 4, в группу сборочно-сварочных работ. Тезка мой был холостой, скромный, застенчивый парень, про таких говорят ведомый.
Он был старше меня на год, стройный, чуть выше среднего роста, с правильными чертами лица, словом, красавчик. Незамужние девушки в отделе, и не только в отделе, оживились, началась охота на новенького. На меня, разумеется, смотрели без интереса, я для них был птицей окольцованной.
Борьба среди хищниц за доступ к телу моего приятеля, велась не на жизнь, а на смерть. Он, как это ни странно, на них реагировал инфантильно (слово-то какое откопал), уж не знаю, поймет ли читатель мои мемуары? Комсомольские мероприятия, в которых участвовал Сашка, стали более массовыми за счет притока комсомолок. На одном из таких мероприятий (поездка на комсомольско-молодежном поезде, по местам боевой славы) на Сашку накинула свои сети Татьяна Левицкая из нашего отдела. Маленькая, шустренькая, палец в рот не клади, всем ярлыки навешивала. Сказать, что красавица, язык не повернется. Но я могу ошибаться, поскольку представление о женской красоте у всех мужиков своеобразное, иногда диаметрально противоположное. Еще Аристотель говорил: «Красота в глазах смотрящего». Лицо, у нее было какое-то птичье, носик востренький, но щебечет – заслушаешься.
Проблема-то не в том, что она защебетала Сашку, а в том, что была замужем, правда, детей не было в браке. Вернулись из туристической поездки, Татьяна быстренько развелась с мужем, и нового бычка в загс повела, без веревочки. Девки как узнали, так и ахнули! Татьяну из списка подруг вычеркнули навсегда.
Сладкая парочка на работу и домой ходили под ручку, как два голубка, Татьяна щебечет, Сашка воркует. Вскоре и дочку родили, несмотря на пересуды все у них было тип-топ.
Шли годы, я вырос из коротких штанишек, перешел из отдела № 4 в бюро ГИПов, главным инженером проекта. На мое место в отделе назначили Сергея Феоктистова. Татьяна похлопотала и перевела Сашку в отдел технико-экономических обоснований, старшим инженером. Лет шесть спустя я уже сидел в кресле заместителя директора, Сергей Феоктистов вырос до начальника четвертого отдела, а Сашок все в старших инженерах отсиживался.
Приходит ко мне на прием как-то Татьяна Родина с
