Я не знал, что Вася родила, поскольку сам себе запретил интересоваться её жизнью. И вот теперь надо как-то переварить сей факт. Родила. От меня. Мою дочь.
Ну не идиот ли?! Кому поверил? Фото в соцсетях, брехне Гельки, когда она приходила ко мне, пока я находился под следствием, и не имел возможности связаться с женой, потому что она вроде как этого не хотела?
А всего-то и надо было, тупо нажать пару кнопок после выхода из застенок, чтобы получить достоверные данные. Вот, как сейчас, когда в отчете от Никифорова, где черным по белому написано, что никакого мужа Ильи Шевелева у Василисы нет и не было. Этот альфонс уже лет семь как женат на женщине старше его почти в два раза.
Калейдоскоп из картинок прошлого снова будоражит мою память.
«Чертик, ты же скажешь мне, да?», спросил, заметив порвавшийся презерватив.
Не то, что бы я прямо так сильно хотел детей в тот момент, но болезненный факт, что моя первая жена сделала аборт, сообщив об этом постфактум, заставил меня просить Васю быть со мной откровенной в этом вопросе.
Почему она не сообщила? Не хотела? Не смогла? Или не дали?
Меня накрывает ужасом осознания. А так ли все было, как было преподнесено сестрицей и этим её хорьком-адвокатом?
«Егор, ты же понимаешь, что лучше вам развестись, чтобы не ставить её под удар?»
«Ой, милый, не хотела тебя расстраивать, но придется. Твоя Васенька сама захотела развода…по-настоящему, едва узнав в какой ты опе»
«Да не хочет она с тобой видеться и разговаривать».
Что-то я окончательно запутался в событиях пятилетней давности. Кто кого бросил или все-же, кто кого нае**л?
И с Гельки теперь не спросишь. Разбилась насмерть дурная на своем Мерсе, влетев в отбойник.
А радоваться тому факту, что «лучше поздно, чем никогда», и «хорошо, что не через двадцать лет», как-то не получается.
В горле свербит от горечи, примешивая к моим эмоциям изрядную долю страха. Себя можно не обманывать и не бить кулаком в грудь, какой я храбрец-молодец. Мужики те еще ссыкуны по жизни. Особенно если дело касается женщины, к которой неровно дышим.
Как с этим знанием поступить, а главное, подступить к Чертику? Задачка та еще! Нахрапом? Используя фактор внезапности?
А у меня есть варианты? Я уже отправил приглашение от лица Романа. Остается только встретиться, а там… уже действовать по обстоятельствам, в зависимости от реакции.
И даже если с первого раза не получится, буду пытаться снова и снова. Для этого у меня есть все средства, в том числе и полученные сведения о Василисе.
Перед глазами вся подноготная. Адреса, номер и марка авто, в каком банке кредит, организация, где трудится.
И тут приятный сюрприз! Работает Васенька в корпорации, с которой мы вчера с Никитой подписали договор.
Это ж теперь я могу сам здесь поработать, организовав себе долгосрочную командировку, а не отправлять положенного для таких случаев сотрудника.
Для удобства передвижения арендовал авто на трое суток, понимая, что встрял я в этом городе надолго.
Надо пригнать мой Ренж из столицы, только подумав, сразу же даю задание помощнице Кате в мессенджере.
Две тысячи километров не такое уж НЕ непреодолимое расстояние. Дня два должно хватить парням, чтобы справиться с задачей.
Купить букет или нет? Она любила васильки. Сейчас самое время их цветения. Но, что-то меня останавливает от этой покупки. Прошлое болезненно для меня. Вдруг и для нее тоже?
Но это же свидание. Блин!
Ограничиваюсь одной розой, прося цветочницу срезать шипы.
Паркую авто на подступах к кофейне, и заметно нервничаю. Черт! Еще и опаздываю.
Жаль, что я ни разу не психолог и не физиогномист, чтобы считать правильные эмоции Василисы. Там такой спектр, попробуй разберись.
Только приблизительно понимаю, что она удивлена, и, кажется, совсем не рада меня видеть.
Шипит разъяренной кошкой, поминая Ангелочка.
Все-таки Геля подгадила, констатирую про себя, делая выводы.
Вася трезвая, поэтому и грозная.
А вот Вася пьяная, вчера, вроде и ругалась, однако… была куда лояльнее, поэтому не отступаю. Мне факт вчерашней интимной игры хоть немного греет душу.
Чтобы задержать, пытающуюся сбежать от меня, Василису, использую запрещенный прием, заикнувшись о дочери.
— Исчезни, как сделал это пять лет назад, — нокаутирует она меня, выплескивая этими словами такую волну боли, что мне невольно захотелось отшатнуться, ощутив себя последним мерзавцем на свете.
Злюсь, то ли на себя, то на неё, потому как не понимаю, это очередная игра или какая-то другая реальность?
Вопросов к Василисе становится все больше, но на контакт она категорически идти не согласна.
От бури эмоций, сам плохо соображаю, что говорю. В голове только бьется одна мысль, задержать её и во что бы то ни стало, получить согласие на разговор.
Говорун я так себе, особенно, от редких вспышек эмоций. Даже обвинение кидаю, чтобы зацепить и посмотреть, как она отреагирует.
А отвечает она неожиданно, отвешивая мне пощечину. В принципе, заслуженную. Я сам спровоцировал, проверяльщик хренов.
Сложно перестроиться, когда ты пять лет живешь мыслями о том, какая твоя жена предательница, и по инерции пытаешься уличить её в притворстве и обмане.
Блять, ну какой обман, Егор? — одергиваю сам себя.
От хорошего леща, наконец, мысли в голове приходят в относительный порядок.
Извинения выходят автоматом и искренне.
Если бы я знал, как быстро утихомирить Чертика, давно бы это сделал. Желание поцеловать было навязчивым, что я не стал себя останавливать, поддаваясь своим порывам.
Она отвечает так, что я забываюсь в этой взаимности. Как будто между нам нет пропасти этих чертовых пяти лет, никаких недомолвок, обид и претензий. Узнаю свою милую, нежную девочку Васю. Забавную, ранимую, но такую страстную, необычную, удивительную, сладкую.
Удар по ноге был сродни грому посреди ясного неба. От неожиданности, чуть не свалился на колени, еле удержался на своих двоих.
Это что сейчас такое было?!
Добрая милая девочка Вася, охренеть! — выдыхаю воздух через нос, стискивая зубы.
Злая, агрессивная, кусачая штучка, в которой я с трудом узнаю свою жену, глядя вслед семенящей Василисе.
Дура, вот куда она попрыгала на этих неустойчивых каблуках? Свалится же, если я прежде не догоню. А я догоню обязательно.
Я хоть временно деморализован и повержен её коварностью, но не настолько, чтобы позволить ей сбежать.
