Проявляясь на административном уровне, этот «подъём» порождает колоссальную диспропорцию в степени представленности «нетитульных» народов в органах республиканского и местного уровней власти, а также органах правопорядка. Характерным примером данной тенденции является изменение избирательного законодательства, предпринятое в 2000-м году в республике Адыгея. Это тем более вызывающий акт, если учесть, что на сегодняшний день Адыгея — единственный субъект Северного Кавказа, где русское население является численно преобладающим — 64,5 % на 2002 год[87]. Согласно принятому порядку формирования Совета представителей республиканского парламента, города Майкоп — 75 % из 154,6 тыс. человек — русские[88] и Адыгейск — русских — 19 % из всего 14,5 тыс. жителей[89], получили в этом органе равное представительство. Уже на этом примере можно себе представить примерные масштабы диспропорции в представительстве русских республики по сравнению с адыгами. Менее вопиющая, но в целом аналогичная ситуация характерна и для остальных национальных республик. Причём далеко не всегда вытеснение «нетитульных» народов из сферы управления сопровождается попытками правовой легализации этого процесса. Как правило, всё сводится к обыкновенной, негласной протекции, где решающим фактором становится пресловутая клановость.
Неблагоприятной для русского населения в плане подъёма этнического самосознания черкесов является и ситуация в Карачаево-Черкесии, где русское население также оказалось в сложном положении. Об этом говорится в обращении Регионального общественного движения «Русь» к Дмитрию Медведеву: «В последние годы в нашей республике ситуация значительно ухудшилась и положение русских продолжает усугубляться. С молчаливого согласия руководства республики вольготно чувствуют себя националистически настроенные лица, которые своими псевдонаучными трудами и экстремистскими высказываниями негативно настраивают свою молодёжь против других народов. На бытовом уровне идёт выдавливание русских с мест их компактного проживания. В Карачаево-Черкесии раньше насчитывалось более 50 населённых пунктов, где компактно проживали русские люди. Сейчас таких населённых пунктов в десять раз меньше», — утверждают авторы документа. «У русской молодёжи сегодня в КЧР нет будущего. Для неё существует негласный запрет на работу в казначействе, налоговой инспекции, КРУ[90], счётной палате и других фискальных органах республики. Большая часть выпускников школ уезжает учиться и работать за пределы республики. Сегодня в высших учебных заведениях Карачаево-Черкесии учится менее 5 % русских, которые после их окончания не могут устроиться работать по специальности», — гласит текст обращения.
Экономические причины оттока русских. Проявляясь в экономике и обуславливая «выдавливание» русских из производственной и коммерческой сфер, фактор этнизации выступает как составная часть более обширной темы, касающейся экономической ситуации в регионе. А она является, как известно, откровенно плачевной. На сегодняшний день все субъекты, входящие в СКФО, дотируются из федерального бюджета. В целом по Северному Кавказу фиксируется самый высокий уровень безработицы и самый низкий прожиточный уровень в стране. При анализе данной ситуации в её связи с изменением этно-демографического баланса принципиально важно учитывать роль русского населения Северного Кавказа как главного источника профессиональных кадров для высокотехнологичных и высокоорганизованных хозяйственных отраслей, сферы науки и образования. По разным оценкам, русские до сих пор составляют до 80 % от общего числа занятых в этих сферах жителей Северного Кавказа[91]. Соответственно, укрепление этномонополий на производство автоматически влечёт за собой усугубление описанных выше тенденций, порождая архаизацию, а в ряде случаев и отмирание целых отраслей промышленности и хозяйства. Характерный пример тому: когда-то весьма объёмный ВПК Дагестана — на сегодняшний день почти полностью остановленный.
Проблема трудоустройства представителей нетитульных народов и этносов остро стоит, например, в той же Адыгее. Как утверждает председатель Союза славян Адыгеи Нина Коновалова, руководящие кадры в республике занимаются преимущественно адыгейцами. «Это же во многом относится к правоохранке и юстиции. Перекос очень большой в этническом плане. Беда здесь в том, что получают должности и возможности далеко не лучшие», — уверена Коновалова[92]. Впрочем, по её словам, вслух об этом не говорится, происходящее видно по результатам: «…при таком принципе получается, что адыги в четыре раза талантливее, чем вся остальная молодёжь, что все остальные намного глупее», — отмечает председатель «Союза славян Адыгеи»[93].
В то же время по парадоксальной, на первый взгляд, логике — чем меньше русских остаётся на Кавказе, тем всё более уверенно проявляет себя тренд на «национализацию» всех сфер общественной жизни представителями титульного этноса или народа. Тем, в итоге, тяжелее и неуютнее становится жизнь остающихся русских, и, соответственно, тем сильнее становится и их мотивация к тому, чтобы уехать «на Север». Как справедливо отметил директор Южно-Российского независимого института социальных исследований Олег Цветков, «за титульную “государственность” русские голосуют ногами»[94].
В качестве характерного примера, подтверждающего описанную тенденцию, можно привести вопиющий случай того, как директор одного из предприятий города Прохладный был силовым образом отстранён и заменён на кабардинца. Данный эпизод был рассказан одной из сотрудниц предприятия корреспонденту Северо-Кавказского новостного агентства: «Начинала я свой опыт работы с “Республиканской базы снабжения”. Директор базы Третьяков создавал это предприятие своим трудом и горбом. В какой-то момент мы стали замечать, что в павильон директор стал заходить не один, а ещё с тремя людьми характерной внешности. Выяснилось, что некий Дешев хочет заполучить часть лакомого куска предприятия. Третьяков, будучи всегда весёлым человеком, стал мрачным. В офисе тем временем шла активная подготовка ещё одного кабинета руководителя, напротив кабинета Третьякова. Так появился ещё один “директор”. Вскоре на дом, в котором проживал Третьяков со своей семьёй, напали вооружённые люди в масках. Его сильно били, заставляли подписать документы, оставить всё предприятие и уйти. Оказалось, что Дешев хочет уже не кусок, а полное царство. Дома в то время находились жена и дети. Юля, дочь Третьякова, получила перелом руки, Роман сотрясение мозга и долгое лечение в больнице. Больше всех досталось Виктору Григорьевичу. У него были отбиты почки, предстояло долгое лечение в больнице. Вскоре он появился у нас, это был сплошной синяк. Глаза отёкшие, красные, страшно было смотреть, и это — после лечения, что же было до этого — представить не реально. Он собрал нас всех и сказал, что уезжает со своей семьёй, и нашим директором будет Дешев. Понять его тоже можно, если уже подняли руку на его семью, тут уже и выбора нет»[95].
